Вкус настоящего молока

На средства гранта – 10,659 миллиона бюджетных рублей, плюс 8,011 миллиона собственных, – фермерское хозяйство Ивана Балбина приобрело восемь десятков нетелей, отечественное оборудование для содержания и доения крупнорогатого скота, фронтальный погрузчик, новый зерноуборочный комбайн с девятиметровой жаткой, оборудование для приготовления комбикормов производительностью две тонны в час, кормораздатчик, «КамАЗ» с прицепом, линию для переработки молока, автофургон для перевозки готовой молочной продукции. Грант был получен в середине 2015 года, первым этапом проекта стало создание молочной фермы, на которой нетели благополучно стали коровами; цех переработки – второй этап – открылся на прошлой неделе.

Оговорюсь сразу: не считаю грантовую поддержку панацеей. Она хороша для точечного продвижения важнейших и социально значимых проектов, для создания эталонных хозяйств – срочно и целенаправленно. Ну а остальные должны иметь шанс на развитие не только при выигрыше в грантовую рулетку, но и благодаря доходности бизнеса (в нашем случае агробизнеса), достаточной для инвестирования в развитие. Как-то так.

Тем не менее, вот он, новый цех в селе Тарасово, вот она, широкая улыбка фермера Ивана Балбина, вот она, самая первая продукция – молоко, сливки, творог, масло. На этикетках – «Своя ферма», «Молоко со своей фермы». Идеология – качественная фермерская продукция, исключающая любые фальсификации…

Производительность нового цеха – четыре тонны в смену, задача на ближайшие месяц-два – перерабатывать до тонны сырого молока в сутки. Сверхзадача – выйти на полную мощность.

Спрашиваю у Ивана Балбина о возможности происходящего без грантовой поддержки, отвечает:

– Этого цеха не было бы. Поголовье было бы, но гораздо меньшее, нежели сейчас. Комбайна не было бы нового, в лучшем случае – старенький.

– Но, может, просто заработал бы и купил, построил?

– Долго, – смеется, – очень долго пришлось бы зарабатывать…

– Для меня лично, – продолжает, – это очень хорошая сумма, существенная. А для мыслей, для планов, какие есть на будущее, этого мало. В декабре 2020 года сдаю последний отчет по грантовым средствам и в 2021 году имею право выходить на следующий грант. Дадут, не дадут – будет другой вопрос…

До сего дня Балбин сдавал молоко переработчикам, которые, как считает и он, и молочное сообщество, далеко не всегда корректны по отношению к производителю, да и на молочном рынке то и дело творится нечто абсурдное. Этой весной, к примеру, резко упала цена на сырое молоко, обострив вопрос рентабельности и целесообразности молочного животноводства.

– Мы собираемся себя обезопасить от крупных игроков молочного рынка, – объясняет логику появления перерабатывающего цеха Балбин, – таких, как Danon, «Скоморошка», Вимм-Билль-Данн. Перерабатываем собственное молоко, тем самым повышаем собственную экономическую безопасность. Я делал мониторинг кемеровского рынка молока, литр в пакете в среднем стоит 35-40 рублей. Магазин на нем, это эконом-сегмент для населения, зарабатывает 10-12 процентов, максимум 15. За литр сырого молока получаем 20 рублей, это на уровне себестоимости. Основное зарабатывает переработчик.

– Но, – перебиваю, – знаю цену и в 25 рублей за литр, если в пакете.

– Это не молоко, – парирует он, – это в лучшем случае молочный продукт. А у меня честный литр цельного молока в пластиковой бутылке на полке в среднем будет стоить 65 рублей! Рядом цена до 80 рублей, вместо литра там чаще 0,93 литра…

Качество, по Балбину, у него гарантировано несколькими причинами.

Во-первых, цех завязан исключительно на молоко высшего сорта: свое и от родственного ООО «Тарасовское», в котором дойных коров около трех с половиной сотен. Дешевое сборное молоко в бутылку не попадет: как ни грустно, в общей цистерне качество молока обратно пропорционально количеству сдатчиков, а ложка дегтя (в нашем случае молоко больной коровы или целый ряд близких причин) может испортить весь мед.

