Актуальное

Письма из гетто. Живи и передай…

13 апреля 2018 | Лариса Максименко
Исаак Сапожник показывает фото семьи, разлученной войной и гетто... Фото: Ларисы Максименко.

…Стопку старых открыток юргинец Исаак Сапожник нашел дома на антресолях. Их до самой смерти хранили и прятали его родители – Шмуль и Хая-Сура.

Развернул старую газету, взял стопку, перевязанную резинкой, потянул за непрочный узел, и… по столу рассыпалась необыкновенная история семьи. Крича датами, чернея печатью еврейского гетто в польском городе Лодзь (в 1939-м переименованном фашистами в Лицманнштадт), алея гербом Третьего рейха, как каплями крови жертв…

Вчитался, хоть и не знает немецкого, польского, идиша, но разобрал на латинице обращение – к Шмулеку, к Хае… Понял, чья внизу подпись…

– И – ком в горле. Значит, это бабушкин почерк! Ее звали Идесс. На обороте – писал дедушка! – дрогнувшими руками подносит старую бумагу с тесными строчками к глазам, и, сняв очки, перечитывает 71-летний инженер «Юрмаша» Исаак Шмульевич. – Эта история словно сюжет многосерийного фильма, но это быль! И я, разобравшись в родительской тайне, соединив обрывки семейных воспоминаний с письмами, ее сейчас расскажу. И надеюсь, так продлится память о них…

Итак, он, родившийся в Юрге, помнит с детства, чем пахли руки самых дорогих ему людей. Мамины – корицей. Папины – машинным маслом. А теперь знает: руки бабушки Идесс, умершей от голода в далеком Лицманнштадском гетто, успевшей отправить письма, пахли… гарью. Фашисты, отрабатывая сценарий истребления народов, систему гетто, хотели стереть имена, лица, запахи, память о людях… Не вышло.

Побег

Всё началось сентябрьской ночью 1939-го, когда раненый солдат разбитой немцами польской армии добрался до Лодзи, постучался в дверь. Это был Шмуль, сын портного, типографский рабочий, перед вторжением Гитлера в Польшу вступивший в компартию и мечтавший о социализме.

А пришел он к невесте – Хае Вайнгартен, девушке с фабрики, с которой познакомился когда-то на митинге. И семья Хаи спрятала Шмуля. А поправился парень – сели решать, что делать.

– Польша оккупирована фашистами. И то ли потому, что кто-то из старших предположил, что немцы начнут истреблять евреев, и семье лучше разделиться, а скорее потому, что Шмуль был «левых» взглядов, решили бежать в СССР, – пересказывает Исаак Шмульевич.

И на восток ушли вчетвером. Шмуль с Хаей. Младший брат Шмуля, Зельман, подросток лет шестнадцати. И брат Хаи – Шимон.

– Они шли ночами. Последней преградой была река. За ней – советские пограничники. Им повезло: к ним, евреям-беженцам, на советской заставе отнеслись по-человечески, не приняли за шпионов. И потом, после проверок, Шмуль и Хая попали в Молотов (ныне Пермь). Зельман – в Татарстан. Шимон – в Берёзовский (под Пермью).

А переход через реку, страх быть унесенным волной или быть убитым, остались в памяти навсегда. Сын Шмуля и Хаи помнит, что родители позже никогда, даже в жару, не купались…

«Мы все здоровы…»

А родные в Лодзи, не прошло и месяца, услышали приказ: евреям в центр города не ходить. Дальше – уже вал запретов. И в начале февраля 1940-го – приказ о переселении в гетто, в старую часть города. И там, на пятачке в 4,13 квадратных километра, собрали, судя по историческим цифрам, хранимым в местном музее Независимости, 204 тысячи человек.

