Рапсовый бум

Какие риски возможны при работе с рапсом?

Рапс – культура, крайне динамично осваивающая кузбасские поля. В этом году, по прогнозам специалистов, область может собрать до 70 тысяч тонн рапса, а губернатор поставил задачу уже в ближайшее время увеличить рапсовые объемы вдвое, до 150 тысяч тонн.

Сергей Лештаев – коммерческий директор ООО «Барачатское», агроном, на протяжении многих лет главный кузбасский пропагандист рапса. Именно к нему «Кузбасс» обратился с вопросами, что нужно сделать для выполнения поставленной задачи. Какие риски и проблемы могут возникнуть при этом?
– Сергей Витальевич, рапс ведь давно стал для вас очень важной темой?
– Начну с предыстории. Рапс и раньше использовали в кормопроизводстве для «зеленого конвейера», получая зеленую массу с ранней весны и до поздней осени, ведь его даже морозы не убивают. Покупали семена, сеяли. В середине восьмидесятых годов на него начал потихоньку расти спрос, но не постоянно: был, потом пару лет не было, но в то время, помню, за 100 тонн рапса наше хозяйство купило «КамАЗ».
Стал появляться спрос – стали сеять. Попробовали посеять пораньше, чтобы получить семена и не тратиться на их покупку, – и поняли, что семена вызревают. Потом возник спрос на семена зернового направления, которые дают меньше зеленой массы, но больше маслосемян. Первые серьезные шаги были в 1994-1997 годах, мы уже начали поставлять рапс на масло в Томскую область. Но тогда мы еще многого не понимали и везли любой рапс. Привезем, а в нем много, например, эруковой кислоты, и за это сбрасывают цену.
Потихоньку привыкли, стали заказывать определенные сорта, покупать гибриды. В Крапивинском районе открыли первый рапсовый маслозавод, на сегодня в Кузбассе их три. Спрос стимулирует предложение, площади под рапсом и масличными культурами нынче превышают 50 тысяч гектаров.
– Но ведь до этого рапс практически ушел с полей?
– Да. Тридцать лет назад в каждом хозяйстве было животноводство, севообороты, органические удобрения. Затем животноводство сократилось в разы, фуражные культуры оказались невостребованными, пшеница для многих стала монокультурой. Зато сегодня никто не знает, будет ли цена на пшеницу, а рапс востребован, цена стабильна. Прошлый год начинали с 17 рублей за килограмм первых маслосемян и довели до 23 рублей. А в этом году стартуем с 23. Это о чем-то говорит…
– Кузбасский «рапсовый бум» соответствует мировым тенденциям?
– За рубежом он продолжается вот уже несколько десятилетий. Во-первых, были выведены новые сорта без эруковой кислоты, вредной для человека, и рапсовое масло стали активно использовать как пищевой продукт. Во-вторых, рапсовое масло рассматривается как альтернативный источник топливной энергии. «Рапсовая энергия» пока слишком дорога, но это возобновляемый и экологически чистый источник энергии, поэтому за рубежом появились стимулирующие госпрограммы, а площади под рапсом каждый год увеличиваются.
– Рапс из культуры экзотической стал массовой, но ведь до сих пор не все понимают, что это сложная культура?
– Рапс очень сложная культура. И по мере наращивания площадей под ним возникает очень много проблем. Проблема засоренности, проблема нахождения в севообороте, проблема вредителей – особенно. Вредители стали у нас зимовать, и если мы когда-то один раз обрабатывали рапс и считали, что это много, то теперь приходится обрабатывать его от вредителей пять-шесть раз.
В старые добрые времена была разработана нормальная система возделывания всех культур, и все мероприятия – есть там вредитель, нет – нужно было выполнять беспрекословно, тогда ты гарантированно получишь определенный урожай. А теперь мы хотим ограничиться одной обработкой и надеемся на урожай. С чего бы? Нам уже надо идти другим путем: при наших объемах необходима технология с обязательными обработками. Сейчас сразу нужно планировать как минимум четыре тысячи рублей на гектар для обработок. Но получается, что мы что-то недоделали, сэкономили, а получить хотим по полной… Очень больная тема – удобрения, ведь рапс отличается очень высокой потребностью в азоте.
То есть, если кратко, риски – это засоренность полей сорняками и вредителями, резкое истощение плодородия, падение доходов, получаемых с гектара земли.

