Читатель

С небольшой, но ухватистой силою 

Владимир Новиков. Высоцкий. М., Молодая гвардия, 2014. 492 с. (ЖЗЛ)

Автор книжки – критик и литературовед, профессор МГУ, написал «Книгу о пародии», биографии Юрия Тынянова (в соавторстве с Вениамином Кавериным) и Александра Блока, автобиографический «Роман с языком». Первое издание биографии Владимира Высоцкого вышло в 2002 году, с тех пор книжка не раз переиздавалась с дополнениями.

Основное направление научных интересов Владимира Новикова – русская поэзия. О Высоцком он также пишет, прежде всего, как о поэте. Именно ремеслу стихотворца и устройству стиха посвящены теоретические главы: «Блатные песни», «Автор и герой», «Энергия вымысла», «Стих и проза» и пр. Стиль Высоцкого автор постоянно сопоставляет с его сверстниками Евтушенко и Вознесенским, но подчеркивает не сходство, а отличия. Правда, автор старается быть в этих главах максимально доступным широкой публике и нередко сбивается на научпоп, поэтому тон его становится неуловимо-заискивающим.

Есть претензии и к интонации основного повествования. Новиков хорошо изучил исторические романы Юрия Тынянова и попытался воспользоваться его методом. Повествование часто ведется этакой несобственно-прямою речью: вроде бы внутренний монолог героя, но от третьего лица или вовсе безличный.

«Как просто у них получается: пьет – не пьет. А ведь это дело тоже от каких-то причин зависит. Зеленый змий свою жертву подстерегает не в радостные минуты, а в моменты слабости и отчаяния. В театре сейчас отнюдь не праздник: хреноватый получается «Тартюф», играть в нем Оргона абсолютно неинтересно. Может, все-таки отойдет шеф, сменит, как обычно, кнут на пряник?»

«Женщины? Нет уже того азарта, чтобы их добиваться, а они – народ чуткий, мгновенно реагируют на недостаток искреннего к ним внимания. «Нет, ты представляешь, у них теперь мода такая – не дать самому Высоцкому», – это бонмо он отпустил недавно и повторяет время от времени в мужских разговорах. Но про себя-то понимает, что с этих – пусть порой довольно милых – дурочек, очарованных его славой, и взять особенно нечего».

Но Тынянов, сочиняя внутренние монологи, скажем, Грибоедова, ощущал столетнюю историческую дистанцию и виртуозно ее использовал. В повествовании Новикова такой дистанции нет: герой в нем ощущается пусть и старшим, но современником автора. Лексикон, быт, политика, мода, круг чтения – всё кажется общим и понятным, отчего возникает искушение обойтись с героем запанибрата, реконструировать его мысли и пружины поведения в масштабе один к одному. Результат получается далеко не всегда убедительный – не потому, что психология плоха, а потому, что тон взят неверный.

О Высоцком-актере сказано вскользь и бегло. Ни спектакли Таганки, ни фильмы (за исключением «Места встречи») толком не проанализированы. То же касается и Высоцкого-музыканта. Впрочем, никто не обнимет необъятного. Зато автор искусно работает с источниками: самые авторитетные мемуары (Марины Влади, Валерия Золотухина) не берет на веру и не вдается в полемику, но как бы принимает к сведению; собственную точку зрения обнаруживает исподволь и ненавязчиво. Страницы, посвященные последнему году жизни героя, проникнуты подлинным драматизмом.

Иголка в стогу и шило в мешке

Андрей Платонов. «Я прожил жизнь…» Сост. и комм. Натальи Корниенко. Письма 1920–1950 гг. М., Астрель, 2014. 685 с.

Читать письма Пушкина или Чехова – чистейшее удовольствие. С письмами Гоголя уже не всё так просто: «Выбранные места из переписки с друзьями» недаром успехом не пользовались. А в ХХ веке и вовсе невозможно обнаружить в частной переписке источник высокого наслаждения. Понятно, фанаты Блока или Цветаевой трясутся над каждой их строчкой, но в целом эпистолярий Серебряного века испорчен невыносимой манерностью (есть, конечно, исключения: прелестный Розанов или переписка Гершензона и Вячеслава Иванова «из двух углов»). У советских же авторов нужно брать в расчет постоянную самоцензуру: Солженицын угодил в ГУЛАГ как раз за вольнодумство в частной переписке.

Сотрудница Института мировой литературы РАН Наталья Корниенко – главный специалист по творчеству Платонова. Результат ее трудов – собрание сочинений писателя в восьми томах, ныне дополненное толстым томом писем. Комментарий суховат. Издательская история платоновских книжек восстановлена подробно, но биографические детали приходится домысливать: в самом ли деле писатель пил запоем, или просто любил хватить лишнего, и близкие были к нему чрезмерно суровы.

Слог платоновских писем, деловых и интимных, сильно отличается от слога его прозы. Никаких особенных красот, меткие выражения и глубокие суждения нечасты. Ценность книги в другом: она показывает, что гениальный писатель прожил тяжелую и безрадостную жизнь. Вздорная и неумная жена, сын с криминальными наклонностями, ни одного близкого друга, беспрестанные проработки критики, неверные и скудные заработки, тяжкая болезнь и смерть в 50 лет. Радость, похоже, ему доставляло только творчество.

Олег ТРЕТЬЯКОВ.

Книги предоставлены магазином «Декарт».