Айне кляйне шварце катце

The black dead cat. Спектакль Кемеровского драматического театра по повести Марка Твена «Приключения Тома Сойера». Инсценировка и постановка Антона Безъязыкова (Петербург). Художник Александр Мохов (Петербург). Хореограф Инга Пузырева. В спектакле заняты Денис Гильманов, Андрей Заподойников, Евгения Сафронова, Максим Лифанов, Тимофей Шилов, Наталья Новикова, Андрей Куликов, Иван Крылов и др. Премьера состоялась 28 декабря 2011 г.

«Черную мертвую кошку» по повести американского классика Антон Безъязыков и Александр Мохов уже ставили в Барнауле и Ханты-Мансийске и вывозили на региональные фестивали. Так что на подмостках Кемеровской драмы они воплотили уже обкатанное зрелище: сценический антураж из полупрозрачного экрана, пустых железных бочек и смятых пивных банок; рэперские речитативы, представляющие главных героев; музыкальные нумера, подхватывающие повороты сюжета (к примеру, тему «хороший индеец – мертвый индеец» представляет присяжный иллюстратор вестернов Эннио Морриконе, а тему «в мире чистогана» — музыкальная заставка из старинной «Международной панорамы»). К чисто кемеровским ноу-хау принадлежат хореографические решения и подбор исполнителей: все роли, даже возрастные (тетя Полли, пропойца Поттер, судья Тэчер), играют молодые актеры либо студенты КемГУКИ, так что единство обеспечено и на пластическом уровне. Это, несомненно, добавляет спектаклю стройности.

Что касается актерских работ, здесь естественным образом выделяются Денис Гильманов (Том Сойер), Тимофей Шилов (Мефф Поттер) и Иван Крылов (сразу три небольших роли – доктор, судья и учитель, почему-то переделанный в учительницу). У них и партии более пространные, и справляются они с ними вполне уверенно, и прямо-таки бенефисные нумера имеются (чего стоит полет Меффа Поттера в высокие слои стратосферы). Андрей Заподойников в роли Гека недостаточно простодушен, а индеец Джо в исполнении Максима Лифанова мог бы быть пострашней. Черной дохлой кошке, давшей название спектаклю, стоило уделить больше внимания – в частности, осталось невыясненной ее эффективность в качестве широко разрекламированного средства от бородавок. Хрестоматийная сцена покраски забора также получилась несколько скомканной – а ведь коммерческие успехи Тома на этом поприще для характеристики его образа не менее важны, чем его любовные похождения и неистощимая фантазия. В качестве еще одной ложки дегтя упомянем не всегда членораздельную сценическую речь – особенно когда героям приходится кричать в мегафон.

В сумме же получилось нетривиальное зрелище, способное развлечь и детей, и подростков, и взрослую публику и нимало не напоминающее привычные новогодние сказки. Со времен «Щелкунчика» в постановке Дмитрия Вихрецкого в детской части репертуара Кемеровской драмы не было явных удач, так что «Черная дохлая кошка», несомненно, станет ее украшением. Действие если и модернизировано, то достаточно бережно; неполиткорректные мотивы не выпячиваются, но и не прячутся; дух Марка Твена (и его русского переводчика Корнея Чуковского) бережно сохранен, но исторические подробности не отдают нафталином. Любовь – точнее, влюбленность – взаимная; смерть настигает именно того, кого надо; добродетель вознаграждается полновесными серебряными долларами; мораль искусно упакована и нигде не торчит – в итоге подростковая аудитория сидит полтора часа как приклеенная и смеется ровно там, где требуется.

Юрий ЮДИН.

Фото Федора Баранова.