Между небом и землей…

Старейший жених Кузбасса обручился с соседкой с нижнего этажа, которую не замечал 40 лет
Им достался самый терпеливый Амур. Но и он все-таки заставил две параллельные линии жизни пересечься…
— А ведь мы годами работали на одном заводе, только я на верхотуре, а Надя – внизу, и я ее ни разу не заметил сверху. И в одном доме, в одном подъезде квартиры получили, только я – наверху, Надя – внизу. Так мы 40 лет близко друг от друга работали, жили, но не встретились. Вот что значит – город. И что значит Судьба! Пришло время — она соединила нас! – тряхнув седым чубом, 87-летний Михаил Васильевич Асанов нежно берет жену Надежду Федоровну за руку.

Братья

Самое удивительное, что в истории семьи Асановых, ссыльной, сиротской, романтически преданной Родине и по-сыновьи простившей ей свои лишения, и раньше было несколько встреч, о которых впору снимать кино. Судите сами.
— Мне было пять, когда умерла мама. И отец вырастил четверых сыновей один. Да еще и попав под «каток» — под резолюцию о раскулачивании. Выселенный с детьми из юргинского села Филоново в Красноярский край, он там с таким трудом, но все же поднял нас на ноги. И проводил на вой-ну… Отец сам рвался воевать с 1941-го, но его по возрасту не брали. А первым ушел старший сын – Серпион, потом – Саша с Ваней. И вот мне уже 16, и уже я в военкомате стою и обманываю смело, что мне 17! – фыркает смешливо ветеран Асанов.
Конечно, отец мог бы не пустить его, младшего, на войну, но…
— Но он меня понял. А потом были шесть месяцев «учебки» в Ачинске, и мне присвоили звание сержанта. И хотя не знали, что я себе год приписал, мой выпуск ушел на фронт, а меня оставили обучать «молодых» — еще на полгода. И с ними в 1944-м я попал в истребительный противотанковый батальон. И меня сразу перевели в командиры орудия, к пушке. С ней и прошел от Витебска до Кенигсберга, — рассказывает Михаил Васильевич.
…Еще в «учебке» он мечтал, как догонит на войне трех братьев. Но увидел вещий сон: ест черемуху. Курсанты-мальчишки, выросшие при бабках, объяснили, что сон с черной ягодой — к горю. И в тот же день пришло письмо от отца: Серпион умер в госпитале.
— И я всю войну дальше мечтал уж хотя бы, чтобы братья Саша с Ваней уцелели. А еще было бы счастьем встретиться всем нам, — продолжает Михаил Асанов. – И судьба соединила, пусть не троих — двоих братьев посреди войны!.. А вышло как? Брат Александр отправил письмо брату Ване. Тот, получив его, удивился дате: не месяц, как всегда, а меньше суток письмо шло! Догадался: брат воюет теперь где-то рядом. Написал ответ. И уже Саша по дате понял, что Иван воюет близко. Но вот где – военная тайна…
Тогда Саша отправил следующее письмо, с хитрой фразой, чтобы обмануть военную цензуру. Написал сам про себя: «А еще я встретил брата Александра в такой-то польской деревне», назвав село. А цензоры и не поняли.
Но зато Ваня понял, ответил тоже сам про себя: «А я встретил брата Ивана в такой-то польской деревне».
Дальше – сверились братья-солдаты по карте: сёла стоят рядом! Бросились к своим командирам. И встречу им разрешили. И даже перевели Сашу служить в часть к Ване. Так они и закончили войну вместе, в Венгрии. И, к радости отца, вернулись домой…
А он, младший, Михаил, проскочил мимо дома. Эшелон с артиллеристами ушел воевать с японцами.
— Я знал, что к отцу заскочить не по пути. Но зато эшелон шел через кузбасскую станцию Тутальскую, а там почти моя родина, там жила тетка. Отпросился, несколько часов миром дышал, на белой простыне и перине спал. Правда, при этом то и дело просыпался с ужасом: «Что ж это я делаю, простыня нужна не для сна — для бинтов, госпиталя?!»
Свой эшелон на товарняках-«попутках» Михаил догнал в Красноярске. И состав их оказался очень везучим: потом в боях с японцами много из этого эшелона раненых было, но никто не погиб.

Любовь

И женился бравый старший сержант Асанов (две медали «За отвагу», орден Славы III степени) после войны тоже с приключением. В 1950-м перед демобилизацией отправил из части в Китае свое фото в Юргу, на почтамт, с припиской к девчатам: кому он глянется, чтоб ответила. Девушка ответила. К ней приехал, с ней прожил до старости, пока не похоронил. И жил потом только домом и работой. Работал крановщиком на Юргинском машзаводе.
— Кабина – на высоте 15 метров. Так и провел жизнь на высоте, — разводит руками Михаил Васильевич.
— А я внизу работала. И тоже – своя семья (пока муж не умер), свои дети, и Мишу я так же, как он меня, не замечала, — улыбается Надежда Федоровна. – Пока несколько лет назад не пришла беда – погиб сын, и Михаил, один из всей нашей пятиэтажки, позвонил в дверь, спросил, чем мне помочь. Отказалась, но тепло его сердца почувствовала…
Потом Михаил Васильевич уехал жить на Алтай, но жгло одиночество. И почему-то его прямо гнало назад, в Юргу, в пустую квартиру.
Он вернулся, увидел во дворе Надежду Федоровну, словно впервые в жизни, — и всё, «пропал»… И спустился с небес на землю, то есть со своей верхотуры, из квартиры, что в 15 метрах от Надиной. И переехал жить к ней – на первый этаж…
Лариса МАКСИМЕНКО.