Агроклассники и агроклассики

Если вдруг представить кузбасские поля большим классом, то они, конечно, одноклассники. Владимир Артамонов, Виктор Бугаков, Александр Черных, Игорь Копейкин, Владимир Ласточкин, Юрий Бортник и многие другие. Обнимались, азартно хлопали друг друга по спинам, с полуслова включались в общий разговор, начатый ими не один десяток лет назад…

Хорошее лишним не бывает. На этот раз оно называлось «Практический опыт применения технологии No-till в возделывании сельскохозяйственных культур» и проводилось алтайской компанией, ровно год назад открывшей в Кузбассе свой филиал…

Выходить на кузбасский рынок агротехники совсем не просто, на нем давно продают технику ведущих мировых производителей. Любому новичку приходится искать собственные подходы к потенциальному потребителю, свои аргументы, свои особые слова. К примеру, алтайцы утверждают, что готовы не только продавать, но и в отличие от конкурентов настраивать комбайны, обучать механизаторов, обслуживать технику, возить за опытом в Аргентину и даже предложить членство в клубе «Амиго Терра». Хотят внедрить своеобразную систему взглядов на сельское хозяйство, этакий образ жизни и труда, в который, словно между прочим, вписываются и харьковские трактора, и алтайские посевные агрегаты, и прочие предложения.

С другой стороны, разве могут алтайцы учить Кузбасс технологиям нулевой и минимальной обработки земли, если у них таким образом обрабатывают не больше 15 процентов полей, а у нас – под 70? Если вспомнить, что наша область по пути «минималки» отправилась еще 20 лет назад и даже создала свои посевные комплексы?!

Но алтайцы попробовали, собрали агролюд, пошли очень логичным и верным путем: выбрали актуальную тему, привезли сильных специалистов, сумели вызвать аудиторию на диалог.

— Прямой посев и No-till, — хитро спрашивал гендиректор ООО «Технический центр ХТЗ» Андрей Фоменко, — выскажитесь, кто как понимает эти две вещи?

— Прямой посев – технологическая операция, а No-till – целая технология, — гордо формулировал зал, — которая включает…

И тут же иронически хмыкал над лирикой фоменковской формулировки: «…это создание из своей земли фабрики по сохранению влаги». Влага, по нашенски, по-кузбасски, лишь элементик, а в системе No-till столько всего понаверчено, столько нюансов, что, даже поработав с наше, не перестаешь удивляться…

— А что вам говорит словосочетание «биологический плуг»? — опять разбрасывал наживку Фоменко. — А зачем вы выравниваете поля? Для чего вы хотели бы вступить в наш клуб?

И мужики благодарно кидались на крючок, делились приобретенным и прожитым опытом. Споря друг с другом, уточняя, дополняя. Для них это была нечастая возможность встретиться с коллегами, сверить ощущения, узнать новости. Им было о чем говорить…

Виктор Бугаков, фермер и кандидат сельхознаук, после института работавший в совхозе «Вагановский» главным агрономом, три десятка лет назад начавший приглядываться к «минималке», развспоминался:

— По соседству был колхоз имени Мичурина, в нем – Василий Давыдович Баклыков, друг Терентия Семеновича Мальцева, и он, мне кажется, первым у нас в области начал заниматься мальцевской безотвальной системой земледелия… Так получилось, что и я в том колхозе потом пять лет смотрел, как с помощью соломы сохраняли влагу, думал и приходил потихоньку к мысли: а зачем пахать-то?

Баклыков – тоже из них, одноклассников с кузбасского поля. Мальцев (1895-1994) – тоже, только с поля российского. Селекционер и новатор из нынешней Курганской области, дважды Герой Социалистического Труда, который во время германского плена в 1917-1921 годах подсмотрел основы новой методики обработки почвы и с 1951 года разрабатывал безотвальную систему обработки, включавшую плуг собственной конструкции и пятипольное земледелие с минимальной обработкой земли.

Сегодня самые важные темы для Бугакова – плотность почвы, оптимизация севооборота, новые культуры и поиск формулы рентабельности фермерского хозяйства с тысячей гектаров земли.

