Евгений Шокин: «Думал, что приеду в Кемерово года на два, а получилось – на всю жизнь»

Великолепная пластика Евгения Шокина проявляется и во время интервью. Фото Сергея Гавриленко.

Нынешний год – особенно праздничный для актера Кемеровского областного театра драмы Евгения Шокина: 20 февраля он отметил 75-летний юбилей, а 27 марта в Москве ему вручили премию «Золотая маска» с формулировкой «За выдающийся вклад в развитие театрального искусства».

Завтра, 5 апреля, состоится бенефис Евгения Сергеевича на ставшей для него родной сцене кемеровского театра драмы. Накануне праздника народный артист России и почетный гражданин Кемеровской области рассказал корреспонденту газеты «Кузбасс» о том, как он общался с великими физиками, какое фирменное блюдо готовит для всей семьи и почему не расстраивается, когда роль, о которой он мечтал, отдают другому.

– Евгений Сергеевич, вы один из самых опытных актеров кемеровского театра драмы…

– Да, уже 43 года я служу в нашем театре, хотя родился в Горьком (сейчас это Нижний Новгород). После окончания театрального училища мы с супругой, тоже актрисой Лидией Цукановой уехали работать в закрытый город Арзамас-16, который сейчас называется Саров.

– Получается, вы работали по соседству с учеными, придумавшими ядерную бомбу?

– Да, вы правы. Там сложилась уникальная атмосфера: с одной стороны, это были великие ученые, чьи работы колоссальным образом влияли на весь мир, а с другой, они были такими простыми – в самом хорошем смысле слова. Это были истинные интеллигенты, чьи интересы не ограничивались одной лишь наукой. Андрей Дмитриевич Сахаров, Яков Борисович Зельдович и многие другие именитые физики регулярно приходили на спектакли к нам в театр. Более того, они были членами худсовета и разбирали наши работы. Они столько знали о театре и литературе – больше многих профессоров! Казалось, что даже воздух в Арзамасе-16 был другим – со вкусом творчества и культуры!

– Если всё было так хорошо, почему же вы уехали оттуда?

– По банальной причине: сменился директор театра, с которым, как оказалось, у нас разные взгляды на искусство. После Арзамаса-16 мы с супругой недолго проработали в еще одном закрытом городе – Челябинске-65. А в Кемерово приехали в 1976 году по приглашению Бориса Соловьёва, который тогда работал главным режиссером: закрытые города с постоянной публикой нам уже поднадоели, и хотелось простора. Честно говоря, мы с женой думали, что приехали в Кузбасс года на два, а получилось – на всю жизнь. Мне нравится Кемерово: здесь уютно, зелено, чисто. Он стал для меня второй родиной.

– Вы с супругой отметили золотую свадьбу, всю жизнь рядом и на сцене, и дома…

– Сам удивляюсь, что мы столько лет вместе! (Смеется. – Прим. ред.). Дело в том, что нас связывают профессия и общие интересы. К тому же мы не делим дела на мужские и женские. Сейчас дочь с зятем помогают нам по хозяйству, а раньше бытом занимался тот, у кого было время. Я не считаю зазорным помыть пол или приготовить ужин, если супруга занята.

– Может, у вас и фирменное блюдо есть?

– А то как же! Родные любят мой картофельный суп-пюре. Его я варю сразу в большой кастрюле. Вспоминаю, как приехали в Кузбасс вдвоем с супругой, а сейчас нас уже семеро собирается за одним столом: мы, дочка Василиса с зятем и три внучки – Устинья, Анисья и Агафья.

– Говорят, что актрисам приходится жертвовать личным счастьем в угоду карьере. Видимо, Лидия Николаевна стала исключением в этом правиле?

– На самом деле это стереотип, и мы – не единственная семейная пара в нашем театре. Мои коллеги Михаил Быков и Дарья Мартышина, например, воспитывают двух замечательных ребятишек. Кажется, еще недавно их малыши ползали здесь, за кулисами, а сейчас вон какие красавцы бегают. Одним словом, если хочешь, никаких жертв не надо – это всё сказки. Наша дочка Василиса тоже выросла в театре. Если могли, устраивали ее в круглосуточный детский сад. Если не получалось, брали с собой на гастроли. Зато сейчас она знает, что такое актерская жизнь. Видимо, поэтому Василиса не захотела пойти по нашим стопам, но все равно она в нашей сфере: работает театральным художником.

– Но я знаю, что ваша старшая внучка учится на театральном факультете.

– Да, Устинья решила продолжить нашу династию. Я ее предостерегал от этого решения, но она сама выбрала актерство… Знаете, мне очень нравится, как сказал драматург Виктор Розов: «Профессия артиста привлекает всех, а потом всех расставляет по своим местам». Это правда: кто-то играет главные роли, а кто-то на всю жизнь так и остается «кушать подано», не более того.

У актера, помимо таланта, должна быть вера в себя. У нас с супругой был период, когда после училища она играла больше, а я просто сидел и ждал, когда меня заметят. Но я понимал, что надо переждать и что всё еще впереди. А если веры нет, то всё, пиши пропало.

– А есть роли, которые вы бы хотели сыграть, но не сложилось?

– Да, конечно, были такие случаи, но я давно заметил такую закономерность: если я не получил желаемую роль, то взамен мне доставалось что-то не менее интересное. Так было, например, когда ставили «Отелло». Я хотел сыграть Яго, но роль «ушла» другому. Обидно было аж до слез! Но потом венгерский режиссер работал у нас над спектаклем «Банк-Бан» и отдал мне роль коварного злодея Бибераха. Этот герой был куда интереснее Яго. Поэтому я не жалуюсь, что чего-то не сыграл. Всё было в моей карьере.

– Какие вещи для вас как для актера неприемлемы?

– Не люблю, когда вносят отсебятину, особенно в классику, – сразу пошлостью веет. А бывает еще, когда артисты штаны готовы снять ради реакции зала – это за гранью для меня! Не нравится, когда партнер на себя одеяло тянет. Не понимаю, когда актер выходит на сцену «пустым». Если у тебя слова просто вылетают, то коллега видит твои равнодушные глаза и отвечает тебе так же механически. А когда человек перед тобой живет происходящим, ты, хочешь – не хочешь, а работаешь.

– Театр не может существовать без публики. Как изменился зритель за время, что вы выходите на сцену?

– В лучшую сторону – это точно! Отрадно, что много молодежи приходит к нам в театр. Причем такой досуг выбирается не для галочки: им действительно интересно происходящее на сцене. Расскажу такой эпизод. Мы играем «Беккета» в Звездном зале, на последнем этаже театра, и лестница туда расположена рядом с моей гримеркой. Обычно после спектаклей слышны громкие разговоры зрителей. А тут тишина… Я спросил потом у знакомых, которые там были, почему все шли молча. Ответили, что каждый о своем задумался, не хотелось даже говорить… Нет-нет, зритель сейчас стал думающим! Хочется верить, что пусть и немного, но мои работы тоже стали причиной этому…

Кстати

Сейчас Евгений Шокин занят в семи спектаклях Кемеровского областного театра драмы: «Беккет» (исполняет роль Крэппа), «Ганди молчал по субботам» (Дедушка), «Записки из Мертвого дома» (Микита Григорьич), «Клиника» (Билл), «Макбет» (Старик), «Ревизор» (Осип), «С наступающим на вас…» (Ветеран).