Читатель

Черно-белое кино

Борис Акунин. Черный город. Роман. М., Захаров, 2012. 368 с.

Почти все книжки «фандоринского цикла» опираются на классические литературные источники: если речь идет о Сухаревом рынке в Москве, то наготове Гиляровский, если о русско-японской войне – «Штабс-капитан Рыбников» Куприна, и т. п. Действие нового романа происходит накануне Первой мировой войны в нефтяном Баку. Об этих местах писали Максим Горький и Александр Грин, авторы советских книжек о 26 бакинских комиссарах и азербайджанских романов о рабочем классе, совсем недавно – Александр Иличевский в романе «Перс». Но прямой источник на сей раз определить затруднительно.

«Черный город» — это пролетарское предместье Баку, где скрываются злодеи-подпольщики. Доблестный Фандорин уже немолод, но в отличной форме и готов их обезвредить, а заодно и предотвратить мировую войну, но терпит сокрушительную неудачу. Кроме большевиков, эсеров, анархистов и т. п., в романе орудуют армянские и азербайджанские националисты, туповатые полицейские и коварные жандармы, героический евнух и восточная красавица. Снимается кино с восточным колоритом, изображается казино с миллионным оборотом, секретные подземелья, наркоманские притоны, морские гонки и ночные скачки. Дар занимательности автору не изменяет, но вот главный герой, кажется, себя изжил: в этом романе его главная функция — страдательная. А впрочем, никто не удивится, если Фандорин снова оживет и выкинет какую-нибудь каверзу – слишком многие ниточки в романе остались торчать, что для Акунина нехарактерно.

Красногубый вурдалак

Татьяна Михайлова, Михаил Одесский. Граф Дракула: опыт описания. М., ОГИ, 2010. 208 с.

Михаил Одесский – профессор РГГУ, специалист по древнерусской и советской литературе. Известен широкой эрудицией и скрупулезными описаниями. Скажем, его комментарий к «Двенадцати стульям» и «Золотому теленку» (в соавторстве с Д. Фельдманом) – огромный свод знаний по советской истории и раннему советскому быту. Новая книжка «про вампиров» — вполне традиционная научная монография. В то же время она может быть интересна и широкой публике. Во-первых, новейший вампирический миф весьма популярен в кино и массолите. Во-вторых, архетип вампира весьма важен для отечественной истории: если в XVI веке Влад Цепеш по прозвищу Дракула послужил образцом для Иоанна Грозного, то в ХХ столетии нравами вампиров вдохновлялся видный коммунистический деятель Александр Богданов-Малиновский (1873–1928).

Вампиры и упыри – герои славянского фольклора; среди других народов они известны прежде всего соседям славян – грекам, кавказцам, народам Поволжья. На Западе фигуру вампира популяризировал роман Брэма Стокера «Дракула» (1897). Правда, Стокер – американец, живший в Англии – об историческом Владе Цепеше знал мало, миф вокруг этого валашского графа возник уже во второй половине ХХ века благодаря голливудским вариациям вампирического мифа. Из западных литераторов дань вампирам отдали также Байрон, Проспер Мериме и др. Из отечественных – Пушкин (это он изобрел слово «вурдалак», исказив сербское вулкодлак – «волк-оборотень») и Алексей К. Толстой.

Что касается мрачного садиста Влада Цепеша, то первое русское сочинение о нем – «Сказание о Дракуле», приписываемое Федору Курицыну, – появилось уже в 1480-е годы. Дьяк Курицын был посланником в Венгрии и имел сведения о своем герое почти из первых рук. Иоанн Грозный, несомненно, читал «Сказание» и принял его как руководство к действию. На это впервые обратили внимание Александр Панченко и Борис Успенский в работе «Иван Грозный и Петр Великий: концепции первого монарха». Иоанн стал первым венчанным царем всея Руси; в национальной традиции ему опереться было не на кого, образцы пришлось искать вовне. Дракула, грозный и справедливый, каким он изображен в повести Курицына, «рано стал ассоциироваться с Грозным. Последнему, в частности, был переадресован эпизод повести, в котором идет речь о том, как Дракула повелел прибить гвоздями шапки к головам послов». Так был заложен канон грозного государя, которому следовали впоследствии и Петр Великий, и Иосиф Сталин.

