Читатель

Семь пар нечистых в поисках растворителя

Натан Дубовицкий. «Машинка и Велик». Роман.М., Фамильная библиотека,2012.298 с.

Первый роман Натана Дубовицкого под названием «Околоноля» я не читал: во-первых, руки не дошли; во-вторых, из предубеждения к прозе телеведущих, политиков, адвокатов и светских львиц: обычно это графомания, только слегка причесанная. Но кто-то авторитетный, помнится, утверждал, что судить прозаика нужно по второй книжке; а тут второй роман Натана Дубовицкого оказался под рукой. Предубеждение сохранилось.

В романе действуют или орудуют мальчик Велик (Велимир), его подружка Машинка (Маша); отец Велика – математик и алкоголик; отец Маши – полицейский генерал; красивая следователь Марго; кучка бандитов, кучка бомжей и экипаж злосчастной подлодки «Курск». Этими сугубо земными персонажами пытается управлять еще большее воинство ангелов, демонов, праведников и злодеев. Среди них выделяются безумный поп Абрам и нордический архистратиг капитан Арктика. В книжке есть безумные предприятия, героические смерти, чудесные спасения, дерзновения науки, слезинка ребенка. Действие происходит в захолустном российском городке и в Северном Ледовитом океане. Русскую провинцию автор представляет по второсортным лубочным телесериалам, арктические подробности выдумывает из головы.

Письмо Дубовицкого исполнено плоских каламбуров, навязчивых подмигиваний и пританцовываний. При этом на всю книжку найдется только три-четыре удачных шутки или метафоры, все остальное – на уровне «кто там – сто грамм» или «превед, поэд». Героев перестаешь различать на десятой странице, тем более что имена у них одинаково вычурные. Действие буксует до середины книжки, потом вдруг пускается с места в карьер. По жанру это мистерия, скрещенная с детективом, но ни внятных ритуальных правил, ни честного расследования не предусмотрено. Или фантасмагория, придуманная человеком с небогатой фантазией и понятиями о магии как о системе цирковых трюков.

Но в одном отношении это полезная книжка: она может служить отличной иллюстрацией режима воображения, называемого мистическим ноктюрном. Это режим эвфемизма: все вредное и страшное представляется с помощью иносказания – ласкового или ироничного, снимающего остроту конфликта; поэтому бандиты в книжке такие плюшевые. Ноктюрн замалчивает проблему смерти; поэтому герои гибнут незаметно и после смерти продолжают разговаривать. Ночь здесь не страшна, а нежна, а женщина – царица ночи: в романе даже супруга генерала-отморозка – хорошая русская женщина.

Мистическое пространство – полужидкое, тяготеющее к центру: стоячие воды или болотная тина. В романе город Константинопыль стоит на краю огромного болота «величиной с четырнадцать квадратных Австрий». Центр мистического пространства соотносится с точкой зимнего солнцестояния; отсюда все полярные мотивы сочинения Дубовицкого. Важны также мотивы спуска, скольжения, погружения; затем и понадобилась подлодка «Курск». Звери в мистическом ноктюрне – не враги, а побратимы; в книжке выведены Желтый медведь и волк по имени Волхов. Наконец, для мистического ноктюрна характерны истории про маленьких человечков типа гномов и мальчиков-с-пальчик; неудивительно, что главные герои романа – дети.

В психиатрическом смысле к мистическому ноктюрну тяготеют эпилептоидные типы, которые склонны связывать и склеивать пятна Роршаха, даже если они не имеют ничего общего по цвету, форме и композиции. Именно поэтому персонажи и ситуации в романе слипаются в единый ком, как при изготовлении снеговика.

Что касается этнографии, к мистическому ноктюрну тяготеют, например, угро-финны. Русские – народ индоевропейский, наш режим воображения – героический диурн. Но, по Александру Дугину, и у нас есть сильная мистическая прослойка, и империя наша склеена именно таким мистическим клеем. Что ж, если за псевдонимом Натан Дубовицкий и впрямь укрылся Владислав Сурков, понятно, почему он пришелся у нас ко двору как идеолог. Это ведь Сурков на одних подметках служил Ходорковскому и Путину, непринужденно склеивал демократию и державность и мог соорудить парламентскую партию из либералов, националистов и пенсионеров.

Краткий курс в одноразовой обложке

ВикторПелевин.«Batman Apollo».Роман.М., Эксмо,2013.512 с. 

Новый роман Пелевина представляет собою сиквел уже неплохо забытого старого его романа «Ампир В».

Антураж все тот же – вавилонско-готический, всем миром по-прежнему рулят кровососы-вампиры, и в России они особо плотоядные. Людишек-доноров по-прежнему разводят на идеологию, только гламурно-дискурсивные технологии уже не в моде, в ход идут другие оппозиции.

«Главная задача российского либерального истеблишмента – не допустить, чтобы власть ушла от крышующей его чекистской хунты. Именно поэтому все телевизионно транслируемые столпы либеральной мысли вызывают у зрителей такое отвращение, страх и неполиткорректные чувства… Как только под чекистской хунтой начинает качаться земля, карголиберальная интеллигенция формирует очередной «комитет за свободную Россию», который так омерзительно напоминает о семнадцатом и девяносто третьем годах, что у зрителей возникает рвотный рефлекс пополам с приступом стокгольмского синдрома, и чекистская хунта получает 70 процентов голосов, после чего карголибералы несколько лет плюются по поводу доставшегося им народа, а народ виновато отводит глаза… Потом цикл повторяется. Карголиберальное и чекистское подразделения этого механизма суть элементы одной и той же воровской схемы, ее силовой и культурный аспекты, инь и янь, которые так же немыслимы друг без друга, как Высшая школа экономики и кооператив «Озеро».

Тут можно пояснить, что словцо «карголибералы» отсылает к очень интересным карго-культам. Еще полвека назад на некоторых тихоокеанских островах верили, что все эти чудесные вещи, которые они получают из рук европейцев, посылают им неведомые боги, а белые люди только присваивают их и требуют расплаты. Но когда-нибудь добрые боги сами приплывут и восстановят справедливость.

А можно ничего не пояснять – и без того все понятно. Ради этого курса лекций, помещенного в самой середине, и написан весь роман. Все остальное – только мифологическая упаковка, достаточно яркая, но, как обычно у Пелевина, одноразовая, изготовленная специально ради этого случая.

«Проблема не в том, что в девяностые и нулевые несколько проходимцев украли много денег. Проблема в том, что новейшая история России растлила народ окончательно и навсегда, без всякой надежды на излечение. Как учить детей, если их вселенная возникла в результате ослепительной вспышки воровства? И честному труду – на кого? На того, кто успел украсть до приказа быть честным?.. Господа! Вы что, серьезно собираетесь поднять общественную мораль, запретив ругаться матом? Не стоит талдычить из телевизора о нравственности, пока последнего коха не удавят кишкой последнего чубайса… Но стоит посмотреть на другую сторону баррикады, и становится непонятно, почему она другая. Она та же самая. Коррупция, конечно, отвратительна. Но самая омерзительная из форм коррупции – это борьба с коррупцией по отмашке».

В общем, все очень занимательно, только сюжет забывается мгновенно. Эти заметки я собрался написать через неделю после прочтения романа – и пришлось просматривать его заново: все связи, явки и имена из памяти улетучились.

Юрий БОРИСОВ.

Книги предоставлены магазинами «Аристотель» и «Буква».