В Кузбассе 90-летний ветеран войны до сих пор ездит на внедорожнике

Вот эта улица. А где же дом, в котором живёт участник Великой Отечественной войны Иван Мишкин? Не видно номера на стене. Решили уточнить адрес у мужчины, чистящего снег у гаража. В его открытых дверях виднелся внедорожник.

– Так вот же этот дом, – не выпуская лопаты из рук, мужчина кивнул в сторону симпатичного строения.

По дороге делюсь с коллегой мыслями вслух:

– Вроде, в возрасте человек. А работает, словно молодой. Неужели ещё и такую машину-махину сам водит?!

«А у меня и паспорта-то ещё не было»

Дверь открыла женщина с добрыми глазами. Догадались: это супруга Ивана Фёдоровича. Называем себя, спрашиваем, дома ли уважаемый хозяин.

– Он с утра в магазин за продуктами ходил, а сейчас у гаража со снегом «воюет», – улыбнулась женщина, назвавшаяся Клавдией Григорьевной.

– Так значит, это был он! – невольно вырвалось у меня. – У вашего Ивана Фёдоровича зелёная куртка?

Клавдия Григорьевна кивнула утвердительно и не без гордости, поняв, где мы видели ее мужа.

Осенью Ивану Фёдоровичу исполнится 90 лет. И, пожалуй, он самый молодой из бывших фронтовиков в Яйском районе.

– У меня и паспорта ещё не было, когда пришла за мной машина из хабаровского военкомата. Я учился тогда в этом городе. Щупленький, маленький. Рост у меня был 1 метр 47 сантиметров, – вспоминает Иван Фёдорович, как в 1944-м призвали его, семнадцатилетнего, на фронт.
Сейчас у ветерана рост 1 метр 83 сантиметра. Прямой, не ссутулившийся, как иные молодые. И голос без хрипотцы:

– Не люблю я сидеть сложа руки. И лежать тоже не люблю. До переезда в эту квартиру мы в своём доме жили, а там, сами знаете, дел всегда много. И здесь при желании работа есть. Соцработник к нам не ходит: мы отказались. Что не можем сделать сами – дочка Людмила поможет. Каждый день наведывается.

– И сыновья у нас хорошие, заботливые. И внуки добрые, – дополняет рассказ мужа Клавдия Григорьевна.

Она, как и Иван Федорович, на жизнь не жалуется. А ведь могла бы, наверное. Даже по своей однокомнатной квартире труженица тыла, педагог с огромным стажем, передвигается с помощью «ходунков». У Клавдии Григорьевны проблема с ногами. Так что муж для неё в буквальном смысле опора и стена. Надежная, но не каменная. По лицу, по глазам понимают и чувствуют супруги друг друга. И так уже более шестидесяти лет: рука в руке.

Одна за другой летели шифровки…

Может быть, потому, что ростом не вышел, или все же по причине несовершеннолетия, но отправили Ивана Мишкина не прямо на фронт, а в школу радистов.

«Они, радисты-связисты, нам во-от как нужны! Иной раз одно донесение, передача приказа нескольких боёв стоит!» – так объяснили Ивану важность радиосвязи. Учеником он оказался толковым. На лету всё схватывал. Не ошибался ни в передаче сообщений, ни в их приёме. В том числе и тех, которые были под грифом «секретно». Только одно сообщение (его, правда, не Иван принял) было озвучено всем тут же. Случилось это 9 мая 1945 года.

– Победа! Победа! – первыми узнали радисты. – Наши победили! Ур-ра-а!

Все стали обниматься, смеяться и говорить о скором возвращении домой. Но учёба со службой продолжались. И связь была круглосуточной. А 9 августа 1945 года началась другая война – с Японией…

Читаю хронику тех дней – событий на Тихом океане. «Военный министр Японии заявил: «Если мы не сумеем остановить противника, 100 миллионов японцев предпочтут смерть позорной капитуляции». Но капитуляция все-таки была подписана – уже в начале сентября.