Во-вторых, расстояние от фермы до цеха меньше километра. Это в разы, а то и десятки раз сокращает время между дойкой и получением конечной продукции, резко снижает транспортные затраты по доставке сырого молока. К слову, заводы, случается, везут сырье за несколько сотен километров…

И, наконец, современное оборудование практически исключает контакт человека с молоком, это тоже плюс. В собственной лаборатории за пять минут сырье тестируют и на качество, и на жирность. Рано утром свеженькая продукция разъезжается по двум десяткам кемеровских магазинчиков, расположенных в шаговой доступности от потребителя. Сети не рассматриваются по определению: менталитет покупателя фермерской молочки предполагает неторопливость и основательность, да и для сетей нужны совершенно другие объемы производства…

– С ситуацией, которая сегодня складывается с молоком, самое главное – этот продукт продать, – убежден Иван Балбин. – Можно сделать, а продаж не будет.

Поэтому процентов семьдесят своих усилий он сейчас тратит именно на организацию продаж. Еще говорит, что вот уже два с половиной года, со времени получения гранта, больше шести часов спать не удается. Это на пару часов меньше прежней нормы…

Иван Балбин в 2000 году получил диплом инженера-механика хлебопекарной промышленности. Сейчас, признается, приходится много учиться – и по книгам, и на практике. Вместе с технологом Денисом Кашириным, тоже выпускником КемТИППа, из местных:

– Технолога искали трудно. Взяли технолога общественного питания, переучиваем. Я учусь параллельно с ним, но он учится больше.

Денис Каширин последние четыре года вкалывал на себя: четыре коровы, полтора десятка телят, полсотни свиней. Жена – директор школы, в помощниках – собственные дети пятнадцати, одиннадцати и пяти лет. Усердие мотивировано: с каждого сданного на мясо теленка помощники получают по тысяче рублей на каждого, с каждого поросенка – по пятьсот.

– Это всё новое, это интересно, – делится ощущениями от двухмесячной работы в цехе Денис. – Сейчас пусконаладочный период, да и потом некогда будет скучать… Творог, сметана – это для меня проще простого, я их и дома делаю, тут просто объемы большие, и надо привыкнуть к нашему оборудованию. Самое трудное – ведение документации…

Цех дал работу десятку тарасовцев, в том числе технологу, лаборанту-помощнику технолога, фасовщику, аппаратчику, водителю. Как минимум столько же новых рабочих мест дала ферма, итого – два десятка жителей при деле и при будущем.

– Для нашего села это большой плюс и развитие, – объясняет Виктор Ланг, глава Тарасовского поселения. – В дальнейшем, думаю, и объемы вырастут, если будет спрос, и новые рабочие места появятся…

Тарасово – село крепкое. В нем живут 1250 жителей, на постоянной основе в агропроме трудятся две сотни человек, около ста десяти дворов сдают молоко четырем кооперативам…

Но вернусь в цех.

После экскурсии и вопросов-разговоров нас, гостей, загнали в небольшую комнатку – дегустировать самую первую продукцию. Из всяких плошек и емкостей торовато манили масло да творог, в кувшинах – молоко и сливки, для особо осторожных – блины. Мое ерничанье (пробовал ли уже кто-нибудь это великолепие, и не случилось ли каких последствий?) было принято со снисходительностью: мели, Емеля, мы не обидчивы, мы себе цену знаем… Потом заглядывали в рот: ну, как, правда – другой вкус, настоящий?!

Скажу честно: я не лучший поэт массовых молочных продуктов. Вот уже два десятка лет пью сливки и кефир от собственных коз, они же дают масло, творог и сыр. Знаю, что самое полезное молоко – у счастливой козы, что самое вкусное – у моей Секунды. Правда, откуда это знать горожанам и прочим некозоводам?

Но в предродовой период, пока мы без молока, пришлось идти в магазин, и ту гадость, которая вторую неделю стоит в холодильнике, приличным словом молоко назвать не могу и не хочу. А балбинская молочка оказалась хоть и не козьей, но вкусной. Как и масло, щедрым куском засунутое в блин.

Их вкус вернул меня в докозье прошлое, когда я любил коровье молоко, когда оно было настоящим, честным…

Иван Балбин и новая фермерская продукция.
Фото: Игоря Алехина.