Да минует нас огонь

Премьер-министр России на этой неделе подписал постановление, наделяющее губернаторов дополнительными полномочиями по контролю и надзору за лесами. Напомним, что из-за засухи введен режим чрезвычайной ситуации в 27 регионах, из-за лесных пожаров — в семи. Специалисты пытаются разобраться: только ли погодные условия привели к трагедии федерального уровня?

Кто главный по пожарам?
Получилось, что страна оказалась не готова к сезону лесных пожаров. Уже не раз прозвучало и ранее, и в свете последних событий, что Лесной кодекс, принятый в 2007 году, изменения, которые в течение этих лет вносили в него, не только не помогли, но ещё и усугубили состояние отрасли. Связь огненной катастрофы-2010 с этой реформой прослеживают многие аналитики.
До вступления нового кодекса в силу за лесные пожары отвечала единая структура – Гослесохрана. Профессиональные лесничие регулярно патрулировали территорию. Начиная с 2007 года, полномочия по охране лесов в полном объёме переданы субъектам Российской Федерации, а Гослесохрану ликвидировали совсем. Так же, как и базы авиационной охраны лесов – филиалы ФГУ «Авиалесоохрана». Вместо этого сегодня в субъектах организованы государственные учреждения по авиационной охране лесов.  Но у них нет ни нужного количества техники, ни кадров, ни средств, ни централизованной системы.
— Самым главным пожарным в лесу, – говорит Вячеслав Семехин, начальник управления лесного контроля департамента лесного комплекса Кемеровской области, — всегда была служба лесного хозяйства. Раньше мы, кемеровские лесники, считали одной из главных задач организацию работы по раннему обнаружению очагов возгорания, нам это позволяло оперативно доставить людей к месту пожара и погасить его на ранней стадии. Сегодня, в связи с реорганизацией отрасли, мы эту оперативность, навыки которой нарабатывались годами, потеряли. И посмотрите, какими реально мощностями по тушению лесных пожаров обладает лесное хозяйство на сегодняшний день. Кроме ранцевых опрыскивателей, ничего, по большому счету, нет. И не может быть. Авиалесоохрану ликвидировали, численный состав работников лесной охраны сократили донельзя, превратили лесное хозяйство в бюрократический аппарат, который занимается бумагами: составлением отчетов и планов.
Большие надежды и обременения по уходу за лесом новый кодекс возлагал на частника-арендатора, вменяя ему в обязанность сохранность леса. На сегодняшний день единственный способ получения права пользования лесным участком – это долгосрочная  аренда. В марте 2009 года понятие краткосрочного пользования лесными благами уничтожили «как класс». Но само федеральное законодательство спровоцировало ситуацию, когда арендатор не в состоянии нести бремя затрат и работ, связанных с ведением лесного хозяйства. Непосильны для него строительство противопожарных дорог, посадочных площадок для вертолетов, прокладка просек, содержание пожарной техники, запасов горюче-смазочных материалов.
— Арендатор в принципе соглашается, — объясняет Вячеслав Михайлович, — что ему нужно соблюдать все правила игры. Но получается, что прежде чем заняться развитием бизнеса, он сначала должен вложить деньги в то, что ему нужно далеко не в первую очередь. То есть, не успев заработать, он должен вложить. Те арендаторы, которые взяли участок лесного ухода чуть пораньше, которые поднялись чуть-чуть, они все эти работы проводят. Но сегодня очень много «свежих», заключивших договор аренды в прошлом году. Их численность как раз резко и возросла за счет сокращения права короткого лесопользования. И кроме тушения лесных пожаров, есть целый комплекс проблем, которые приводят к негативной обстановке в лесосеке и в лесу.
Лесники проводят все необходимые работы по защите леса, но не скрывают: да, им нужна помощь, да, им просто не хватает сил.
Нужно строить дороги, благоустраивать леса в противопожарном отношении. Предотвращать распространение лесных пожаров на объекты: на жилье, нефтебазы, газопроводы, линии электропередач, садоводческие общества, базы отдыха. Для этого нужно много людей, средств и техники.
— Я к МЧС отношусь с большим уважением, — отдает должное Семехин, — но они ориентированы, по большому счету, на тушение городских пожаров. В лесу такая пожарная машина не пройдет. Меня не удивляет, что в Московской области уже 4 пожарные  машины сгорели. Там нужна другая техника – огромнейшая, серьезнейшая, гусеничная или на большом колесном ходу, чтобы можно было проехать и протащить с собой и людей, и запасы воды.

Огненный смерч
Впрочем, МЧС прямо и говорит, что в функции государственной противопожарной службы не входит тушение лесных пожаров. В ведении службы – защита населения и населенных пунктов. Но в связи со сложившейся ситуацией МЧС сегодня находится в максимальной готовности. Даже в заливаемом дождями нашем регионе. И уже речь идет о том, что не мешало бы перевооружить подразделения службы спасения на случай любой опасной ситуации. В том числе и в лесу.
Анализируя ситуацию, которая происходит в центральной части России, Александр Мамонтов, первый заместитель начальника главного управления МЧС России по Кемеровской области (по ГСП), считает, что это просто природный катаклизм. Огненный смерч со скоростью разрастания огня до 70 метров в минуту, для которого даже реки и дороги не являлись преградой…
— Несмотря на то, что погода нам благоприятствует, — говорит Александр Сергеевич, — и на настоящий момент у нас нет угрозы лесных пожаров (крайний был зарегистрирован на территории области 20 июня), мы проводим большую работу. И не только в связи с последними событиями, но всегда. Во-первых, ещё в прошлом году мы выступили с предложением о закупке ранцевых установок пожаротушения, с которыми ходят лесники. И 300 установок уже распределено по подразделениям федеральной службы, ещё 200  — по оперативным группам муниципальных образований. Затем мы провели большую превентивную работу по опашке населенных пунктов и проверке наружных источников водоснабжения. После засухи в центральной части России многие озера и мелкие ручьи просто высохли, и люди при тушении пожаров столкнулись с проблемой водоснабжения. И это один из факторов, который способствовал тому, что произошла трагедия. У нас в области 105 населенных пунктов находятся в черте лесных массивов и 121 – прилегают к ним в пределах трехкилометровой зоны. Все 226 поселений у нас на учете, мы все проверили при подготовке ещё к весенне-летнему пожарному сезону. Сейчас, понимая, что лучше учиться на чужих ошибках, посмотрели ещё раз, какие первичные меры пожарной безопасности принимают местные власти. Это и состояние подъездных дорог, и противопожарное водоснабжение, и минерализованные полосы, и опашка, и проведение отжига. Эти меры сегодня возложены на муниципалитеты. Если посмотреть на данные мониторинга, который мы осуществляли в течение трех лет по местам возникновения лесных пожаров, их площади и количеству, то я могу сказать, что наиболее «горимые» у нас в области – Юргинский и Гурьевский районы.