А пока шла война, радист Иван Мишкин потерял счёт дням и ночам. Круглые сутки у аппарата. Что отправлял, что принимал – не знает. Всё было зашифровано. Но то, что потом командиры пожимали руку радисту Мишкину, ясно показывало: всё им было передано точно и вовремя. А уже после войны ему, ефрейтору, доверили лейтенантскую должность. Это потому, что по приказу главного командования всех опытных наставников военных радистов демобилизовали. Вот младший состав и стал руководить.

В итоге демобилизовался Иван только почти через семь лет. Приехал в Кемерово, где жили родители. Но долго не отдыхал. Поступил в авиаотряд связистом. Приняли. И не только потому, что он был радистом-фронтовиком. Прошел проверку знаний. Они оказались безупречными. Опять Мишкин на высоте!

Но сам Иван Фёдорович не летал – обеспечивал связь с самолётами. И дело это тоже очень ответственное. Ведь и в гражданской авиации, как и военной, приказы должны выполняться предельно точно, дисциплинированно. А когда Мишкину предложили работу в Тисуле – поехал. И правильно сделал. Ведь именно там он и встретил «свою единственную» – милую, скромную учительницу русского языка и литературы по имени Клавдия. И ей Иван приглянулся.

У связистов авиации тогда тоже была форма. В ней подросший и возмужавший Иван смотрелся отлично. И на работе его уважали: непьющий, ответственный. А авиапарк в Тисуле состоял из двухместных «кукурузников» и 12-местных «АН-2». Их ещё называли «Аннушками».

– Не ревновала вас Клавдия Григорьевна к этим «Аннушкам»? – спрашиваю Ивана Фёдоровича.

Засмеялся ветеран:

– Нет, конечно. У неё, как и у меня, работа тоже была ненормированной.

Тихая охота лучше шумной

А потом и в Яе семья Ивана Фёдоровича оказалась по направлению. Здесь, в местном аэропорту он был начальником узла связи. Да, в самом настоящем аэропорту – с кассой, с залом ожидания, а ещё с ангарами для самолётов. Отсюда всего за 3 рубля можно было добраться и до областной столицы – Кемерова, и в те места, куда из-за плохих дорог (а то и вовсе их отсутствия!) только самолётом и можно было долететь. В общем, очень выручала малая авиация.

А потом её не стало. Да что она, если заводы-гиганты позакрывались! Но Иван Фёдорович без работы не остался. Устроился в исправительную колонию. А туда тоже просто так «с улицы» не берут.

В училище колонии (кстати, открытом не без участия Мишкина) бывший фронтовик стал мастером производственного обучения. А «ученики» в зоне особенные. До ареста многие из них вообще ничего не умели. Не работали, но ели. Иван Фёдорович специально не интересовался, кто по какой статье УК попал за «колючку». Для него это были, прежде всего, люди. И он им был не судья.

Правда, иной раз щемило сердце, когда ненароком слышал, что среди осуждённых встречались бывшие фронтовики. И облегчённо вздыхал, узнав, что таких заключённых, как правило, освобождают условно-досрочно. За хорошее поведение, за былые заслуги, да и просто по возрасту, наконец.

…Его собственные годы тоже и впрямь не просто шли, а бежали. Дорожил и дорожит ими Иван Фёдорович, не позволяя лениться ни душе, ни рукам. Для души у него – живописная и богатая дарами окрестная природа. Летом и осенью едет в лес за ягодами, грибами. А то и просто побродить. Он не завидует другим грибникам, непременно набирающим полные корзины и вёдра лисичек, груздей, опят. Это ничего, что сам он вернётся домой с «тихой» охоты почти налегке.

Зато в следующий раз он поедет в лес на своём внедорожнике с Клавдией. Свернёт её «ходунки», поможет сесть в машину. И продолжат «бриллиантовые» супруги своё славное, хотя и непростое путешествие.

Кстати, в Яйском районе Иван Фёдорович – самый возрастной водитель. Да, среди фронтовиков самый молодой, а среди водителей – самый… мудрый. Никто и никогда не называет этого уважаемого человека стариком. Удивляются только, что в свои почти девяносто лет Иван Фёдорович бодр и подвижен. А главное – жизнелюбив.