Кузбассовцы и Чернобыль. Как это было…

– Выбирай: или Афганистан, или Чернобыль, – так сказали Виктору Фёдорову в военкомате, когда он явился туда с полученной повесткой.

Времени для долгих раздумий не дали. Виктор выбрал Чернобыль, ведь там не стреляли, там не было войны. А ему, отцу двух дочек, никак нельзя было рисковать своей жизнью. Семье он нужен живым.

Осенью 1986 года ликвидатор-водитель Фёдоров вернулся в Кемерово. По-прежнему его семья оставалась благополучной. Но, подрастая, дочка Ирина всё равно сравнивала, каким был её папа до Чернобыля и после. И всё чаще вспоминала 1 мая 1986-го. Тогда её, четырёхлетнюю, отец нёс на своих плечах в колонне демонстрантов. И она, как и все, кричала: «Ура! Ура!». О взрыве на Чернобыльской атомной электростанции люди ещё не знали. Руководители страны решили, что праздник 1 Мая не должен быть испорчен новостью о трагедии. Да и после первомайских торжеств раскрывалась не вся правда о техногенной катастрофе.

26 апреля, 1 час 24 минуты

Сегодня, спустя 31 год после той страшной аварии, о Чернобыле сняты десятки фильмов, написаны сотни статей. И везде совершенно точно указывается время, когда на 4-м блоке станции случился взрыв: 1 час 24 минуты. Все сходятся и на том, что причиной трагедии стал прежде всего человеческий фактор. На станции проводился эксперимент, не предусмотренный эксплуатационными режимами реактора.

А вот цифры погибших в первые часы и дни аварии и умерших потом, по истечении многих лет, в разных источниках называются разные. Прошу председателя областной организации Союз «Чернобыль» Виктора Григорьевича Бородкина уточнить статистику наших, кузбасских ликвидаторов аварии.

– Всего в Чернобыле за четыре года побывало более трёх тысяч наших земляков. Сейчас «чистых» чернобыльцев осталось всего 980. Они уходили ещё не стариками, но после тяжёлых болезней. Нередко продолжительных. Могли бы жить да жить…

Вот и Виктор Фёдоров, к неутешному горю родных, тоже уже в списках умерших. У него была группа инвалидности. Но доказать, что заболевания связаны с Чернобылем, не удалось. Потому и пенсия была всего 15 тысяч рублей.

Как рассказал председатель нашего областного Союза «Чернобыль», только у 174 кузбасских ликвидаторов хватило сил (да и нервов!) доказать прямую связь своих недугов с работой в заражённой зоне. Люди судились. И суды заняли сторону истцов. Те получают теперь максимальную пенсию: по 100 тысяч рублей. Но здоровье, конечно, дороже. Именно поэтому ещё один ликвидатор Виктор Юшков, имеющий вторую группу инвалидности, не стал ничего доказывать. Получает 15000 рублей от родного государства. Но на заслуженном отдыхе не сидит. У Виктора Григорьевича (он тёзка председателя Бородкина) свой бизнес. А ещё он занимается благотворительностью. Помогает воспитанникам подшефных детских домов (у чернобыльцев их несколько) и семьям друзей по несчастью. То есть чернобыльцев.

Кстати, сам Виктор Юшков в Чернобыль, можно сказать, напросился. Да не просто просил, а настоятельно потребовал у руководства облвоенкомата отправить его на ликвидацию аварии. Шёл уже август 1986 года. И уже было известно, что командировка в район станции небезопасна. А Юшков в качестве основного аргумента необходимости своей поездки в Чернобыль назвал специальность, полученную на военной кафедре: инженер-химик, разведчик. Там же ему было присвоено и воинское звание: старший лейтенант.

Из первых рук

Знания Виктора Юшкова действительно пригодились сразу же по прибытии. Виктора Григорьевича поставили замполитом взамен только что убывшего. Тот набрал свою дозу рентген. Напомним: у самых первых ликвидаторов норма была 35 рентген. Потом она снижалась. Человек, получивший 20-й рентген, уже отправлялся домой. На его место приезжали другие.

– Я до сих пор не знаю, сколько рентген схватил, – говорит Виктор Григорьевич. – Уверен, что никто не знает.

Индивидуальный дозиметр, который вместе с «лепестками» (масками) выдавали ликвидаторам, явно показывал неверные данные. Со временем их вообще перестали брать с собой. Замполит Юшков шёл в зону заражения и мерил общий фон. Потом это общее число делили на всех. В сутки человек не должен был получать больше двух рентген. Но дозиметры нередко зашкаливали. Особенно возле взорванного блока. Его очищали, строили саркофаг. К 7 Ноября – очередной годовщине революции – надо было непременно рапортовать о завершении основных работ. Вызывали добровольцев, обещая денежное вознаграждение. Добровольцы находились. Правда, сил у них хватало лишь на то, чтобы бросить несколько лопат. А потом – всё: мутило, кружилась голова. Вскоре этих людей отправляли домой. Живы ли они сегодня?

Спрашиваю бывшего замполита Юшкова насчёт чернобыльских 100 граммов. Выдавали ли им тоже спиртное, как на фронтах Великой Отечественной?

