Пленённые, но непокорённые. Кузбасс отмечает Международный день освобождения узников фашистских концлагерей

Этот день был установлен в память об интернациональном восстании узников концлагеря Бухенвальд, которое произошло 11 апреля 1945 года. Всего в фашистской Германии и оккупированных ею странах было более 14 тысяч концлагерей. В них содержалось свыше 18 миллионов человек, погибло более десяти миллионов. Из них половина – граждане СССР. Кроме того, было создано огромное количество лагерей для остарбайтеров (рабочих с востока). В них находилось около пяти миллионов советских граждан. Каждый третий – ребёнок или подросток.

В Кузбассе после освобождения из фашистской неволи (в том числе из самых страшных лагерей – Освенцима, Равенсбрюка, Бухенвальда, Маутхаузена, Дахау) оказалось свыше двух тысяч бывших узников фашизма. Кого-то принудительно привезли сюда для работы на шахтах, заводах, лесоповалах, у кого-то в нашем краю жили родственники.

Кто-то родился в концлагере

На сегодняшний день в Кузбассе осталось менее пятисот бывших несовершеннолетних узников фашизма. Назвав эту цифру, наш собеседник – председатель областного отделения Российского Союза бывших малолетних узников Александр Шураев – тяжело вздохнул. Ведь этих людей, как и участников Великой Отечественной войны, с каждым годом становится всё меньше. Но никто не забыт, и в память о них в Кемерове установлен знак «Жертвам фашизма». На розовом граните – строки из «Реквиема» Роберта Рождественского: «Вспомним всех поимённо, горем вспомним своим. Это нужно не мёртвым, это надо живым!» Сегодня живые придут с цветами на Аллею Героев, где и стоит этот камень с терновым венком. И здесь же зарыты капсулы с землёй, доставленной из мест массовых уничтожений и погребений жертв фашизма. Звучит как набат: Хатынь… Бабий Яр… Пискарёвский мемориал…

Памятник жертвам фашизма на улице Весенней в Кемерове. Фото: Галины Бабанаковой

И в Новокузнецке будет шествие к Вечному огню и к мемориальной доске, установленной на Бульваре Героев. Здешнюю организацию бывших узников возглавляет Валентина Белозёрова. Место её рождения – Германия, концлагерь. Но это был не лагерь смерти, а рабочий лагерь. Там и познакомились родители Валентины Николаевны.

«Вначале я его пожалела. А полюбила уже потом», – так однажды признается дочке мать. Она, Вера, знала, что парень по имени Николай отказывался работать на немцев. Его били до крови, до потери сознания. И наверняка бы убили, если бы Вера сама не предложила Николаю жить вместе. Немцы даже приветствовали гражданские браки своих пленных. Ведь от них появлялось потомство. А это будущие работники.

Николай согласился быть мужем. Их поселили в одном семейном бараке. Здесь пары уже отделялись одеялами. Такие вот были «комнаты».

Валентина родилась в 1944 году. Николай уже не отказывался от работы в шахте. А старый немец на стекольном заводе, где работала Вера, тайком передавал ей еду. Что-то закапывал, а потом глазами показывал на то место. Человек понимал, что мог быть наказан за сострадание к «руссиш швайн» (русской свинье, иначе фашисты свою бесплатную рабсилу не называли), но всё же шёл на это.

И среди кемеровчан есть люди, рождённые в неволе. Председатель городского общества бывших узников Людмила Сорокина рассказывает о Светлане Макаровой. Она появилась на свет в 1943 году, и тоже в Германии, в лагере для восточных рабочих. После освобождения семья вернулась на родину отца – в Промышленновский район. Светлана Алексеевна получила высшее образование. Она биолог. Работала в НИИ и на кафедре биохимии в медицинской академии. И сейчас активна, жизнелюбива. Пишет книги под псевдонимом Светёлка. Все, кто знает Светлану Алексеевну, говорят, что псевдоним ей очень подходит. Светлый она человек.

Кофе… из ячменя

А председателю кемеровской городской организации бывших малолетних узников Людмиле Сорокиной и двух лет не исполнилось, когда её маму и старшую сестру отправили в лагерь. Людочка на руках у мамы, сестрёнка – рядышком. Ехали в вагоне для скота, а потом шли колонной по заснеженной дороге. В воздухе свистели плети конвоиров, удары были нещадными. А до этого, когда ещё жили в деревне Калужской области, оккупанты жгли маме руки. Допрашивали, где муж. Он был председателем сельсовета. На фронт не взяли, оставили для работы в подполье. Его выдали. Вызвали немцы отца в штаб и приказали быть старостой. Но он в ту же ночь ушёл к партизанам. А семья попала в плен…

Мать потом будет рассказывать дочке, как работала она со старшей сестрой с утра до ночи на заготовке продовольствия для фашистов. И как те издевались, избивали, насиловали молоденьких девушек. Одна, не выдержав, повесилась прямо на картофельном складе.

