Подвиг политбойца

Мой отец Константин Титович Брижак, которого уже давно нет в живых, прошел три войны – с финнами, фашистами и японцами. И я, как человек неравнодушный, регулярно покупаю вашу газету «Кузбасс» и обязательно читаю рубрику «Повесть военных лет».
В архиве моих друзей мы обнаружили воспоминания их родственника, подполковника в отставке Василия Першикова, 1923 года рождения. Василий Игнатьевич — кузбассовец, но последние годы провел в Казахстане и скончался в 2013-м на 91-м году жизни.
С уважением, Светлана Езерская.

Подвиг политбойца

(Из воспоминаний
Василия Игнатьевича Першикова)

…В 1942 году после ранения я в числе пополнения попал в пехотную часть, которая вела бои по изгнанию немцев с нашей территории в Сухиничском районе Смоленской области. Немцы заняли населенные пункты на возвышенной местности. К тому же в деревне была большая кирпичная церковь с высокой колокольней, что позволяло противнику контролировать все передвижения наших частей на большом расстоянии.
Эту деревню, неся большие людские потери, наши части пытались взять уже в течение длительного времени. Зима 1942-1943 годов была очень снежной. По ходам сообщения, проделанным солдатами в снегу, взводы выходили в овраг ближе к деревне, а оттуда уже на рубеж для атаки на голое снежное поле. Все это происходило на виду у немцев, установивших крупнокалиберные пулеметы. Всякое движение в нашей цепи вызывало бешеный пулеметно-минометный огонь. В один из таких минометных обстрелов нашего командира ранило, его унесли в овраг, а по цепи передали: «Командование беру на себя. Политбоец Иванов».
Кто такие политбойцы? Это, как правило, коммунисты, иногда и комсомольцы, обязанность которых первыми подниматься в атаку по команде командира, своим примером увлекать за собой всех остальных, кричать призывы: «За Родину! За Сталина! Ура!», заменять командира в бою, если его ранят или убьют, чтобы атака продолжалась, как в данном случае.
В 1942-1943 годах в пехоту на пополнение посылали танкистов и артиллеристов, связистов и даже летчиков. В нашем взводе был моряк. Он по команде: «Приготовиться к атаке!» снимал шапку-ушанку, клал ее в свой мешок, а сам надевал, несмотря на мороз, морскую бескозырку с ленточками. И вместо «ура!» в атаке кричал: «Полундра!», а иногда и «В бога-мать!».
В этом бою политбойцу осколком мины перебило кисть левой руки. Он подозвал красноармейца, что лежал слева, для оказания ему помощи, но того, когда он дополз и увидел ранение, стало так рвать, что он не смог ничем помочь.
Тогда политбоец позвал меня по имени (я был правее). Попросил перевязать рану, но его рука держалась на сухожилии, а кровь почему-то не шла. Он попросил отрезать руку. Я резать отказался, а вынув шомпол из винтовки и сняв ремень с брюк, наложил ему жгут выше раны. Он достал складной нож, зубами открыл лезвие, зажал перебинтованную руку между ног и перерезал сухожилие. Взял в правую руку отрезанную левую, поцеловал ее, сказал: «Спасибо, что ты мне служила столько лет» и забросил ее в овраг.
В это время немцы пошли на нас в атаку, и политбоец командовал нами. Когда немцы успокоились, мы по снежным траншеям вынесли своего политбойца в овраг, где старшина роты кормил нас мясом и сухарями. Санитары оказали помощь раненым. Но политбоец отказался идти в санчасть, пока мы не уговорили старшину заменить раненого и командовать нами. В этот момент, как говорится, нарочно не придумаешь, немец-лыжник свалился к нам в овраг. Ему крикнули: «Хенде хох!», отобрали лыжи, сделали из них волокушу, уложили раненого политбойца и под конвоем повезли раненого в санчасть…

(тест с сокр.)