«Будем жить!»

Этот страшный день для Кузбасса уже в прошлом. Три человека, заблокированные обвалом, выбрались из подземной ловушки.

Алексей Ильиных, Владислав Халиулин и Эдуард Булычев были «отрезаны» от мира сутки и десять часов.

20 декабря в 19.10 в конце, в тупике вентиляционного штрека шахты «Есаульской» (в Новокузнецком районе) произошло обрушение пород кровли. И Лёша, Влад, Эдик оказались за завалом.

22 декабря в 5.20 утра они выбрались через пробитый спасателями «коридор».

Как ждали помощи, о чем думали, как поддерживали надежду – об этом «Кузбассу» рассказали позже спасенные ребята и их родные. В глазах парней светится счастье. А у жен и мам – всё еще слезы, но это слезы радости, ведь еще не забылась первая мука, как узнали про ЧП, не прошло напряжение. Пережитое держит крепко. Пока шла спасательная операция под землей, и те, кто был заблокирован, и те, кто пробивался к ним, и все, кто ждал и верил наверху, понимали: за первым обвалом с его непонятной причиной в любой миг мог случиться второй, и тогда… Но показавшая характер природа больше не бушевала. И всё закончилось хорошо…

Сейчас Леша, Влад и Эдик до Нового года отсыпаются, отвечают на накопленные звонки и «эсэмэски», готовят родным подарки и уже спрашивают про следующий рабочий график. Их спасенные жизни – главный новогодний подарок им самим и всем-всем-всем.

Отец и сын

Владу помог в том числе… его погибший отец

Всё время, пока шла спасательная операция, Людмила, мама оставшегося за завалом 34-летнего Влада, молясь о спасении его с товарищами, думала об одном: «А еще говорят, что снаряд дважды в одну и ту же воронку не попадает… Или попадает?»

Ведь отец Влада – Ринат Халиулин – 28 лет назад погиб под землей, тогда тоже был обвал…

– Ринат работал на шахте «Абашевской». 2 июня 1989-го я ушла на смену в ночь, оставила в квартире свет, а муж должен был прийти со смены к полуночи, дети уж будут спать, и он выключит свет. А прихожу утром – свет! И я поняла – беда, – вспоминает Людмила (тоже горнячка, она работает на «Абашевской» 30 лет). – Оказалось, выпал большой кусок породы сверху-сзади, сбил Рината с ног, и он упал на комбайн, и деталь комбайна вошла в голову. Он умер в больнице через неделю, так и не придя в сознание. Дочке нашей было девять, Владу – тогда шесть… И я вырастила детей одна. А когда уже Влад собрался идти работать на шахту, испугалась, отговаривала. Но сын обнял: «Мам, чтобы дважды – снаряд, в одну семью, невозможно».

Прошли годы. Сын – тоже проходчик, как и папа, и уже перерос «опасный» возраст отца. Как вдруг…

– Вечером 20 декабря мое сердце было спокойно. От меня информацию про обвал на шахте Влада придержали. Я узнала об этом только утром 21-го, на работе. И что пережила, не высказать… Обращалась в мыслях к погибшему мужу: «Помоги спасти сына. Ты же всегда говорил, что сын для тебя – всё!» И еще прислушивалась к себе. Когда смертельно травмировался в шахте муж, я же это тогда почувствовала… Пришло в тот миг ощущение, будто всё в мире остановилось, стихло, и я тогда почти догадалась… А во время спасательной операции, когда спасатели шли к Владу и его друзьям, я той самой страшной тишины, как 28 лет назад, не ощущала. Материнское сердце, значит, чувствовало, что спасатели успеют, спасут.

Влад Халиулин. Его мама и родные всех спасенных благодарны МЧС и всем участникам спасоперации.
Фото: пресс-службы ГУ МЧС по Кемеровской области.

