Областная газета
Новая жизнь амазонок поневоле
Они были как все: крутились между работой и домом, несли обязательства перед близкими и не очень, преодолевали бесконечные трудности… Диагноз «рак груди» перечеркнул привычный ход вещей и… вернул им вкус к жизни. Они научились отделять суету от главного, жить здесь и сейчас. А помогла им врач редкой специальности – психоонколог Ирина Архипова.
Рак – болезнь печали
Строго говоря, в номенклатуре специальностей Минздравсоцразвития психоонкология не значится вообще. Хотя деятельность Ирины Викторовны Архиповой, президента кемеровской городской общественной организации охраны здоровья «Нова вита», точнее всего определяется именно этим словом. И кандидатскую диссертацию, посвященную вопросам психологической реабилитации женщин с диагнозом «рак молочной железы», онколог Архипова защищала в НИИ психического здоровья Томского научного центра СО РАМН. Что для людей ее профессии удивительно.
Рассказ о том, почему она решилась «зайти» на чужую территорию, Ирина Викторовна начинает так:
– Оперировать женщин с диагнозом рак молочной железы я стала с 1997 года. И на тот момент была единственной женщиной-хирургом в отделении общей хирургии Кемеровского онкологического диспансера. Пациентки не могли задать некоторые вопросы лечившим их мужчинам – например, о том, как после удаления груди, чувствуя себя, мягко говоря, ущербной, вернуться домой к мужу… Операция, казалось бы, призванная радикально решить проблему заболевания, на самом деле ложилась в основу целого ряда психологических проблем, не менее серьезных. И в какой-то момент родилась идея создать среди пациенток группу взаимопомощи. В обществе распространено мнение, что рак – это приговор. Это не так. Если болезнь выявлена на ранних стадиях, то после специального лечения пациент может перейти в категорию практически здоровых и жить еще очень долго. Я стала думать, как повысить уровень семейной, социальной и профессиональной адаптации женщин, вышедших из стен онкодиспансера…
Параллельно Архипова искала ответы на сугубо медицинские вопросы: какие именно факторы могли спровоцировать развитие самой болезни и как уменьшить тяжесть расстройств психики, неизбежно возникающих у тех, кто узнает свой диагноз?
Ее исследования научно подтвердили мудрость древних о том, что рак – болезнь печали: все 117 обследованных пациенток за 5-10 лет до установки диагноза пережили мощное социальное потрясение. Это могли быть и безработица, и вынужденная миграция, и семейные неурядицы. Но самые глубокие шрамы на психике оставляли смерть дорогого человека и развод. Причем события не просто обрушивались на женщин: они позволяли горю завладеть собой целиком и полностью.
Космос не предлагать!
– Первая группа самопомощи появилась в 2004 году, – вспоминает Ирина Викторовна. – Практика создания подобных групп за
психоонколог Ирина Архипова. Фото Федора Баранова
рубежом показывала, что, когда людей объединяет общее несчастье, они помогают друг другу выживать. Но позволять им вариться в собственном соку нельзя ни в коем случае. Если место неформального лидера займет пессимист, для которого главное не выйти из кризиса, а пострадать, или человек, одержимый идеей нетрадиционного лечения (энергией из космоса, например, тогда как онкологические больные в определенный срок должны проходить диспансеризацию), – это станет катастрофой. Рациональное зерно в работе группы должен был формировать специалист извне, хорошо знающий проблемы пациентов. У меня такого опыта не было. Я стала читать книги по психологии, учиться на ходу, и прежде всего – у научного руководителя моей диссертации, профессора кафедры психиатрии, наркологии и медицинской психологии
КемГМА Натальи Петровны Кокориной, которой очень благодарна…
Решение придать группе легитимный статус было принято позже: в 2006 году на свет появилась официально зарегистрированная кемеровская городская общественная организация охраны здоровья «Нова вита», что в переводе с латинского означает «Новая жизнь». Название точно отражало суть перемен, происходивших с женщинами, которые лишились одного из атрибутов женственности и поневоле стали «амазонками»: они действительно начинали новую жизнь. Им было важно не только то, как долго они проживут еще, но и то, каким будет качество этой жизни.
Группа объединяла порядка 10 человек и была открытой: тот, кто считал, что не нуждается в дальнейшей поддержке, мог ее покинуть, а его место могла занять новенькая. Женщины собирались раз в неделю. Сначала обсуждали моменты, так или иначе связанные с диагнозом: как бороться с отеком руки, где достать хороший протез груди, как прийти на работу в парике… Но постепенно острота их переживаний сгладилась, и оказалось, что рак – это не главное, что у них масса других, не менее важных проблем: муж, дети, социум…
Первое время встречались на площадях, предоставленных различными больницами города. Частая смена обстановки мешала терапии, но женщины старались не зацикливаться на этом. (Молитва «Боже, дай мне разум и душевный покой принять то, что я не в силах изменить, мужество изменить то, что могу, и мудрость отличить одно от другого» не однажды звучала в группе и по другим, более серьезным поводам). А потом, благодаря кемеровскому салону красоты «Наоми», у организации «Нова вита» появился постоянный адрес на проспекте Химиков, 12.