Что касается красного вампира Александра Богданова, это был видный представитель радикально-магического направления в большевизме (к другим вождям этого направления можно отнести Леонида Красина, Ольгу Лепешинскую, Максима Горького и др.) . Богданов издал два фантастических романа, «Красная звезда» (1908) и «Инженер Мэнни» (1912), где появляются образы вампиров. После 1917 года он выдвинул «программу физиологического коллективизма», поддержанную Сталиным и Семашко, и основал Институт переливания крови. Среди своих предшественников Богданов прямо называл средневекового душегуба Жиля де Ре. По его замыслу, молодые большевики отдавали свою кровь вождям революции, омоложая их; ветераны же переливали свою «голубую кровь» молодежи, связывая ее с партией кровными узами. Сам Богданов умер во время прямого переливания крови.

Там, на шахте угольной

Мо Янь. Страна вина. Роман. Пер. с китайского И. Егорова. СПб., Амфора, 2012. 446 с.

Нобелевскую премию по литературе за 2012 год присудили китайцу Мо Яню «за галлюцинаторный реализм, который объединяет народные сказки с историей и современностью». Настоящее имя писателя – Гуань Мое, псевдоним можно перевести как «Молчун». Он официально признан на родине и увенчан национальными премиями.

Родился писатель в 1956 году в приморской провинции Шандун (из этих же мест происходили легендарные философы Конфуций и Чжуан-цзы). В 11 лет вынужден был бросить школу из-за событий «культурной революции». Образование продолжил в армии, стал политработником, окончил военную Академию искусств . Вышел в отставку в 1997 году, служил редактором газеты, нынче заместитель председателя Союза китайских писателей. Печатается с 1981 года, первые повести исполнены в реалистической манере, самая известная из них – «Красный гаолян», по которой Чжан Имоу снял одноименный фильм, получивший Гран-при Берлинского кинофестиваля. Действие ее происходит в 1930-х – современности Мо Янь тогда предпочитал не касаться. Несмотря на это, книги его неоднократно запрещались или подвергались жестокой критике. Вот и роман «Страна вина» (1993) поначалу был запрещен, позже опубликован с купюрами. Впрочем, в этот период в творчестве Мо Яня нарастают гротескные и сатирические мотивы: провинциальные чиновники изображены в романе с откровенной гадливостью.

«Страна вина» — по-китайски Цзюго, край виноделов (вино в Китае делают не только из винограда, но и из риса, гаоляна, проса, персиков, фасоли и пр.). Начинается книжка как детектив: следователь провинциальной прокуратуры приезжает на угольную шахту проверить ужасный слух о поедании местным руководством невинных младенцев. Местное руководство устраивает по случаю его приезда лукулловы пиры, так что расследование проходит в алкогольном угаре. В романе орудует некий чешуйчатый подросток-супермен, следователя насилует жена видного партийного деятеля, сцены на ослиной бойне, в лилипутском ресторане и на ночном кладбище разбавляются экскурсами в китайскую кулинарию, народную зоологию и даосскую мифологию. Повествование перемежается фантастическими рассказами начинающего писателя-винодела и письмами его к маститому литератору Мо Яню. В итоге литератор Мо Янь бросает своего героя-следователя тонуть в нечистотах и сам приезжает в Страну вина поглазеть на ее диковинные нравы. Местное руководство устраивает по случаю его приезда лукулловы пиры, и вся история заходит на второй круг, но благоразумно обрывается на полуслове.

Китайского лауреата сравнивают с Фолкнером (действие ранних его произведений происходит в родном уезде Гаоми), с Рабле (один из его романов называется «Большая грудь, широкий зад»), с Гарсиа Маркесом (за всякого рода чудеса), с Кафкой (за гротескные изображения бюрократии и превращение героев в животных). Можно сравнить его и с маркизом де Садом (некоторые романы Мо Яня – настоящие сады пыток), и с Михаилом Шолоховым (сюжетные повороты его ранних повестей напоминают похождения Григория Мелехова). Но тот, кто заглядывал в книги Лу Синя или «Записки о поисках духов», поймет, что Мо Янь продолжает, прежде всего, национальные традиции.

Юрий БОРИСОВ