В огражденной зоне, в домах без тепла, воды. Со скудным пайком – полагалось всего 600 килокалорий на человека в день. Без лекарств. С единственным шансом выжить, если ты получишь работу…

– В гетто оказались родители и младший брат Шмуля – Янек. Родители Хаи, ее сестры – Стефа, Цирл. Сестра Хаи – Франя – попала в Варшавское гетто, – продолжает рассказ Исаак Шмульевич. – Из гетто не сразу, но разрешили писать письма. И бабушка Идесс писала в СССР. Кратко, зная о цензуре в гетто. Но она писала в СССР Хае, Шмулю, Шимону со Змулеком о главном, чего цензура ее лишить не могла. О том, как любит и скучает.

Вот письмо Шимеку, на Урал, он уже работал автомехаником.

«30/IX-1940. Дорогой брат и сын!.. Мы очень часто говорим о тебе, Хае, Змулеке… Все ваши письма мы получили, но долгое время не давали ответ. Сейчас мы… опять имеем возможность писать. Мы все здоровы. От работы мы живы… Дорогой Шимек, здоров ли ты? И кто варит тебе? Купил ли ты себе хоть какие-то вещи?»

А вот письмо – Шмулю и Хае в СССР, после того, как они отправили в гетто посылку с салом.

«31/I-1941. …Сегодня у нас и у семьи Сапожник большая радость, так как мы получили посылку. Мы вам очень и очень благодарны… Мы все живы и здоровы… Сегодня мы также получили письмо от Шимы из Бердичей. Вы можете представить наш счастливый день? В семье Сапожник все здоровы. Отец Шмулека и Езеф имели до сегодняшнего дня работу в швейной мастерской…».

И дальше – ни слова о страданиях, о смертях в гетто. А ведь там прошли уже две лютые зимы, без дров, люди грелись, только прижавшись друг к другу. Уже были и будут эпидемии, в том числе тифа. И расстрелы были и будут…

Последнее письмо из гетто пришло Шмулю и Хае, жившим в общежитии, работавшим – она няней в детсаду, он – на оборонном заводе, на второй день войны, 23 июня 1941-го. Любящее и мудрое сердце Идесс, отправляя письмо в конце мая, словно чувствуя близкое нападение Германии на СССР, продиктовало наказ, и он, перечитываемый в войну много раз, давал, дарил силу рода…

«27/V-1941. …Сейчас ситуация, которую нужно переждать, нужно набраться терпения…»

Последний ответ – из СССР – родные в гетто не получили. Война оборвала ниточку связи, казалось, навсегда…

В январе 1942-го из Лицманнштадского гетто начнется отправка людей – в печи и газовые камеры. К маю 1944-го там не останется детей и пожилых. А вообще гетто, второе по величине в Польше и самое долгое по времени существования в Третьем Рейхе (потому что фабрики в нем были нужны фашистам), просуществовало до конца августа 1944-го. От него осталось в живых, по разным данным, всего от пяти до семи тысяч человек…

– И наши здесь, в СССР, и в Великую Отечественную, и потом, долго не знали, что случилось в гетто, и жив ли из наших кто…

Объявление

Из четверки, бежавшей в СССР, в Великую Отечественную был на фронте Змулек. Хаю призвали в трудармию. Шимон работал на заводе. Шмуля перевели уже в Юргу на оборонный завод.

– После войны Шмуль с большим трудом нашел Хаю, привез в Юргу, родился я, – продолжает Исаак Шмульевич. – Брат Хаи – Шимон – вернулся из СССР в Польшу. Он еле нашел, во Франции, сестру его и Хаи – Стефу.

От нее узнал, что старшие все умерли в гетто от голода.

Что брат Шмуля Янек сожжен в Освенциме.

Сестра Хаи Франя погибла в восстании в Варшавском гетто в 1943-м.

Что из гетто в Лодзи Стефу и Цирл тоже отправили в Освенцим. Цирл умерла в Освенциме за две недели до освобождения. Уцелела только Стефа.

Прошли годы… Воевавший и потерявшийся для родных Змулек, осев в Беларуси, женившись, в 1958-м поехал в Польшу. Он надеялся хоть что-то узнать о своих.

