Покорение оперной вершины

С большим успехом на сцене Государственной филармонии Кузбасса прошла премьера оперы «Борис Годунов» Модеста Мусоргского в концертном исполнении. На постановку такого сложнейшего музыкального произведения решаются далеко не все творческие коллективы. Художественный руководитель и главный дирижер Губернаторского симфонического оркестра Кузбасса Тао Линь рассказал о том, как удалось справиться с этой задачей.

– Маэстро, почему для исполнения была выбрана именно эта опера?

– Мы шли к ней долго. Я считаю, что это одна из самых великих опер во всем мире. Честно говорю, «Бориса Годунова» хотел поставить еще лет 10-15 назад, но, к сожалению, были разные причины… Я очень счастлив, что, наконец, мы выполнили свою задачу перед зрителем, нашим любимым Кузбассом.

В этом плане оркестр, конечно, сделал колоссальную работу. С 9 января мы ежедневно репетировали. Признаюсь: последние две недели я плохо сплю. Я дирижировал почти на полутора тысячах концертов, 35 операх, но я не могу вспомнить такого волнения, нервов, которые были перед «Борисом Годуновым».

Когда мы решили поставить эту оперу в нынешнем году, я пошел в Пекинскую консерваторию за партитурой, мне дали старое советское издание, на котором было помечено, кто и когда брал за эти годы партитуру. Так вот, в последний раз ее в Пекинской консерватории открывали в 1956 году. Причина понятна – труднейшее произведение.

И одна из сложностей – требуется много басов. В любой опере главную роль, например, исполняет тенор, сопрано. А в этой опере – бас, и не один, а несколько ролей исполняют басы. Поставить эту оперу по-настоящему можно только в России. Потому что именно в России имеются колоссальные голоса и именно настоящие басы.

В свое время великий итальянский дирижер Клаудио Аббадо поставил эту оперу в «Ковент-Гардене» в Англии. Тогда он приглашал режиссера Андрея Тарковского. Это была историческая постановка. Она надолго сохранилась в памяти оперных зрителей. Но шла она довольно редко – не всегда набиралось столько хороших басов.

– В постановке «Бориса Годунова» в Кемерове участвуют только наши солисты или есть приглашенные?

– На две ведущие роли Бориса Годунова и Пимена мы пригласили солистов Новосибирского театра оперы и балета. Остальные – все свои силы. Я очень горжусь, что наши солисты исполнили партии на высочайшем уровне, наш хор с такой силой пел всю оперу, и оркестр сделал труднейшую работу. Я очень горжусь нашей публикой, которая так внимательно слушала. Думаю, они получили настоящее наслаждение, прикоснулись к великой музыке. Это стало событием для культурной жизни Кузбасса.

Обычно оперный театр готовит постановки около полугода. А у нас нет такой возможности. Я всегда говорю, что мы – симфонический оркестр высочайшего уровня, нам не нужны полгода. Нам дают задачи – успеть в течение двух-трех недель, ну, максимум, месяца. И мы показали очень высокий уровень.

– В чем заключается особенность постановки?

– Я думаю, что опера – универсальный жанр. И в нашем концертном исполнении акценты расставлены именно на музыке. Иное дело – театр, где оркестр сидит в оркестровой яме, и зритель следит за тем, что происходит на сцене. И в этом случае музыкальное качество не всегда на первом плане. Не зря сейчас весь мир перенимает такой опыт – ставить оперу в концертном исполнении. Это позволяет показать оперу с самой лучшей, музыкальной, стороны.

– Маэстро, а произведения, равные по сложности «Борису Годунову», ранее удавалось исполнять на кузбасской сцене?

– Мы сыграли 17 опер, в том числе «Евгения Онегина», «Пиковую даму», «Царскую невесту», «Кармен», «Турандот», «Чио-Чио-сан», «Травиату» – все не перечислишь. Они все разные. Но именно по масштабу «Борис Годунов» – впереди всех. Я честно признаю, что 10 или 15 лет назад мы были не готовы к постановке этой оперы. Но мы к этому шли, играли другую музыку, копили опыт, силу.

Момент концертного исполнения оперы «Борис Годунов» в Государственной филармонии Кузбасса.

– Вы родились в Китае, учились в России. Это в нашей стране вам привили любовь к русской музыке, русскому искусству?

