На фоне Пушкина

Отечественные записки

В уходящем году исполнилось 120 лет со дня рождения и 45 лет со дня смерти знаменитого советского скульптора Матвея Манизера (1891–1966), народного художника СССР, вице-президента Академии художеств (1947—1966), лауреата трех Сталинских премий (1941, 1943, 1950). Нам он интересен прежде всего как автор памятника Пушкину на уютнейшей из площадей областного центра.

Матвей Генрихович Манизер родился в Петербурге, в семье художника, получил солидное образование (Училище барона Штиглица, Рисовальная школа Общества передвижников, Академия художеств). С первых лет революции – активный деятель плана монументальной пропаганды большевицкого правительства, автор памятников Карлу Марксу, Ленину, жертвам 9 января и пр. Стиль Манизера, выработанный как раз в это время, называют «академическим модерном с чертами неоклассики». Ваять он предпочитал в бронзе, специализировался на памятниках Ленину и Сталину, Зое Космодемьянской и Василию Чапаеву, Пушкину и Тарасу Шевченко. Одно время считался главным советским скульптором: именно ему доверили сделать посмертную маску Сталина (до Манизера маски с умерших вождей снимал Сергей Меркуров, после него – Иулиан Рукавишников). Матвей Манизер известен также как автор скульптур на станциях московского метро «Площадь Революции» и «Измайловский парк» (ныне «Партизанская»). С 1941 года жил в Москве. Умер 20 декабря 1966 года, похоронен на Новодевичьем кладбище.

История кемеровского памятника Пушкину известна. Открыт он был 5 ноября 1954 года. Скульптура была отлита на скульптурно-художественной фабрике №3 Худфонда СССР в 1950 году. Годом раньше в Советском Союзе широко праздновалось 150-летие Пушкина, и в Кемеровском облисполкоме решили увековечить память поэта, назвав в его честь площадь «на Притомском участке», близ набережной Томи. Тогда же на площади появился бюст Пушкина неизвестного автора; правда, он стоял в другом скверике, ближе к реке, на месте института «Кузбассгипрошахт». Впрочем, городские власти с самого начала планировали установить более солидный монумент, но поиски его затянулись. В 1953 году секретарь горкома партии Владимир Листов узнал, что в Москве есть готовый памятник Пушкину; обошелся он областной казне в 374 тысячи рублей 95 копеек с доставкой (скульптору из них досталось 7 тысяч).

Архитектором проекта называют В.Е. Шалашова. Его решение представляется, мягко говоря, небезупречным: статуя сравнительно невелика, предназначалась она, скорее всего, для интерьера , а пьедестал вышел непомерно большим, так что Пушкин на нем выглядит несправедливо обиженным даже супротив своего натурального, вовсе не гренадерского роста. Тем не менее памятник уже полвека с лишним пользуется искренней любовью кемеровчан, в чем следует видеть, прежде всего, заслугу скульптора.

Из других работ Манизера мне больше всего запомнился памятник героям Гражданской войны в Самаре, у здания местного драмтеатра. Кони, тачанка с пулеметом, командир чапаевской внешности, группа товарищей со знаменем, пеших и на тачанке – все это сливается в единую членистоногую массу, динамичную и темпераментную.

А наиболее мифологизированы, конечно, статуи Манизера с «Площади Революции»: пограничник с собакой, птичница с курицей, молодой рабочий с шестеренкой и т. д., всего 76 бронзовых фигур. Изготовлены они были в 1936–1939 гг. (разумеется, далеко не все исполнены самим Манизером: каждый маститый скульптор в СССР возглавлял целую бригаду подмастерьев). Москвовед Андрей Балдин утверждает, что архитектора станции Алексея Душкина в годы Большого террора арестовали, но в 1939-м привезли на открытие станции и показательно освободили, сняв наручники. «Если 7 ноября есть чей-то праздник, – пишет Балдин, – то в первую очередь их, красных троллей, лично противостоящих тьме и подземелью… Весьма ярко эту схватку явила одна из первых станций метро – «Площадь Революции». Сидящим по углам арок бойцам не хватает разве что цепей. Обретя плоть, они немедленно оказались противоестественно вывернуты и зажаты: шахтер, птичница, пограничник с между колен поместившимся псом, сияющий нос которого вынюхивает нечто одному ему известное в позорном воздухе подземки. Они сражаются, они рвутся к свободе, они странны, в них есть стиль».

