Счастливая «Москва»

Кемеровский Дом кино «Москва» – тройной памятник: зодчества, истории
и культуры. Здание его очень интересно в архитектурном отношении. Во время войны здесь находились все кемеровские учреждения культуры, позднее давались
все премьеры советского кино. Кроме того, вокруг этого Дома успели сложиться разнообразные легенды.

Город-вундеркинд

За первые 60 лет существования Щегловска-Кемерова в городском статусе (1918–1978) его население выросло в сто раз. При этом жилищное и культурное строительство сильно отставали от производственного. В середине 1930-х культурные запросы кемеровчан удовлетворяли деревянный цирк, Дом культуры коксохимзавода да здание Дворца труда, где ютились и театр, и кинотеатр, и музей, и радиостудия. Да еще в городском саду стояли балаганы, где летом давались театральные и эстрадные представления.

Кусочек Москвы в Кузбассе

Решение о строительстве в городе кинотеатра на 750 мест было приято еще в 1931 году, но его проектирование и строительство растянулись на шесть лет. Площадку выбрали «на месте овощных складов», напротив здания почты. Название будущего кинотеатра обсуждалось в газете «Кузбасс» («Гигант», «имени Горького», «имени Пушкина», «Буревестник» и т. п.). Имя «Москва» выбрали в июле 1937 года, через месяц после открытия кинотеатра. Сразу несколько источников в сети утверждают, что проект его сочинили «два столичных архитектора». На самом деле над ним работали исключительно местные зодчие: Д.Ф. Зезин, С.П. Скобликов, Л.И. Донбай, А.А. Полянский. Первый конкурс выиграл проект из Новосибирска, второе место занял проект Лаврентия Донбая и Андрея Полянского. Но проектирование поручили технику-архитектору Кемпроекта Донату Зезину. Он использовал как конкурсные эскизы, так и собственные разработки.
После этого, однако, пришлось переделывать фасад здания. В стране в это время резко осуждался конструктивизм, предлагалось ориентироваться на классические образцы. Так что «рука Москвы» на проекте все-таки сказалась. Объявили второй конкурс, его выиграл Сергей Скобликов, второе место опять занял Донбай. Уже возведенные квадратные колонны центрального портика были разобраны, их заменили круглыми колоннами и широким балконом, добавили и другие украшательства.
Судьбы зодчих, приложивших руку к Дому кино, сложились по-разному. Донат Зезин ушел на фронт и погиб под Сталинградом. Андрей Полянский построил несколько домов в старом центре, на Весенней, Островского и Притомском участке. Сергей Скобликов уехал в Новосибирск, среди его тамошних проектов – многофигурный памятник Ленину перед оперным театром. Лаврентий Донбай остался в Кемерове, самые известные его здания – стадион «Химик» с легкой колоннадой на западной трибуне (перестроен в 1970-х) и «дом с аптекой» на площади Пушкина.

У семи нянек

Здание Дома кино в итоге получилось гибридным. Историк архитектуры Ирина Захарова пишет: «Проекты кемеровских архитекторов конца 30-х еще стилистически очень близки к конструктивизму, это скорее постконструктивизм, чем неоклассицизм». Вот и наш объект – «яркий образец архитектуры переходного периода, в котором уже ясно видно возвращение таких классических принципов, как симметрия, закрытость композиции, сдержанное применение декоративных элементов». При этом кровля здания скрыта за парапетом (имитация плоской кровли – конструктивистская черта).