Из деревни Орловской области в немецкий лагерь была угнана и вся семья нынешнего председателя областной организации бывших узников Александра Шураева. Сейчас Александру Фроловичу 88 лет, но он продолжает активно заниматься общественной работой. И не просто знаком почти со всеми своими собратьями по несчастью (то есть, пленению), он и про их судьбы знает тоже. Ведь это именно Шураев несколько лет назад попросил бывших узников заполнить анкеты с описанием своего детства и юности под дулами фашистских автоматов. Кто-то ограничился несколькими строками, а кто-то написал целые рассказы. Так и родилась полноценная книга – сборник «Зазвучавшие вновь голоса». И это тоже своеобразный памятник ушедшим и наказ живым.

Прошу Александра Фроловича рассказать и о его детстве. А то он чаще говорит о других. На этот раз ветеран соглашается.

– Мне было 12 лет, когда началась война. Уже в октябре моё село Поветкино заняли немцы. Началась почти двухлетняя оккупация. А ещё информационная изоляция: ни радио, ни электричества, ни газет. Только из немецких листовок да по поведению немцев мы догадывались, что творилось на фронте. Осенью 1941 года фашисты хвастливо заявляли, что через три недели падёт Москва и война закончится их победой. А зимой 1942-го немцы были уже не лощёными, а вшивыми. Царапая свои грязные головы, кричали: «Партизаны! Партизаны!». Так они называли вшей.

Председатель областного союза бывших малолетних узников Александр Шураев. Фото: Галины Бабанаковой

…В сентябре 1943 года, когда Александру было 14 лет, он оказался в лагере для остарбайтеров под Берлином. Работал на заводе, на поле, на немецких усадьбах. В меню – брюква, репа и кофе… из ячменя. Рецепт приготовления прост: поджаренный ячмень заливаешь кипятком, настаиваешь…

Тогда, впрочем, и такому питанию были рады, никто не брезговал. Всем хотелось выжить. А ещё – дождаться наших освободителей. И они пришли. Солдатам 2-го Белорусского фронта обязана семья Шураевых своей свободой. Ад остался позади, впереди – дорога на Родину.

Александру Шураеву, как он сам говорит, повезло. Не было запрета на учёбу из-за того, что работал на немцев. Учился в мединституте, защитил кандидатскую диссертацию, много лет работал в офтальмологическом отделении областной больницы. Был главным офтальмологом области. 35 лет преподавал в мединституте.

А вот самому первому председателю областного общества бывших малолетних узников Петру Кабанову не повезло. После горного техникума Пётр Иванович собирался поступать в институт. Но студентом вуза так и не стал. Причина – пленение в годы Великой Отечественной. Вот поэтому ещё долго после войны бывшие узники молчали. Даже те, кто был несовершеннолетним, а уж военнопленные – тем более.

Среди них был Алексей Юрков. В 1941 году он с отличием окончил школу в Тяжине. Поступил в Новосибирский институт. Его, золотого медалиста, приняли вне конкурса. Но уже в 1942 году он стал курсантом Томского артиллерийского училища. Окончил его и был отправлен на фронт. А в октябре 1943-го раненым попал в плен. Попытался бежать, но был пойман и помещён в лагерь Освенцим. Потом был Бухенвальд, где Алексей остался жив благодаря… мёртвому пленному. Тому, скончавшемуся в бараке, прикрепили номер Юркова. Так что в списках живых он уже не значился. Из плена в 1945-м сибиряка освободили союзники. В НКВД проверяли, проверяли – и поверили! Отправили дослуживать в армию. После службы и возвращения домой Юрков окончил сельхозинститут, защитил кандидатскую диссертацию. Сейчас Алексея Савельевича уже нет с нами. Но осталось много-много деревьев в садах, посаженных им. И сегодня эти деревья наверняка склонят ветки. Как склоняют головы люди в знак уважения и памяти…

В Кузбассе осталось менее пятисот бывших несовершеннолетних узников фашизма. Фото: Google Images