По словам Михаила Золотоносова, статуи Манизера «вызывают самый широкий спектр ассоциаций – вплоть до Коцита (Данте) или волшебного подземного мира с заточенными там окаменевшими людьми». В послевоенной Москве ходили слухи о залитых металлом немецких военнопленных. И до сих пор с этими истуканами связан ряд примет: кончика носа пограничной собаки следует коснуться перед сдачей экзамена, груди одной из женских скульптур – перед любовным свиданием, маузера чекиста – перед заключением сделки. Впрочем, статуи Манизера на станции «Измайловский парк» – также источник суеверий: если влюбленные встречаются у правой ноги огромной партизанки, их отношения продлятся долго, если у левой – окажутся скоротечными, и т. п.

Но вернемся на кемеровскую площадь. В 1939 году появился квартал, отделяющий ее от треугольного сквера «Орбиты»; четырех-пятиэтажные дома этого квартала проектировали П. Кушнарев, Н. Текутов и С. Скобликов. Другие дома на площади Пушкина строились во второй половине 40-х – начале 50-х; угловой дом с аптекой проектировал Лаврентий Донбай, дома по правой стороне (если стоять лицом к Пушкину) – Леонид Моисеенко. Правый угловой дом старым кемеровчанам известен как «дом, где «Мелодия» (а до этого, говорят, там находился магазин «Динамо»). Когда-то, пока не была отстроена соседняя площадь Советов, здесь проходили городские демонстрации.

Замкнуло площадь здание «Кузбассгипрошахта», воздвигнутое в 1962 году, уже «без архитектурных излишеств». С тех пор общий облик площади остается почти неизменным. Правда, раньше справа и слева от памятника было два симметричных скверика – левый исчез в начале 80-х, когда под ним проложили магистральную теплотрассу. Не было и коленца из труб, выглядывающего из арки: это уже достояние 90-х. В те же годы пострадал и сам памятник – некие злоумышленники отвинтили с пьедестала чугунные таблички с цитатами из Пушкина. Позже их заменили каменными плитками, но надписи на них сделали почему-то без знаков препинания: еще одно свидетельство одичания.

Но окончательно испортить облик площади новым поколениям не удалось – это по-прежнему самый привлекательный уголок старого центра. Можно только удивиться, до чего упорны старые корни: магазин «Динамо» пророс магазинами спортивной одежды в дома напротив, аптека, «Гастроном» и винный погребок под ним тоже никуда не делись – виноторговцев на площади даже прибавилось. А вот кабак в соседстве Пушкина не прижился – помещение его ныне пустует; новым владельцам или съемщикам можно посоветовать назвать заведение «Мелодией», тогда у него будет шанс выжить.

Суеверия, связанные с кемеровским памятником Пушкину, мне неизвестны, хотя мистики вокруг него все прибавляется. В 1999 году, на 200-летие поэта, на фасаде одного из домов появился пушкинский профиль; вскоре его заставили светиться в темноте призрачным голубоватым цветом. А еще позже в сквере по улице Орджоникидзе расставили пошлые монументальные открытки с Золотою рыбкой и Наташенькой Гончаровой. И почему это все лезут самовыражаться в старом центре – мало ли в Кемерове новых районов… Впрочем, на наш век обаяния Пушкина и профессионализма Манизера еще достанет, а там, может статься, кто-нибудь сообразит вернуть площади первоначальный облик.

Юрий ЮДИН.

Фото Федора Баранова.