Очаг культуры

В здании собирались разместить обширные фойе, комнаты отдыха, читальню, шахматный клуб, выставочный зал, концертный зал, буфет и тир. Не все эти идеи были воплощены в жизнь, однако здание сохранило двойное назначение – для театра и кино. Большой зал был увеличен до 1000 мест, сцена отделялась бархатным занавесом, за ней располагались кулисы и гримерные. Все это пригодилось во время войны, когда Дворец труда был занят под оборонное производство и вся кемеровская культура переехала в кинотеатр «Москва». До семи вечера здесь крутили кино, после семи давали театральные спектакли. Правда, топили плохо: публика зимой сидела в зале в тулупах и пальто, актрисы на сцене мерзли в легких платьицах.
Известно, что первым киномехаником здесь был Михаил Береснев (а первый фильм, показанный 15 июня 1937 года, – «Зори Парижа» Григория Рошаля). Позднее по 30-40 лет здесь проработали киномеханики Михаил Бова, Валентина Сухих, Галина Дударенко. Перед войной здесь рисовал афиши Владимир Мызо, ставший на фронте Героем Советского Союза, в его честь на здании установлена мемориальная доска.
После войны «Москва» простилась с постояльцами и стала тем, чем была задумана: самым шикарным кинотеатром города. На эстраде перед сеансами играл джаз, в буфете всегда отпускалось пиво, и не только членам профсоюза. Залов поначалу было три, потом один ликвидировали: на документальное кино и учебные фильмы, которые там крутили, было немного охотников. В 1962 и 2005 годах в здании проводились масштабные реконструкции. Вывеска «Дом кино» появилась в середине 1990-х.
Здесь состоялся кузбасский дебют широкоэкранного, широкоформатного и стереокино. В разное время перед публикой выступали Александр Абдулов, Лариса Лужина, Валентина Малявина, Валерий Золотухин, Никита Михалков, Николай Караченцов, Владимир Коренев, Владимир Машков, Пьер Ришар… Но первой звездой кинематографа, посетившей Кемерово, был, по-видимому, Георгий Милляр, исполнитель ролей Кощея Бессмертного и Бабы-яги в многочисленных советских сказочных фильмах.

Подземный мир

С конца 1940-х и до начала 1960-х перед зданием стоял памятник Сталину. Замдиректора музея-заповедника «Красная горка» Зинора Волкова рассказывает: кто-то однажды засунул под мышку истукана бутылку водки, и три дня ее никто не решался вынуть – ни блюстители порядка, ни любители выпить. Дело было уже после 1953 года, но страх перед вождем был еще велик. Памятник, по словам краеведа Владимира Сухацкого, убрали в 1962 году, в ходе второй волны десталинизации; дальнейшая судьба его неизвестна. Бронзовые памятники обычно отправляли на переплавку, гранитные и бетонные – где-нибудь потихоньку закапывались.
Другую историю о памятнике Сталину рассказал Владимир Паперный. На Всероссийской сельскохозяйственной выставке (позднее ВДНХ, ныне ВВЦ) в конце 1930-х годов воздвигли огромную бетонную статую Сталина. Когда она была уже почти смонтирована, кураторы из НКВД потребовали, чтобы главный конструктор выставки Алексеев залез внутрь статуи и убедился, что вредители не подложили туда бомбу. Алексеев с разрешения чекистов захватил с собой небольшую модель статуи и установил ее внутри истукана. Мотивировалось это тем, что модель тоже мог кто-нибудь повредить. Эта странная матрешка простояла до 1954 года.
Здесь проводится тот же магический принцип, что и в сказке про Кощея Бессмертного: в ларце заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце игла, в игле кощеева смерть. В кемеровском случае с бутылкой это менее очевидно, но ведь и водка – магическая жидкость, разновидность живой и мертвой воды. Что же касается жизни и смерти за многими оболочками, подобные мифические структуры известны еще у древних египтян и древних хеттов. Хетты славятся как изобретатели железной металлургии, что нам в горно-металлургическом Кузбассе небезразлично.
Псевдоним «Сталин», как предполагают исследователи, появился под влиянием кавказского нартовского эпоса, главные герои которого связаны с железом. Ранние центры металлургии на Кавказе исторически связаны с ближневосточной империей хеттов. В общем, всё на свете взаимосвязано, и Георгий Милляр, знаменитый Кощей, недаром стал первой звездой советского кино, посетившей кинотеатр «Москва».
Между прочим, на месте памятника несколько лет назад торчала из-под земли некая морда — то ли нерпа, то ли змея: земляная статуя в металлической сетке. Когда это произведение зеленстроевцев обрастало листочками и цветочками, оно выглядело вполне мирно, но, вытаяв из-под снега по весне, смотрелось жутковато. А что вы хотите, подземный мир все-таки.

Постскриптум

В последние годы здание Дома кино «Москва» не раз продавалось, банкротилось, перепродавалось, снова выставлялось на торги. Но мы эти коммерческие игры не будем принимать во внимание. В целом судьба этого тройного памятника сложилось счастливо. В конечном итоге здание всегда служило по своему прямому назначению, и легенды с ним связаны не самые грустные.
Олег Третьяков.