– Змулек пришел в бывшую родную квартиру, там давно уже жили поляки. Никто ничего о родных не знал. Он стоял на пороге, видел отцовскую швейную машинку, хотел попросить, на память, не решился. И уехал из Польши снова в СССР. Но успел в Лодзи дать объявление в газете, что ищет брата – Шмуля Сапожника. Он думал, Шмуль с Хаей вернулись в Польшу.

И – чудо: то объявление в газете случайно прочитал Шимон! Он пришел в редакцию в Лодзи, получил советский адрес Змулека, написал ему… А Шимон знал, что Шмуль с Хаей в Юрге. И так они списались, все из той четверки, и нашли друг друга…

«Я свидетельствую…»

– Прошла целая жизнь. Мой отец, уважаемый в городе строитель-монтажник, награжденный орденом, и представить не мог, что потерянные в войну близкие еще встретятся! – волнуясь, говорит Исаак Шмульевич. – И вдруг нам звонок… из Австралии. Это Шимон, брат моей уже умершей мамы Хаи. Оказалось, Шимон из Польши перебрался с семьей вслед за семьей Стефы в Австралию. Они хотели пригласить Шмуля в Австралию, в гости. Но поехал я, отец уже очень болел.

Я привез потом из Австралии ему фото – из юности. Оно в 1939-м было размером с почтовую марку, на нем перед оккупацией сняты Идесс со взрослыми дочерьми. Сзади – Шмуль, Хая.

В Австралии это фото смогли увеличить. Оно стало Шмулю Сапожнику счастливым подарком. И он успел его получить за два месяца до смерти, вернуться в незабываемое прошлое.

А несколько лет назад часть писем из гетто – этих свидетельств мужества и вечной любви – нашедший их Исаак Сапожник отправил в Израиль, в банк данных мемориала Яд ва-Шем, в музей памяти жертв нацизма. Его друг ехал в Иерусалим, и Исаак Шмульевич передал с ним несколько писем.

– К письмам я заполнил лист свидетельских показаний, выполнил долг перед родными, – говорит внук Идесс, сын Шмуля и Хаи. – Так моих погибших родных внесли в огромный, в несколько миллионов, электронный банк данных… И позже вдруг мне письмо из США. Оказалось, родственник из почти исчезнувшего рода отца! Он в банке данных увидел мою информацию, и он ждал ее всю жизнь…

P.S. Автор благодарит за помощь в подготовке материала юргинского краеведа Светлану Зарубину, а также филологов Валентину Протасову, Александра Барбачакова, переведших письма из гетто.

Другие статьи на эту тему

Алиментщица из Юрги выплатила долг только после возбуждения уголовного дела

Женщина накопила свыше 200 тысяч рублей долга перед двумя сыновьями. В областном ГУФССП отметили, что…

Четверых иностранцев приговорили в общей сложности к 37 годам колонии за сбыт наркотиков в Кузбассе

На скамье подсудимых оказались двое мужчин и две женщины в возрасте от 30 до 42…

28 августа

Представитель Комитета семей воинов Отечества в Юрге выразила слова поддержки участникам СВО

Марина Флинкман, представитель Комитета семей воинов Отечества в городе Юрге поддержала участников специальной военной операции:…

2 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Леонид Терушкин
2 лет назад

89164959318 -телефон, вацап

Леонид Терушкин
2 лет назад

Уважаемые друзья. Спасибо за эту публикацию. Я-заведующий Архивом Российского Научно-просветительного Центра «Холокост». В Москве. Можно как-то связаться с Ларисой Максименко, а через нее или еще как-то с Исааком Сапожником (Светланой Зарубиной, Валентиной Протасовой, Александром Барбачаковым) ? На протяжении уже 20 лет Центр Холокост собирает и издает письма и фотографии периода Второй Мировой и Холокоста. Сейчас готовим уже 7-ой сборник писем. Были бы рады включить письма И. Сапожника в этот сборник. Большое спасибо . 8164959318

подписка на газету кузбасс
объявление в газете кузбасс
объявление в газете кузбасс
подписка на газету кузбасс