– Вначале да, выдавали. Это расхолаживало. Да и головы болели уже не только от радиации, но и с похмелья, – объясняет Виктор Григорьевич. – Потом объявили «сухой закон». Но вы же знаете, что русский человек всегда найдёт, что хочет…

Да, видно, непросто было замполиту и настраивать ликвидаторов на боевой дух перед каждой сменой, и приглядывать за взрослыми, как за малыми детьми. Но Юшков нашёл выход: вместо спиртного предложил людям… лёгкого пара. Да, это по его инициативе была построена банька. Когда тёзка и земляк замполита Виктор Бородкин прибыл в Чернобыль, в этой баньке тоже попарился. До сих пор вспоминает. В те годы Бородкин был начальником политотдела, заместителем облвоенкома. Вот уж про кого можно с полным правом сказать: «Настоящий полковник!»

А Виктор Юшков – настоящий капитан! Это звание ему присвоили в Чернобыле. И там же он получил кратковременный отпуск. До него такого поощрения никто не имел. Поехал не домой, а поближе, к друзьям, в Винницкую область. Домой-то ещё успеет, а вот с друзьями когда ещё встретится. Дома Юшкова ждала семья: жена, две дочки. А потом будет и сын. Правда, приёмный. В буквальном смысле золотым (золотой медалист) вырос парень. Но ведь это потому, что приёмные родители золотые!

Однако, как и большинство ликвидаторов, Юшков вспоминает Чернобыль без горделивого пафоса, не бьёт себя в грудь, что мы, мол, герои, мы спасли мир от ядерного апокалипсиса. При этом о несправедливости со стороны властей по отношению к бывшим ликвидаторам говорить всё-таки не стесняется. Дело не только в мизерных пенсиях (если не доказана связь заболевания с Чернобылем), но и в урезанных льготах, в дороговизне и отсутствии лекарств, в недоступности санаторно-курортного лечения.

К нашему разговору о проблемах чернобыльцев вновь присоединяется Виктор Бородкин. Уже сегодня, с утра пораньше его телефон горячий от звонков с просьбами. Да и в кабинете многолюдно. Все идут к председателю. Хотя бы просто выговориться.

На совести! На нервах!

26 апреля, конечно, не праздник. Это печальная дата со слезами на глазах. Как 9 Мая. Кстати, наши ликвидаторы нередко сравнивают статистику Великой Отечественной войны и чернобыльской трагедии. Война длилась четыре года – и на ликвидацию аварии людей отправляли тоже четыре года. Героев-панфиловцев было 28 – и 28 кузбасских ликвидаторов удостоены самой высокой награды – Ордена мужества.

К этому ордену наш кузбасский Союз «Чернобыль» представлял и бывшего замполита Виктора Юшкова. Заслужил человек! Но из московских-то кабинетов виднее, кому и что вручать. Юшкова наградили медалью ордена «За заслуги перед Отечеством II степени». Внук Иван уже примерял дедушкину медаль.

А вот звания Героя Советского Союза удостоено всего два ликвидатора из всего огромного СССР. И это притом, что участие в ликвидации аварии принимало около миллиона (!) человек. Вот и размышляйте о справедливости, о памяти. Да что говорить за всю страну, если и у нас в области до сих пор нет памятника чернобыльцам в таком большом городе, как Новокузнецк. Как нет памятника и в Берёзовском. А вот безутешная мать умершего подполковника-ликвидатора Макарова памятник на могиле сына всё-таки поставила. Правда, для этого пришлось продать квартиру. Живёт теперь женщина с внуком.

У кузбасского Союза «Чернобыль» нет денег для того, чтобы помочь семьям достойно похоронить своих родных. Организация-то общественная. Но в нашей области для чернобыльцев всё равно немало делается. Чиновники не бросают реплик типа «Мы вас туда не посылали». Все, кто нуждался, живут в квартирах. Другое дело, что эти квартиры нельзя приватизировать. И, стало быть, продать или завещать. Но после смерти хозяина членов семьи из этого жилья не выселяют. Во всяком случае, как говорит председатель Виктор Бородкин, прецедентов с выселением не было.

Открытым также остаётся вопрос о признании пострадавшими больных детей и внуков чернобыльцев. То есть, поколения, рождённого после аварии. Хотя, опять же, детей чернобыльцев (а теперь уже и внуков) у нас в регионе не обделяли вниманием. Путёвки в лагеря, в Грецию всегда выделялись. Этим летом в Крым поедет внук чернобыльца из Промышленновского района. А 1 июня, в День защиты детей, как всегда, Союз «Чернобыль» будет поздравлять ребятишек в кафе на берегу Томи. Хозяин кафе Петрос Никогосян не скупится на угощение. Петрос Петросович и сам из чернобыльского братства…

…Если и рядом с вами живут чернобыльцы, то, пожалуйста, пожмите им руки, и не только 26 апреля. В знак благодарности. За то, что нас не накрыло зловещее облако радиации. Они, чернобыльцы, заслонили нас собой от беды.

P.S. А ставшая взрослой дочка Виктора Фёдорова в этот день вновь вспомнит, как 1 Мая 1986 года сидела на отцовских плечах. Об этом она расскажет уже своему сыну Святославу…