Лечебно — и социально-реабилитационные программы для больных раком молочной железы, разработанные и апробированные врачом высшей категории Ириной Архиповой, достойны внедрения в практику профильных ЛПУ. В чем же, собственно, состоит мощный терапевтический эффект ее занятий?
Здесь и сейчас
Галина, пациентка:
– После операции я напилась допьяна. Было состояние тревоги, страха, хотелось забиться в угол и ни с кем не общаться. На работе я продолжала решать какие-то вопросы, но не потому, что я герой, а просто иначе бы все встало, у меня была ответственность перед подчиненными. Семья, дети, внуки – все это заслонил диагноз. А Ирина Викторовна была моим лечащим врачом, и с ней я была вынуждена общаться. Она с самого начала пыталась поднять мой жизненный тонус, и, когда предложила пойти в группу, я поняла: это то, что мне нужно. Нас мог понять лишь тот, кто прошел через это сам. Другие жалели и не знали, как с нами общаться…
Татьяна, пациентка:
–…Или боялись. Мы с соседями по «карману» решили поменять замок на двери. Сбросились, потом сосед узнал о моей болячке и сказал, что денег не надо. А я не хотела ничего даром. Когда пенсию получила, положила деньги в конверт и приклеила ему на дверь. Потом случайно увидела, как он взял тапочки и ими, не руками, отклеил его и перенес на мою дверь! То есть он даже к деньгам моим прикасаться не хотел. Я так плакала, когда пришла в группу!..
Елена, пациентка:
– Сейчас мне поддержка как таковая не нужна, но я все равно общаюсь с девушками, потому что скучаю по ним. О том, что есть группа, узнала в очереди на химио-терапию. У меня была страшная депрессия, а те, кто раньше меня заниматься начал, улыбались. Выходило, что с диагнозом жить можно? Я давно вернулась на работу и уже не помню, как когда-то уверяла всех, что работать не смогу, что я инвалид.
Ирина Викторовна Архипова:
– Мы занимались кундалини-йогой, рисованием, придумыванием образов. Среди прочих упражнений было «Здесь и сейчас»: нужно было сесть, расслабиться и рассказать, что ты видишь, слышишь и чувствуешь в данный момент времени. Поначалу оно вызывало жуткий дискомфорт у всех. Женщины чувствовали, только если что-то болело. А если все было хорошо, ощущений не было. А ведь это неправильно. Птицы за окном пели, кресло было мягким, картины на стенах вызывали какие-то ассоциации… И все это проходило мимо них. При этом у Гали постоянно болела пятка, у Лены звенело в ушах. Это было не побочным эффектом лечения, а защитной реакцией психики: требовалось как-то реагировать на тело, которое не погибло. Но в какой-то момент все эти фантомные боли ушли, потому что к ним вернулась жизнь.
Галина:
– Мы все время тревожились за завтрашний день, боялись, что скоро умрем. А жизнь вокруг перестали замечать вообще. Ирина Викторовна научила нас жить сегодня. Да, у меня есть планы на завтра, но живу я сейчас. С нами в группу ходила Вера, у которой болезнь выявили на поздней стадии. К сожалению, она уже ушла. Именно она была воплощением лозунга «Здесь и сейчас». Помогала подруге, носилась по распродажам, покупала кофточки, знакомилась по Интернету с мужчинами… А мы удивлялись: какие обновки? То, что есть, доносить не успеем…
Елена:
– У Веры случился рецидив, и после химиотерапии ей было очень тяжело. А тут к ней как раз англичанин знакомиться приехал, и увиденное произвело на него сильное впечатление. Вернулся домой, стал ходить по врачам, сдавать анализы и жаловаться Вере по электронной почте, что они у него «неправильные». А она нам сказала, чтоб мы не знакомились с англичанами, они очень депрессивные.
Галина:
– Лечение уродует женщину: грудь отняли, волосы выпадают пачками… Мы тоже пережили этот ужас. А потом стали хохмить. Приходим на химиотерапию – все красавицы, подкрашенные, в париках. «Ой, а ты длинные волосы надела? А мне жарко, я короткие взяла».
Татьяна:
– Знакомые удивляются: «У тебя такой диагноз, а ты полна оптимизма». Ну, что ж, диагноз. Это уже факт. Но жизнь-то ведь продолжается! Пока ты можешь, надо общаться, любить жизнь и получать от этого удовольствие.
P.S. Групповой психотерапией онколог Архипова сегодня не занимается: старая группа в этом уже не нуждается, новую она набирать не стала. Но она по-прежнему проводит индивидуальные консультации для женщин, которым удалили грудь. Связаться с ней можно по тел. 8-961-720-59-45.
P.P.S. Все эти годы Ирина Викторовна работает на общественных началах. Между тем в Кузбассе рак груди по распространенности стоит на втором месте среди всей выявляемой онкопатологии.
На снимке:
