Белый вальс как реквием

Т-сс! Пожалуйста, тише. Спят раненые солдаты в палатах госпиталя. Но что это? Одна кровать у окна пуста… Неужели?!
Медсестра успокоила:
— Нет, нет, все в порядке с солдатом. Завтра ему снова на фронт, вот и пошел прощаться с врачами. Благодарить за все.

Эвакогоспиталь 1400

Завидуют солдату многие, кто еще остается в госпитале. Бойцам не хочется быть списанными: война-то еще идет.

Но вот закончился сончас и за дверями палат послышались детские голоса. Разулыбались солдаты, забыв и про боль, и про тоску по родному дому. Гости к бойцам пожаловали: девочки и мальчики из той самой 33-й школы, где сейчас госпиталь разместился. А ребята в другом здании учатся. Временно, конечно.

И действительно, в 1943 году вывезли всех раненых. Но о том, что в 33-й школе в годы войны был госпиталь, свидетельствует табличка — своего рода памятник в миниатюре. А еще время от времени тот госпиталь «оживает» и в наши дни. Местный краеведческий музей, учитель истории Лидия Павловна Тимук, ребята, а также их родители по собственному желанию оказываются в 1941 году и в 1942-м. Да, это импровизация, инсценировка. Но зато какая! Все, кто здесь бывает, сразу же забывают, что они просто зрители. И сердце щемит, и слезы в глазах, и губы шепчут невольно:
— Доктор, миленький, спаси его!

А сейчас госпиталь организовали в стенах городского музея. Здесь тоже все по-настоящему: кровать, застланная простеньким байковым одеялом, пара костылей возле нее. Перегородка из ткани, лежак для врачей и медсестер, валившихся от усталости с ног.
А вот и тумбочка с набором лекарств. Телефон, носилки… Ведь Тайга – узловая станция. Раненых сюда везли и везли. Если в госпитале не хватало мест, бойцов размещали в клубе.

За многих письма родным писали школьники. Родных успокаивали: все, мол, у нас хорошо. Отдыхаем в госпитале, где ухаживают, как за малыми детьми. И это правда. Добавку к столовской еде для раненых приносили и жители города. Несли последнее. И каждый непременно думал, что где-то далеко кто-то покормит и его кровиночку.
А еще был в Тайге дом инвалидов для фронтовиков. Могилы для умерших копали за городом, в лесу. Ставили наспех сколоченные кресты.

С годами то «ничейное» кладбище стало забываться.
— Но так не должно быть, — уверена Лидия Павловна Тимук. Она не только ведет уроки, но и руководит школьным музеем. – Вот растает снег, и мы доберемся до тех захоронений. Поднимем архивы. А вдруг найдем кого-то из родственников…

Долгое время школа вела переписку с сыном врача эвакогоспиталя Сергеем Суховым. Но потом переписка оборвалась. Поняли тайгинцы: значит, что-то случилось.

А вот что никогда не оборвется, так это память. В тот час, когда мы были в школе, двор был заполнен ребятами с лопатами. Снега нынче и в Тайге, как и по всему Кузбассу, выпало выше крыш. Но место, где висит доска, всегда очищено. Здесь и горожане ходят.

Так вот, спросила я ребят, что было раньше в здании их школы. Ответили хором:
— Госпиталь. Здесь солдат лечили.
А уже в стенах музея сами расскажут и покажут, как лечили. Если освободится чья-то кровать, то будут рады. Выписывают бойца! Из Тайги отправится на фронт или домой уже после своего второго рождения…

Город помнит

Мы никого не предупреждали, что приедем в Тайгу посмотреть, как содержатся в городе светлые и святые места. Но оказалось, что буквально к каждому мемориалу, памятнику, стеле были расчищены дорожки. И везде лежали цветы.

Свежий венок был прислонен к памятнику деповчанам, погибшим в годы Великой
Отечественной войны. В само депо без пропуска, конечно, не пройдешь, а вот побывать у монумента нам охотно разрешили.