— Самое главное, — делился с одноклассниками, — собрали завтра по 25 центнеров, и что с этим зерном будем делать? Кому нужно наше зерно? Упадет до двух-трех рублей, зато наработаемся и затраты сделаем… Значит, надо находить культуры, которые оптимальны для минимальных технологий и приносят прибыль…

— А есть она, плужная подошва, или нет? — попался на очередной крючок и Владимир Ласточкин, директор ООО «Горскинское». — Это кто-то в Европе придумал… Я категорически отказался от выступления, но…

И – вперед, про «у меня», про «у них», про:

-…ошибок сделано вроде много за эти годы. Но, чтобы сразу было понятно, на данный момент 1000 гектаров донника, 500 гектаров бобовых в чистом виде, 8000 в зерносмесях, 200-300 осеннего рапса… Пара нет уже много лет. 2200 крупнорогатого скота…

Климат, экономика, зернобобовые, сроки обработки. Для Ласточкина все это – элементы системы…

Фоменко рассказывал об Аргентине, что там латифундисты сдают землю в краткосрочную аренду, соответственно фермерам приходится решать, как при минимальных затратах получить экономически достойный результат. Как это вызвало интерес к системе No-till, сокращающей, в числе прочего, в несколько раз количество обработок земли и соответственно погектарные затраты солярки…

Говорил о новых культурах, слова подтверждая фотографиями и видеосюжетами, не забывая про ключевые слова – «Аргентина», «наш посевной агрегат», «Амиго Терра»:

— …был на выставке, вокруг мужики в основном все пьяные, выставил коньяк, идет молодой человек: вы, что ли, в Аргентину везете? Оказалось – ищущий человек, который только что пришел в сельское хозяйство… Он посеял коноплю из расчета 20 килограммов на гектар, нет, не посадили, она не наркосодержащая. Выросла высотой четыре метра! Сегодня в Новосибирской области поддержка выращивания конопли составляет 9 тысяч рублей на гектар. Две тысячи рублей за тонну дается за зарулоненное волокно, из него изготавливается порох. У Димы есть пока семена…

Почти песней было и выступление Михаила Гордылева, кандидата биологических наук, почвозащитника, таких, по его собственному утверждению, один на Алтае и пара в Новосибирской области:

— …если неграмотный специалист или агроном, это как древний человек с дубиной: подошел и шандарахнул по живой системе. У современного человека дубина пестицидная. Он тоже не всегда знает, какие процессы пойдут и что получится на выходе. Заходит в биоценоз пшеничного поля, снял широколистный сорняк – сразу полезли основные конкуренты, то есть щетинники, просянки, любимый друг земледельца овсюг…

Или вот это, тоже высокохудожественное:

— …существует два вида оценки ситуации – объектная и ситуационная. Первая – пришел на поле, увидел букашку, узнал, говоришь: здравствуй, букашка, я тебя сейчас задавлю… Вторая – пришел в поле, увидел ее, проанализировал, сколько есть ресурсов развития у растения – обеспечение влагой и питательными веществами, виды насекомых, существующих в этноценозе, и, может, не нужно бороться именно с этой букашкой, снизив пестицидную нагрузку и сэкономив денежные средства…

Осмысленно не вдаюсь в технологические подробности возделывания земли и обработки от болезней, сорняков да вредителей: это сфера узкопрофессиональных интересов, она не для обычного читателя. Но, надеюсь, из вышенаписанного понятно, что для них, одноклассников, разговор был очень важным. Даже если в нем то и дело торчали уши рекламы…

Самое, пожалуй, молодое лицо на семинаре – фермерский сын Иван Бортник, третьекурсник, агроном, свои сессии сдающий по особому графику, чтобы успеть вместе с отцом и на посевную, и на уборочную. Спрашивал его про оценки, он отвечал, что предметы бывают «главные» и «не главные». И лучший и самый доходчивый вариант получения знаний – когда можно вот так послушать, о чем говорят опытные мужики, университетам своим верные на протяжении десятилетий.

Одноклассники, которых по-прежнему учит поле. Агроклассники.

Игорь АЛЕХИН.

НА СНИМКАХ: у Александра Черных вопросы есть всегда; Андрей Фоменко: конопля – это круто; мужики.

Фото автора.

Снимки: Алехин/ папка семинар