Олег Ражев: Город должен быть удобным, безопасным и красивым!

Кемерово – город по большей части индустриальный, похожий на большинство мегаполисов советского времени. Но и здесь есть настоящие архитектурные изюминки, появившиеся не так давно. Среди них – стадион «Химик», кинотеатр «Аврора» и еще многие объекты, в создании которых участвовал член Союза архитекторов России и Национальной гильдии градостроителей, советник Российской академии архитектурных и строительных наук (РААСН), заслуженный архитектор России Олег Ражев.

Сегодня Олег Геннадьевич принимает самое активное участие в разработке Стратегии социально-экономического развития Кемеровской области, которую инициировал врио губернатора Сергей Цивилев, и уверен, что она не только выполнима, но является «абсолютно правильным будущим» для Кузбасса и для Кемерова – города его судьбы.

Вернуться в родной город!

– Олег Геннадьевич, в вашем детстве мальчишки мечтали стать космонавтами, а вы – выбрали архитектуру. Почему?

– Вообще-то я хотел стать математиком. Я учился в кемеровской школе №1 и благодаря замечательной учительнице Евдокии Васильевне Корольковой был увлечен точными науками. А в 1968 году у нас начали формировать профильные классы для старшеклассников, и я попал именно в математический. Но, опять же, Евдокия Васильевна, которая привила мне любовь к цифрам, стала причиной того, что мечта моя в корне поменялась. Дело в том, что на одном из уроков она прочла письмо своей ученицы, студентки архитектурного факультета НИСИ имени Куйбышева. Девушка настолько заразительно рассказывала об учебе в Новосибирске, что я мгновенно решил: хочу стать архитектором!

Это было непросто. Ведь для поступления необходимо было сдать творческий экзамен по рисунку, а я, хоть чертить и умел, но навыков художника у меня не было. Я пришел в художественную школу и попросил взять меня. Преподаватели были в шоке: стандартный курс в «художке» – четыре года. А у меня в запасе – всего два. Но я был очень настойчив, много занимался и за два года окончил курс на «отлично». В итоге сдал все экзамены и поступил в НИСИ, на архитектурный факультет. И ни разу об этом не пожалел! Это были волшебные, замечательные годы.

– Не было мыслей остаться в Новосибирске?

– Мне предлагали продолжить обучение в аспирантуре. Но я сказал: «У меня есть Кемерово!». И, кроме того, я друзьям обещал пустить троллейбус по улице Коломейцева (тогда она называлась Барнаульской)… Обещание это, каюсь, не выполнил. Но уже 2 августа 1976 года мы с женой приехали в Кемерово, и я пришел на работу в Кемеровогорпроект. Это родное место для меня и город моего сердца, которому я посвящаю стихи. И сейчас я понимаю, как прав был знаменитый Ле Корбюзье, который говорил, что только в 60 лет ты становишься настоящим профессиональным архитектором.

– Сказывается опыт?

– Да. Опыт дает понимание, что в первую очередь ты создаешь для людей комфортную среду. И насколько ты отвечаешь на их чаяния, настолько они тебе благодарны. К сожалению, это понимают далеко не все, в том числе люди во власти, строители. Отсюда – ошибки.

– Но ведь строители, как мне думается, идут рука об руку с архитекторами…

– Так кажется на первый взгляд. В Кемерове, например, вы не найдете практически ни одного объекта, который был бы построен по задумке архитектора. Так повелось с советских времен. Еще на стадии завершения проекта заказчик и строители начинали обрезать проект. Это дорого, это не обязательно – лишнее, это трудно сделать, на это нет материалов… Во время строительства история обрезания продолжалась под теми же предлогами. Реализация проектов не превышает 70–80%, а идей архитекторов и того меньше. Некоторые проекты кемеровских архитекторов вообще не увидели свет, о чем наглядно говорила недавняя выставка нереализованной архитектуры. А какие интересные и оригинальные были проекты!