Главный пропагандист рапса в Кузбассе Сергей Лештаев.

– Как можно решать эти проблемы?
– По-разному. Наше хозяйство, например, пытается минимизировать издержки при выращивании рапса, на прежних площадях получая более высокие урожаи. Так, очень затратны обработки от сорняков – и мы планируем сеять его по чистому черному пару, тогда пропадает нужда «химичить» от сорных растений, что и дорого, и не на пользу экологии. Листовые подкормки позволяют снизить затраты на удобрения. Современная уборочная техника снижает потери при молотьбе. Качественные семена гарантируют повышенные урожаи…
– Какой должна быть урожайность, чтобы рапс был экономически выгодным?
– Уже при 10-12 центнерах с гектара рапс получается более выгодным, чем зерновые, но пока в среднем по области этот показатель ниже – 8-10 центнеров. Сегодня цена около 23 рублей за килограмм маслосемян, при урожайности 15 центнеров это 34 тысячи рублей с гектара. По пшенице даже при 25 центнерах с гектара получишь около 25 тысяч рублей. Еще один плюс – местная переработка рапса дает налоги, рабочие места.
– Не ошибаюсь ли, что для хозяйств с серьезным животноводством рапс интересен даже не высокой ценой на зерно, а жмыхами?
– Да, сегодня рапсовый жмых и шрот обязательны в рационах как прекрасные поставщики минеральных веществ для животных. Именно хозяйства с животноводством отдают рапс местным переработчикам, а не продают его за рубеж или в другие регионы. Потому что получают не только деньги, но и жмых.
– Как вы относитесь к экспортным возможностям рапса?
– Если будут излишки, то, конечно, положительно. Правда, при условии, что кузбасские мощности по переработке загружены полностью, а не на 30 процентов. Но пока не ясно, кто мог бы заниматься продажей рапса за рубеж: нереально какому-то хозяйству это сделать самостоятельно, потому что нужна масса сертификатов безопасности, нужно сформировать партию продукции определенного качества и объема, решить вопросы хранения и круглогодичных поставок. У нас такими возможностями обладают Беловский и Топкинский элеваторы, но никак не производители рапса, которые зачастую молотят и сразу продают при максимальном предложении и, соответственно, падении цены. Но если нет сушилки, нет помещений для хранения, при срочных долгах приходится его скидывать по любой цене, иначе потеряешь все.
– Знакомы ли вы с программами поддержки производителей рапса в других регионах?
– Да, где-то стимулируют, выделяя деньги на удобрения, где-то на средства защиты растений, у нас рапс в числе других культур попадает лишь под возмещение затрат при покупке элитных семян. Но любая программа помимо финансовой помощи предполагает создание региональной системы возделывания рапса, которая гарантирует получение определенных урожаев при выполнении всех рекомендаций и обязательных операций. Эти рекомендации после проведения производственных опытов должны написать наши ученые, рассчитать экономическую целесообразность вложений, их влияние на конечный результат.
– Правда ли, что эта культура не для бедных и не для глупых?
– Результат тем лучше, чем выше энерговооруженность и чем совершеннее и продуманнее технология возделывания. Бедные этого не могут себе позволить, а глупые надеются на авось. В результате не получают того, что рапс может дать.
– Радует ли вас рост интереса к рапсу?
– Все, кто умеет считать деньги, сегодня знают ему цену. Согласен с теми, кто считает, что отношение к рапсу – своеобразный критерий успешности. Если видишь перспективы рапса, способен просчитать его экономику, освоить технологии, привлечь деньги, вырастить достойный урожай и продать его, значит, у тебя есть и будущее.
Беседовал Игорь АЛЕХИН.