Если нужно объяснять, то…

К вопросу о том, как быть счастливым.

Фраза эта – «Если надо объяснять, то не надо объяснять» – принадлежит то ли Зинаиде Гиппиус, то ли Анне Ахматовой, то ли Григорию Ландау. Кто это такие – объяснять не буду.
Вот и здесь, в доме у Савиных, мне объяснения не нужны, мне и так все понятно. Слушаю хозяйку, дорвавшуюся до свободных восхищенных ушей; годовалая Катерина, совершеннейшее ню, вольно ходит по дому, метя лужами линолеум, диван, маму; с улицы доносятся петушиный ор и собачий гав; Ольга говорит о разном, получается – о счастье.
Мне радостно сверять наши счастья, то и дело встреваю со своими опытами и наблюдениями, потом вспоминаю, что героиня моего сегодняшнего романа – она…
– Оля, вы говорите, что в вашем окружении многие так… живут или понимают жизнь. Правда?
– И живут, и понимают, – легко отзывается она, ставя кофе на стол, отвечая на звонки, поудобнее перехватывая дочь, наливая мне чая. – Подружки, друзья. Наверное, нам с другими не интересно просто. Понимаете, если ко мне приходит в гости человек и говорит: «Фу, как у тебя… У тебя нет ремонта!», то… Да, у меня нет ремонта. Но мне здесь комфортно. «Нет ремонта, нет денег – и зачем тогда переехали?!» А захотели! Я не хочу общаться с людьми, которым я должна объяснять свою позицию. Я эгоистка, зачем тратить свои ресурсы на объяснения?
– То есть со стороны – все это может вызывать удивление?
– Да, меня многие считают странной. Для меня мнение других важно, но я у себя одна, и я хочу жить так, как хочу. Ну, я же не буйный псих, никакого вреда не приношу…
Еще до нашей встречи я знал о ней немало от ее отца, ректора вуза, доктора технических наук. Тот принял, но понять, по-моему, так и не смог, что дочь вместо успешной научной карьеры вдруг выбрала… деревню.

Оле было четыре года, когда она заявила, что будет «скакать на лошади и писать диссертацию». Тема диссертации, которую защитила через 20 лет, – «Эффективность использования цист Artemia Salina в рационах цыплят-бройлеров». Эти мелкие ракообразные из класса жаброногих водятся в соленых озерах Алтая, цисты – их икра, бурой взвесью качающаяся в воде. Ольга увидела, как ее жадно клюют птицы, собрала в пакет и придумала тему. Сейчас, почти через пятнадцать лет, артемию активно используют в птицеводстве, тогда ее диссертация стала первой на эту тему. Единственная серьезная претензия к ней была про возраст: по ее специальности мужчины защищаются к тридцати, женщины – позже.
Потом она работала на птицефабриках, в вузе, еще где-то, помня о мечте. Когда-то муж говорил, что они будут жить в трехкомнатной квартире на средних этажах и у них будет один ребенок. Она не спорила, но знала, что детей будет много и это будет деревня.
Так и получилось.

Три года назад они переехали в огромный дом, который строят до сих пор. Был октябрь. Воды, отопления и канализации в доме не было, дверей было две – на улицу и в холодный подвал, но…
– Но была печь! – радуется хозяйка. – Я очень ее люблю, часто на ней готовлю, и вы знаете, на ней действительно получается вкуснее! Когда готовишь на печи, моя бабушка говорила, домовой помогает… Мы сюда приехали, занавесили пологом дверной проем, детям шесть и четыре. Родственники сказали: «Давай дети у нас поживут? Годик?» Я сказала: нет-нет, у нас хорошо. Линолеум раскатали, натопила печку, стало тепло… Сторона южная, солнце заглядывает, приходят родители: ну, в принципе жить можно…
А год назад у них родился третий ребенок.