– И очень яркие, цветные! Ведь Кемерово раньше часто упрекали в «одноцветности»…

– Цвет – это вообще особая история. В СССР можно было использовать ограниченную цветовую гамму в архитектурных решениях. Когда я проектировал «змейку» в Кемерове (многоэтажка на проспекте Октябрьском, 61. – Прим. ред.), мне пришлось согласовывать применение зеленого цвета с первым секретарем Кемеровского обкома КПСС Вадимом Бакатиным! Да и вообще, достаточно смело использовать цвет в градостроительстве стало можно лет 10–15 назад. Поэтому прорывом для Кемерова в 80-е годы прошлого века стал микрорайон Шалготарьян (проектировал архитектор Кулиев). Он был ярким, необычным. С другой стороны, посмотрите, как был реализован аналогичный проект на ФПК: совершенно дикое смешение цветов. А ведь проект был изумителен! Просто советские домостроители цвет и цветографику в домостроении считали лишним элементом в валовом строительстве и сдаче квадратных метров. Отсюда и это цветовое безобразие на проспекте Молодежном. К счастью, ситуация начала меняться. И в компании, где я сейчас работаю, совершенно другой подход к этому вопросу.

Олег Ражев проектировал многие здания в Кемерове.

Среда – не просто день недели…

– И, как я понимаю, не только к цветовой гамме, но и к обустройству городской среды в целом отношение изменилось. Тем более, об этом говорил и президент России…

– Конечно! И меня очень радует, что региональная власть сейчас уделяет большое внимание этому вопросу. Мы должны стать первыми не только за Уралом, но и в стране. Сейчас город готовит градостроительное обоснование размещения объектов культурного кластера. Это будет грандиозный проект.

– Вы тоже участвуете в его реализации?

– Это федеральный проект, и всеми вопросами будут заниматься специалисты из Москвы. Речь идет о целом комплексе объектов, в их числе – образовательные учреждения, где дети смогут заниматься хореографией, музыкой, живописью. Будет построен уникальный концертный зал с точки зрения акустики – при его создании проектировщики намерены применить современные технологии, разработанные специалистами из Норвегии, Японии… Я очень надеюсь, что для Кузбасса этот проект станет своего рода визитной карточкой – как Сиднейская опера.

– А как быть с молодым поколением архитекторов? Есть у нас талантливая молодежь?

– Безусловно. Вообще у нас есть две школы архитекторов. Новосибирская – это то, что касается Кемерова, и свердловская – она представлена в Новокузнецке. Они разные, и каждая – интересна по-своему. Посмотрите на Новокузнецк, индустриальный город-гигант, с его прямыми лучами-проспектами, и на несколько патриархальный Кемерово. Заметили, как мягко вписывается архитектурный ансамбль близ «Орбиты» в зону набережной, городского парка? И уже три-четыре поколения кузбасских архитекторов являются представителями этих школ. У нас много талантливых ребят. К сожалению, не все сейчас обеспечены работой, но в Стратегии прорыва им тоже, я уверен, найдется применение! Тем более что ожидание перемен – это не просто ожидание. Мы видим изменения уже сейчас, и слово «среда» в контексте градостроительства уже никто не путает с днем недели.

– Стратегия развития региона, которая разрабатывается сейчас, рассчитана до 2035 года. Каким бы вам хотелось видеть регион и город Кемерово через 10, 20 лет?

– Еще Витрувий изобрел знаменитую тиаду – три качества, которыми обязательно должна обладать архитектура: firmitas (прочность конструкции), utilitas (польза), venustas (красота). Это означает, что современный город должен быть комфортным и удобным для проживания, безопасным и красивым. Причем это не только здания, но и дороги, сети, парки, скверы, магазины, рабочие места – всё это нужно рассматривать в комплексе. Недаром говорят, что безопасность начинается со ступеньки…

И, конечно, город должен быть красивым. Таким хотел бы видеть я родной город. И у нас всё есть, чтобы Кемерово преобразился: он компактный, в центре – реликтовый бор. У нас много частного сектора в центре, и в перспективе здесь должна появиться современная малоэтажная застройка… Сегодня это может звучать как утопия, но я уверен, что это – абсолютно правильное будущее. У нас есть люди, которые могут это реализовать, и соответствующий настрой руководства. Значит, всё получится!