Ольга Барбараш: «Я не смогла пойти против авторитета отца»

Трудовые династии – явление закономерное. Ведь нет более эффективной профориентации для детей, чем увлеченность родителей любимым делом. Общество в таких случаях тоже выигрывает: у членов династии формируется стойкая мотивация не только «держать планку», но и не останавливаться на достигнутом.

Всё сказанное в полной мере относится к директору НИИ комплексных проблем сердечно-сосудистых заболеваний, профессору, доктору медицинских наук, члену-корреспонденту Российской академии наук Ольге Барбараш.

Сегодня Ольга Леонидовна участвует в разработке стратегии социально-экономического развития Кемеровской области до 2035 года, инициированной врио губернатора Сергеем Цивилевым. А именно – занимается «наполнением» медицинским блока. Задача не из легких. В новых майских указах президент РФ Владимир Путин поставил цель увеличить среднюю продолжительность жизни населения с нынешних 73 лет до 78. В том числе – за счет снижения смертности от инфарктов и инсультов. В этом направлении как раз и работает возглавляемый Ольгой Барбараш НИИ КПССЗ, самый молодой в России центр передовых фундаментальных и научных исследований в области сердечного здоровья.

– Ольга Леонидовна, в вашем случае выбор профессии действительно был предопределен?

– Он был очевиден. Моя мама, Нина Алексеевна Барбараш, была профессором Кемеровского государственного мединститута, заведовала кафедрой нормальной физиологии. Как врач физиолог-кардиолог и как ученый она занималась вопросами профилактики и лечения наследственной гипертонии. Отец, Леонид Семенович Барбараш, был тогда доцентом КемГМИ, делал ставку на развитие кардиохирургии в нашем регионе. У нас дома постоянно обсуждались или папины сложные операции, или результаты маминых научных исследований. Кстати сказать, в своих семьях родители были первыми медиками.

После школы я предсказуемо подала документы в мединститут. И попала в самую «звездную» группу на курсе: в последующем 90% одногруппников защитили кандидатские и докторские диссертации, двое стали членами-корреспондентами РАН, многие возглавили крупные клиники или просто состоялись как очень хорошие врачи. А Елена Малышева и Герман Гандельман сегодня еще и пропагандируют здоровый образ жизни с телеэкрана.

Окончив мединститут, я, как и отец, поступила в ординатуру и аспирантуру кардиоцентра Москвы. Только специальность я выбрала кардиолога. У меня были великие учителя: ведущий кардиолог России Евгений Иванович Чазов, позже занявший должность министра здравоохранения СССР, и Михаил Яковлевич Руда. Они известны всему миру, поскольку являются первопроходцами в лечении пациентов с инфарктом миокарда тромболизисом – лекарством, растворяющим тромбы в коронарных артериях.

– А у вас не возникло желания остаться после учебы в Москве?

– В нашей семье этот вопрос не обсуждался. Хотя возвращение в Кемерово действительно было для меня непростым.

Отец развивал кардиохирургию, а кардиологической службы, нацеленной на раннее выявление заболеваний сердца и сосудов, в Кузбассе тогда не существовало. И, кстати, о необходимости развивать терапевтическую кардиологию первыми заговорили именно кардиохирурги, неудовлетворенные результатами своей работы. В начале 1980-х годов каждый четвертый-пятый больной после операции на сердце погибал, потому что на операционный стол они попадали в крайне запущенном состоянии. В общем, я не смогла пойти против авторитета отца.

Вернувшись, устроилась кардиологом в Кемеровскую областную клиническую больницу. Здесь я многому научилась у Профессионалов-практиков с большой буквы Ирины Моисеевны Лещинской и Галины Константиновны Дадоновой. Здесь же в ту пору базировался центр кардиохирургии, которым руководил Леонид Семенович Барбараш. Участвуя в обходах, я поняла, насколько более волнительно докладывать своего пациента отцу, нежели чужому мне академику.

В следующем году будет 30 лет, как я вернулась в Кемерово. Надеюсь, мою судьбу повторят дети. Дочь Ирина сейчас заканчивает аспирантуру в Москве и тоже планирует вернуться. Она будет заниматься легочной артериальной гипертензией. Для этого заболевания, к счастью, достаточно редкого, характерно не высокое артериальное давление вообще, а высокое давление в сосудах легких. Болезнь развивается преимущественно у молодых людей, плохо корректируется лекарствами и приводит к тяжелой сердечной недостаточности. Таким пациентам очень нужен узкий специалист, хорошо разбирающийся в их проблемах.

– С 2011 года вы возглавляете НИИ комплексных проблем сердечно-сосудистых заболеваний. Что сегодня представляет собой институт в масштабах России?

– Это самый молодой профильный НИИ: в следующем году ему исполнится только 10 лет. Но к этому маленькому юбилею мы подходим с очень достойными результатами.