Кто-то уже смахнул снег с венка, постоял у памятника. Постояли и мы. Всех фамилий деповчан, воевавших на фронтах, не перечислить. Одно известно: почти все уходили на войну добровольцами. Ведь на железнодорожников была наложена бронь. Но они все равно обивали пороги военкомата.

Многие окончили школу №33. Ту самую, где был госпиталь. Один из выпускников, Александр Шокуров, успел поработать слесарем локомотивного депо, а потом пройти обучение в местном аэроклубе. И – в небо. Считай, что с первых дней войны. На многих фронтах наш земляк-сибиряк дрался с немецкими асами. 460 раз поднимал Александр Алексеевич свой самолет в воздух. Проводил воздушную разведку, лично сбил 18 вражеских стервятников. В июне 1945-го Александру Шокурову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Еще один Герой Советского Союза — помощник машиниста на станции Тайга Геннадий Новиков. И он, как многие местные парни, тоже учился в аэроклубе. А потом поступил в школу пилотов. Воевал на 1-м Украинском фронте. Курская битва, битва за Днепр, Висло-Одерская и Берлинская операции… В общем, очень много было у Геннадия Ивановича боевых полетов со сражениями. Но так случилось, что однажды подбили и его самолет. Хорошо, что это была наша, советская территория. По команде Новикова экипаж покинул горящую машину, прыгнув с парашютами. И командир, конечно, сделал это последним!
После Победы майор запаса Новиков вернулся в родную Тайгу и продолжал работать на железной дороге. И учился в институте железнодорожного транспорта. В Барнауле, где Геннадий Иванович жил до 1993 года, до своей кончины, работает именной электровоз «Герой Советского Союза Геннадий Новиков».

До свидания, мальчики!

Не знаю, идет ли сейчас снег в Тайге: погода непредсказуема. Но в тот день он кружил и кружил. Как в белом танце. Подумалось: не каждой девушке из послевоенного времени посчастливилось пригласить кого-то на «белый танец». Полегли женихи. 1258 имен павших в списке внутри гильзы, которая вложена в основание мемориала.
Правда, список все пополняется и пополняется. Но уже не в гильзе, а на стелах. Сейчас здесь 1532 фамилии.

У мемориала проходят все торжества. Народу на них собирается много. Но и сейчас сюда подходят. Просто помолчать, подумать, что еще можно сделать для оставшихся солдат Победы. А их в Тайге теперь только 27 человек. Самое-самое дорогое достояние города! И памятью, как и памятниками, здесь дорожат.
— А у нас еще один памятник есть, — подсказали неравнодушные тайгинцы. – Он во дворе железнодорожной больницы.

И этот памятник, несмотря на капризы погоды, тоже ухожен. Я видела, как многие люди, входившие в здание больницы или выходившие из него, делали несколько шагов в сторону памятника. Кто-то был с дошколятами, не умевшими читать. И поэтому надпись читали мамы и папы: «Врачам, медсестрам и служащим Тайгинской железнодорожной больницы, погибшим в Великую Отечественную войну (1941-1945 гг.), от благодарной Родины».

Композиция памятника проста и всем понятна. Сестричка с русой косой наклонилась над раненым бойцом. Так и слышится под танец снежинок ее голос: «Потерпи, миленький, потерпи, родной…»

Как реквием читаем фамилии на памятнике. Их немного. Прочтите и вы.
Серафимович Платон Венедиктович, Рязанцев Николай Андреевич, Должников Григорий Дмитриевич, Коловникова Варвара Иосифовна, Тиунова Анна Даниловна, Любова Евгения Ильинична, Донец Лидия Андреевна, Кочергина Анна Тимофеевна, Акулич Екатерина Карповна…

…В ворота больницы вошли мама с дочкой. Но сразу направились не к двери, а к памятнику. Видно, такой негласный ритуал у тайгинцев: сначала поклониться тем, кому обязаны жизнью, а уж потом вершить дела земные.

Галина БАБАНАКОВА.
г. Тайга.