Линия жизни

Алексея обвал застал в счастливом месте – у подземного телефона

– Да, в тот день всё шло, как обычно. Мы уже отработали три часа, – вспоминая, дает расклад 29-летний Лёша Ильиных, он у ребят «звеньевой», за старшего. – И вдруг заметили: шланг, через который воздух подается, отчего-то сдулся. Что-то его обрезало…

А как выяснилось, что обвал, и засыпало метрах в ста пятидесяти от них, собрались парни у Лёшиного комбайна. И только тут в темноте заметили – на стене телефон.

Телефоны там, внизу – вещь необходимая. Но они редки, не натыканы через каждые сто метров. И то, что угольный комбайн оказался у телефона…

– …ну просто очень и очень повезло, – говорит Лёша. – Еще спасибо: телефонный провод не перерубило обвалом. Так что я сразу дежурному позвонил, сообщил, что нас трое, и выхода нет.

Так телефон помог начавшейся спасоперации. И заблокированные горняки всё время потом были у телефона. А когда вскоре после обвала им позвонил Тулеев, и Лёша ему доложил, что показывают газоанализаторы, что пока данные по кислороду и метану в норме, губернатора парни слушали, прижавшись к трубке втроем.

– Он нам объяснил, какими путями идут спасатели. И всем стало как-то легче. И благодаря установившейся связи мы и дальше знали, как идет работа.

Лёша из-за завала держал связь со спасателями по телефону.
Фото: пресс-службы ГУ МЧС по Кемеровской области.

Знак судьбы

А 27-летний проходчик Эдик мог вообще не попасть в завал. Он мог вместе со всей срочно поднятой сменой благополучно выйти из шахты. Но, зная, что рискует жизнью, Булычев вернулся за друзьями.

– Он, как позже нам рассказал, пошел посмотреть, где что-то сыпется, – с гордостью поясняет Юрий – старший брат Эдика. – Подойдя туда, понял: обвал. И Эдик еще мог проскочить то опасное место, пробежать его без проблем, спастись. Но он бросился в обратную сторону, за своими ребятами. А назад прибежали уже втроем, надеясь выбраться всем вместе. Но уже стало поздно. И выход был полностью засыпан…

…Когда до заблокированных почти дотянулся ход, пробитый спасателями и товарищами-шахтерами, парням просунули отбойник, и Лёша сделал дырку, а уголь, сыпавшийся в «тоннель», откидали Влад с Эдиком. Потом стало ясно, что пора… И первым в ту щель Влад с Эдиком втиснули Алексея. Потом Эдик подтолкнул к щели Влада. А сам полез последним.

– Дырка сначала в высоту была чуть больше полуметра, потом где-то с метр, потом – полтора метра, – говорит самый высокий из спасенных горняков – Булычев. – Ничего, справился. Где-то ползком лез, в конце – вообще нормально. Выбирался с одной мыслью: «Всё! Домой! Домой!» Знал, что здесь уже – не обрушится. Мужики, когда ход пробивали, всё крепили. И вот впереди – свет. И вот уже – меня за руки тянут. И вылетаю, как пробка. Мне: «Привет!» – «Привет!» – «Живой?» – «Живой!» И вот нас уже всех обнимают. А мы молчим. Только наверху – отпускает, и мы окончательно понимаем и улыбаемся: всё позади, будем жить!

Кстати, несколько месяцев назад Эдик сделал себе, как оказалось, судьбоносную татуировку. Как объяснял он родным, иероглифы на его руке означают «уважение, мужество, силу, жизнь». Горняк и представить себе не мог, что это не просто фраза и его кредо, что именно эти знаки-обереги ему совсем скоро пригодятся… Ведь судьба подвела парня вплотную к проверке мужеством. И он ее прошел.

Эдик мог бы спастись сам, но бросился спасать товарищей.
Фото: пресс-службы ГУ МЧС по Кемеровской области

Три горняка были «отрезаны» от мира сутки и десять часов.

Вся спасательная операция заняла 34 часа.