В институте трудятся 20 докторов и 60 кандидатов медицинских наук, причем две трети из них были подготовлены именно в его стенах. Результаты исследований наших ученых обсуждаются не только на российских, но и на международных конгрессах.

Среди разработок – ряд уникальных изделий медицинского назначения. В том числе биопротез клапана сердца, который можно применять у пациентов, нуждающихся в повторном протезировании. Его устанавливают прямо в поврежденный клапан, который был установлен ранее и уже выработал свой ресурс. Эта малотравматичная технология позволяет избежать обширного хирургического вмешательства и показана даже очень сложным пациентам с «букетом» сопутствующих заболеваний.

Еще одна наша гордость – сосуды малого диаметра, изготовленные из биодеградируемого полимера, способного замещаться собственными клетками пациента. При этом сам полимер со временем распадается без следа. Сейчас для выполнения шунтирования сердечной артерии кардиохирурги используют в качестве шунта сосуды пациента, взятые на другом участке его сосудистого бассейна. Но найти здоровые артерии у человека, страдающего атеросклерозом, непросто. Когда наши изделия разрешат к применению в медицине, эта проблема будет решена. В настоящее время они проходят доклинические испытания на овцах: диаметр сонной артерии овцы идентичен диаметру сердечной артерии человека.

Третья, но далеко не последняя серьезная разработка института – противоспаечные мембраны. Они могут применяться в любых разделах хирургии, в том числе у пациентов с врожденными пороками сердца. Зачастую такие больные нуждаются в повторных плановых операциях, но оперировать их очень сложно из-за сформировавшихся ранее послеоперационных спаек. НИИ запатентовал противоспаечные мембраны в США, сейчас мы готовы запустить их в производство.

Все это – фундаментальная наука. Однако НИИ занимается также исследованиями, имеющими большое значение для клинической кардиологии. В частности, мы много лет развиваем представление об атеросклерозе как о системном заболевании. Это позволяет своевременно профилактировать, например, инсульт у пациента, перенесшего инфаркт, и наоборот. В прошлом году такой подход был рекомендован Европейским обществом кардиологов для использования в Европе.

Если в начале деятельности НИИ КПССЗ единственным источником финансирования научных исследований были средства, получаемые по государственному заказу, то сейчас практически такой же объем денег мы привлекаем сами. Речь идет о грантах различных российских и зарубежных научных фондов, о договорах с зарубежными компаниями и НИИ, которые заказывают нам научные исследования.

– А что можно сказать о НИИ как о структурном подразделении Кузбасского кардиоцентра?

– Институт – центр высокотехнологичной медицинской помощи, диагностической и лечебной. За год здесь получают лечение восемь тысяч человек, проводится около четырех тысяч высокотехнологичных хирургических вмешательств. Спектр выполняемых операций обширен: от банального удаления вен при варикозной болезни до трансплантации сердца.

– Новый нацпроект «Здравоохранение» ставит задачу сократить смертность населения от болезней системы кровообращения до 450 случаев на 100 тысяч населения. Насколько сложно будет решать ее в Кузбассе?

– Среди жителей Кемерова этот показатель за шесть месяцев текущего года составил 493 случая на 100 тысяч населения. В большинстве территорий области цифры выше.

Во многих регионах России высокие технологии в кардиохирургии и сейчас развиваются отдельно от кардиологической помощи. А у нас они являются органичным этапом уникального замкнутого цикла, созданного Леонидом Семеновичем Барбарашем еще в середине 1990-х годов. Он тогда объединил под крышей Кемеровского кардиодиспансера все виды помощи: первичную, специализированную, высокотехнологичную, в том числе хирургическую, и реабилитационную. Сформировалась команда единомышленников, которые стали работать по единым стандартам.

Первостепенная роль отводится здесь кардиологам. Они выявляют заболевание на ранней стадии, проводят своевременный отбор пациентов для операций, выполняют основной объем диагностических исследований, совместно с хирургами решают вопрос о тактике и этапности ведения пациентов, участвуют в их предоперационной подготовке и послеоперационной реабилитации и ведут диспансерное наблюдение в дальнейшем. Благодаря такому подходу пациенты попадают на операцию не тогда, когда терапевтические методы лечения уже полностью исчерпаны, а когда хирургическое вмешательство для них наиболее целесообразно. Большинству это позволяет в дальнейшем вернуться к привычной жизни, в том числе профессиональной.

Сегодня необходимо транслировать кемеровский опыт на юг Кузбасса и создать такую же систему в Новокузнецке. Два «центра ответственности» для нашей компактной области будет достаточно.

Ну, а кроме того, Кузбассу нужен полномасштабный реабилитационный центр, где могли бы адаптироваться к новым для них условиям жизни все пациенты, перенесшие инфаркт, инсульт или операцию на сердце. Обсуждая эти проблемы с руководителем региона Сергеем Евгеньевичем Цивилевым, мы встретили понимание. Реализация задуманного позволит решать задачи, поставленные нацпроектом «Здравоохранение» и программой стратегического развития Кузбасса до 2035 года.