– Музыка – хоть западная, хоть русская – воспринимается одинаково. Но то, что я учился в России, сыграло большую роль. Это как печать, это незабываемые вещи. Они не возникают внезапно. Не могу сказать точно, в какой именно момент возникло это чувство, когда я целиком погрузился в русскую жизнь. Я признаю, когда я дирижирую, от русской музыки у меня возникают ощущения очень близкие и родные. Одно дело, если со стороны воспринимать музыку, культуру, и совсем другое – учиться, жить в этой стране, работать.

– А когда вы поняли, что хотите связать свою жизнь с музыкой?

– Это произошло незаметно как-то. В детстве меня родители учили музыке из-под палки, гоняли. Я ненавидел музыку, были слезы, крик. В консерватории был случай, когда я неделю не ходил на занятия…. Не могу сказать, в какой момент я стал чувствовать, что без музыки не могу жить. Ну, это судьба. Я считаю, что я счастливый человек.

– Как же получилось, что вы стали художественным руководителем и дирижером симфонического оркестра Кузбасса?

– Может быть, даже случайно. Хотя я считаю, что в жизни случайностей не бывает. В конце 1990-х годов все в стране переживали не лучшее время. Конечно, это повлияло и на культуру. И тогда симфонический оркестр Кузбасса остался без дирижера.

Начали искать разные варианты, приглашали разных дирижеров. В том числе и меня. Мне кажется, что и музыканты потом подтвердили, что с первой репетиции у нас сложился профессиональный контакт, как любовь с первого взгляда. Через некоторое время мне предложили стать дирижером. Я с удовольствием принял приглашение.

Я могу уверенно говорить, что мы находимся в очень хороших отношениях. Не только в плане творческого контакта, но и человеческого. Это мне очень дорого.

– Говорят, когда вы стали руководителем симфонического оркестра Кузбасса, вы устроили тур наших солистов по Китаю. Там знают наших солистов, любят русскую музыку?

– Русская музыка – это визитная карточка. Мы за это время около десяти раз ездили в Китай. И там нам заказывали именно русскую музыку. Считают, что русский оркестр играет именно русскую музыку. Хотя мы играем и западную. Думаю, что каждый музыкант из оркестра уже выучил немного китайских слов. Четыре раза мы были в Китае на Новый год. И после каждого концерта играем на бис. И музыканты вместе со мной по-китайски поздравляют зрителей. Это незабываемо.

К слову, в Китае сейчас наступил Новый год. Пользуясь случаем, хочу поздравить всех наших музыкантов и всех кузбассовцев с праздником.

– Вы здесь проработали 20 лет. Считаете ли вы Кузбасс второй родиной?

– Конечно, время сыграло определенную роль. Один человек может долго жить в другой стране, но она не станет частью его внутренней жизни. А у меня сразу сложилось. В том числе и взаимопонимание с оркестром.

Мне всегда нравилось находиться в Кузбассе, в Сибири. Мне здесь уютно. Я чувствую, что здесь искренние отношения между людьми. Не хочу критиковать такие большие города, как Москва и Пекин. Там и зритель другой, и люди другие. Здесь все-таки люди неискушенные. И в общении с людьми я чувствую эту искренность. Я считаю, что это самое ценное в жизни.

– В Кузбассе сейчас строят культурный кластер. Какое значение вы придаете созданию этого кластера в нашем регионе?

– Я считаю, что нам выпало очень счастливое время, потому что любое развитие, если оно начинается с культуры, – это верный путь. Мы очень гордимся, что работаем в этой сфере. Конечно, от нас потребуется колоссальная работа. Мы должны выйти на самый лучший уровень и показать не только всему Кузбассу, но и всему миру, что мы умеем.

У нас была встреча с Валерием Гергиевым и Денисом Мацуевым в Пекине. За кулисами после концерта зашел разговор. Гергиев спросил Дениса (а тот родом из Иркутска): «Как Кузбасс, как кемеровский оркестр, ваш иркутский оркестр лучше?» А Денис ответил: «Ну, честно говорю – это лучший оркестр Сибири». Я, конечно, горжусь этим, мы постоянно стремимся приблизиться к совершенству.

За 20 лет, что я здесь, мы вместе с оркестром, с кузбассовцами вместе видим, как развивается Кузбасс. Я как оптимист вообще считаю, что завтра должно быть лучше. Потому что мы сегодня работаем, трудимся. И если мы делаем это каждый день, то как не может стать лучше?

– Вы счастливы, работая здесь?

– Да, я счастлив.

Артур Хлопотин.