Вернуть земле своё

В угледобывающем Кузбассе, пожалуй, как ни в каком другом регионе страны, беспокоятся о будущем природы. Что будет представлять собой Кузнецкая земля завтра – зелёные просторы или лунные ландшафты? Как в регионе восстанавливают нарушенные промышленностью земли, разбирался наш корреспондент.

По данным ежегодного доклада областного департамента природных ресурсов и экологии о состоянии окружающей среды, на начало 2016 года в регионе числилось 35,806 тыс. га нарушенных земель. Из них 31,226 тыс. га нарушено при разработке месторождений полезных ископаемых. Эти цифры департаменту предоставляет управление Росприроднадзора по Кемеровской области.
Для сравнения: общая площадь земель в административных границах Кемеровской области – 9572,5 тыс. га. В том числе 2626,9 тыс. га – сельхозугодья, 5357,8 тыс. га – лесной фонд, 391,5 тыс. га – земли населенных пунктов. То есть в среднем около 9% процентов от площади всех кузбасских городов и посёлков – это отвалы и карьеры.
Такая статистика складывается из ежегодной оценки земель, отданных под разрезы и шахты. То есть нарушенные земли – это границы действующих выработок, которые недропользователи по закону обязаны восстановить после завершения работ.
В 2015 году, по данным Росприроднадзора, из общей площади нарушенных земель восстановлено 0,368 тыс. га. За отчётный период промышленники и строители нарушили 2,976 тыс. га, а рекультивировали 0,730 тыс. га, или 24,5%. Нарушалось больше, чем восстанавливалось, и в 2013– 2014 годах.
«Пока площадь земель, занятых под добычу полезных ископаемых, несоизмерима с компенсацией ущерба природе, – отмечает начальник областного департамента природных ресурсов и экологии Сергей Высоцкий. – Тем не менее уже есть случаи, когда угольщики отказываются от разработок на территориях, ценных своим биологическим разнообразием».

Реальная компенсация

В 2012 году в Беловском районе был создан государственный заказник «Караканский». Это первая особо охраняемая природная территория (ООПТ) в Кузбассе, появившаяся в промышленной зоне. Тогда «Кузбасская топливная компания» уступила уже выкупленные для добычи угля земли – один из последних в регионе участков кузнецкой степи – под заказник. Кроме того, на рекультивируемых отвалах разреза «Виноградовский» (также район Караканского хребта) будет восстановлена степная флора.
Нынешним летом при поддержке компании «СДС-Уголь» в Новокузнецком районе открылась ООПТ «Костенковские скалы». Проект, реализованный рамках соглашения по сохранению биоразнообразия по программе развития ООН, Глобального экологического фонда  (ПРООН-ГЭФ) и Минприроды России, – первый в российской практике так называемый офсет, когда горнодобывающее предприятие компенсирует ущерб природе за пределами своего земельного отвода. Ранее ученые провели на территории будущего разреза «Истокский» (в Промышленновском районе) той же компании комплексные исследования, по результатам которых ботаники пересадили в благоприятное место «краснокнижное» растение солодка уральская.
Компания «Южный Кузбасс» – также партнёр  проекта ПРООН-ГЭФ – поддержала исследования для внедрения новой технологии рекультивации. Отработанные участки разреза «Красногорский» стали экологической лабораторией для биологов КемГУ.  На средства проекта для университета приобрели две климатические камеры, с помощью которых отходы добычи и обогащения угля проверяют на пригодность в качестве рекультиванта.   Первый этап исследования подтвердил, что породу, шлам, шлак и осадок очистных сооружений можно переработать в специальные биологические субстраты, пригодные для жизни растений. Летом ботаники посадили на 150 кв. метрах отработанных площадей разреза люцерну, кострец безострый и овсяницу красную, создав основу будущего почвенного плодородия. 

Восстановление
на бумаге?

Признавая позитивную тенденцию ответственного подхода крупных угольных компаний к охране природы, учёные всё же склонны относиться к общей ситуации критически. Сколько нарушенных земель в регионе, точно никто не знает, говорит координатор проекта ООН в Кемеровской области Юрий Манаков. И действительно, официальная статистика весьма противоречива. Так, если верить данным Росприроднадзора, за последние три года площади «лунных ландшафтов» в регионе сократились почти в два раза. В докладе департамента за 2013 год их – 60,37 тыс. га, по итогам 2014-го – 58,056 тыс. га, а по итогам 2015 года, как написано выше, – уже 35,806 тыс. га. Причём темпы рекультивации и угледобычи не соответствуют темпам сокращения площади нарушенных земель. Цифры, что называется, не бьют. «Скорее всего, угольщики так отчитались,  – полагает Манаков. – Они могут учитывать нарушенные земли иначе, чем экологи. Чтобы иметь объективную картину, необходимо провести анализ земной поверхности с помощью данных дистанционного зондирования территории области и уточнить их полевыми исследованиями».
Также никто точно не подсчитывал, сколько в регионе отвалов и карьеров предприятий, закрывшихся в советское время. В 2005 году заместитель директора института вычислительной техники Кемеровского филиала СО РАН Евгений Счастливцев оценивал общую площадь нарушенных земель в Кузбассе не менее чем в 100 тыс. га. Часть отработанных территорий действующих предприятий может восстанавливаться естественным путем. Но так называемое самозарастание не всегда равно рекультивации. Качество же самой рекультивации в целом по области в последнее время упало, свидетельствуют учёные.
Должна ли рекультивация восстановить первоначальный природный ландшафт? Если на месте разреза был холм – насыпать холм, а если был лес – высадить лес? Закон этого не требует, говорит Сергей Высоцкий. Недропользователи, приступая к разработке участка, согласовывают проект рекультивации с муниципалитетом. Если нельзя вернуть естественную среду, то задача минимум – сделать её пригодной для сельскохозяйственной или лесохозяйственной деятельности человека.
То, как будет восстанавливаться Кузнецкая земля, во многом зависит от понимания масштаба работы. Как рассказал Юрий Манаков, в рамках того же проекта ООН кузбасские ученые создают геопортал биоразнообразия региона. Здесь в том числе будут собраны данные о границах существующих и перспективных нарушенных земель.

Ольга Смирнова.