Глава семьи – предприниматель, услуги спецтехники, утром увозит старших детей в школу, домой приезжает к девяти вечера, Катерину обязательно укладывает сам, встает к ней ночью. Ольга…
Впрочем, пусть скажет сама:
– Обычно как у меня день длится? Встаю вместе с мужем и детьми часиков в семь. Все ушли в школу, и у меня начинается свободное время. С животными главное соблюдать их биологический ритм, но у нас поправка на маленького ребенка, поэтому где-то с 8 до 11 я с ними занимаюсь, их кормлю и пою. С Катей забираем детей из школы. Днем забегаю сена подбросить, и вечером, когда все укладываются спать, это в районе десяти, иду туда – убираю, навожу порядочек, кормлю, пою, провожу вакцинации – часа три-четыре…
Ее сегодняшнее хозяйство – кролики, куры, собаки, кошки, коза, жеребец. Коза – бартерная, отдали за кроликов на мясо, но она оказалась беременной. Рыжий Эксперимент пока столуется «на стороне», но Ольга знает, что к осени ему будет построено помещение и он воссоединится с семьей.
Эксперимент – товарищ, про него куча историй, вот коротенькая:
– У нас была ситуация с ним, что мы заехали далеко в лес, у меня географический кретинизм, и когда еду верхом, всегда на него надеюсь. Повод бросаю, он меня четко вывозит домой или к конюшне… Обычно выезжаю на утренней зорьке, в районе пяти утра, а тут ездили во второй половине дня и увидели больших серых четвероногих псовых. Подозреваю, что это были волки… Он рысак, у него очень устойчивая длинная рысь, для него 30-40 километров – ерунда. И вот конь насторожился, я положила повод, взялась за седло покрепче, и он побежал! Я неустойчива при боковых прыжках, я вываливаюсь из седла, он это знает. И он не делал никаких резких движений, он меня берег, и очень быстро и ритмично мы оттуда бежали…
Еще у нее коллекция кур: падуаны, китайские шелковые, павловские, два вида бентамок, орловские. Будут амроксы, хочет юрловских голосистых: «…петухи у них больно красиво поют – басом и длинно, как Шаляпин»…
Ну и, наконец, парочка русских псовых борзых и, так получилось, овчарка.
Это все для души. А для экономики – кролики: рексы, бургундские и калифорнийские. Их продает молодняком и мясом. Крольчатину семья ест нечасто: спрос пока превышает предложение.
Свою третью беременность Ольга начинала со 197 самками. Не рассчитала силы, и через некоторое время у нее осталось лишь 18 крольчих. Теперь нарастила маточное поголовье до 48, но планы…
– У меня, – радостно переспрашивает, – планы какие? Я никуда не спешу: как Пятачок, до пятницы абсолютно свободна. Все успею, плавненько до всего дойду. Разведу стадо до двух-двух с половиной тысяч маточек, сделаю племферму, буду продавать молодняк, мясо и переработку мяса – копченое, фарш, субпродукты. Проблем никаких. И я хочу сделать еще такую фишку – шубки для мамы и дочери в одном стиле, в одном фасоне. Я прихожу от животных где-то во втором часу ночи и начинаю мездрить шкуру. Пока вроде получается, но я сейчас умру, если еще и ими буду заниматься. А днем Катя все хочет попробовать, а пробовать сырую заячью шкуру нежелательно девочке маленькой…

Прошу сформулировать ее образ жизни.
– Человек должен быть возле земли, – отвечает легко и продуманно. – Во-вторых, славяне патриархальны в принципе. Гендерные роли у нас всегда были, хоть и кричим сейчас: равенство, феминизм. У нас все-таки мужчина – глава семьи, а женщина… У нас, славян, женщина отвечает за внутреннюю политику семьи, а мужчина – за внешнюю. Вот и все. За семью полностью отвечаю я. За то, как наша семья встроена как ячейка общества в государство, в социум, – отвечает муж. И это правильно.
– Оля, ваши дети так же будут жить?
– Сын собирается стать либо изобретателем, либо военным, он сам пока точно не решил. Маргарита хочет жить с животными, это единственный человек, который ходит мне помогать, ей это очень нравится. Когда мы вскрываем кролика – она здесь первая, ей нужно посмотреть, что там, внутри. Не знаю, кем, но она точно будет работать с животными. Она с пяти лет ездит верхом на жеребце, без подстраховок. Но принципиально, чтобы дети были счастливы. А в какой сфере, как именно они будут счастливы – они выберут сами. Я могу только помочь, предложив несколько направлений…
Отцу, для реализации его родительских амбиций, Ольга пообещала написать докторскую диссертацию. К примеру, что-нибудь вроде перспектив автохтонных (аборигенных) растений в рационах местных животных. Правда, схитрила, не назначив срок. Пока ей некогда…
Перечитывая «Анну Каренину», каждый раз злится на главную героиню: «До чего ж противная тетка! Ужас!» Может, все беды у нее были от безделья? Зато любит Левина с Кити, а первым дауншифтером – это, по Ольге, те, кто возвращается к истокам, – называет Льва Толстого.
Но я не стану объяснять, кто эти люди.

Игорь Алехин.

Фото автора.