Скопидом Владимир Иванович

Отечественные записки

На днях стукнуло 210 лет со дня рождения Владимира Даля (1801–1872). Создатель самого полного и до сих пор непревзойденного русского толкового словаря был сыном датчанина и немки.

Хотя удивляться этому не приходится: уже в ХХ веке лучший этимологический словарь русского языка тоже составил немец Макс Фасмер. Впрочем, в 1817 году, будучи кадетом Морского корпуса, Даль побывал в Дании в учебном плавании и позже написал: «Когда я плыл к берегам Дании, меня сильно занимало то, что увижу я отечество моих предков, мое отечество. Ступив на берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество мое Россия, что нет у меня ничего общего с отчизною моих предков». Отметим также, что за год до смерти, когда его хватил удар, Даль переменил лютеранское вероисповедание на православное.

Думаю, для нас в Кузбассе имеет значение, что Владимир Даль был сыном «горного лекаря» Ивана Матвеевича (Иоганна Христиана) Даля и родился на Луганском горном заводе, в нынешнем Донбассе (отсюда его литературный псевдоним «Казак Луганский»). Для меня это значение имеет, потому что из этих мест происходил мой дед, известный кузбасский шахтостроитель, и весьма вероятно, что моих предков лечил батюшка Даля.

Владимир Иванович был человек титанический. Он знал шесть или семь языков (отец и мать его тоже были полиглотами) и множество русских говоров: мог по двум-трем фразам определить, откуда человек родом. После Морского корпуса он окончил медицинский факультет университета (учился вместе со знаменитым Пироговым). Служил врачом на флоте (на одном судне с будущим адмиралом Нахимовым) и в сухопутных войсках (участвовал в двух войнах, спас жизнь многим раненым, отличился и боевыми подвигами). Слова и речения собирал с 17 лет; в полках служили солдаты из разных краев и губерний России, и Даль пользовался каждой свободной минутой, чтобы изучать их говоры, обычаи и фольклор. Рассказывают, что во время турецкой кампании архив его составлял уже несколько пудов, так что ему выделили вьючного верблюда. Однажды во время боя верблюда захватили турки; на выручку отправили отряд казаков, и через несколько дней верблюд с поклажей был возвращен. Впрочем, если бы он канул в турецком плену, думается, Даль восстановил бы архивы: именно так поступил Фасмер, когда его картотека погибла при пожаре во время Второй мировой.

Позже Владимир Даль был известен как один из лучших петербургских хирургов и офтальмологов (особо отмечали его одинаковое владение обеими руками, что немаловажно при некоторых операциях). Был членом-корреспондентом Петербургской академии наук по отделению естествознания (за собирание коллекций флоры и фауны Оренбургского края) и почетным академиком по отделению словесности. Даль был также замечательным этнографом и фольклористом (собранные песни он отдал Киреевскому, а сказки – Афанасьеву). Но два главных памятника его деятельности – «Пословицы русского народа» (1862) и «Толковый словарь живого великорусского языка» (1861–68).

К словарю Даля потомки предъявляли немало претензий. Лексика там расположена по принципу этимологических гнезд, не слишком уместному для толкового словаря. Некоторые слова он помещал в словарь некритически, иные и сам придумывал. Как писали в энциклопедии Брокгауза и Ефрона: «Он до конца дней остался дилетантом — самоучкой… Его словарь, памятник огромной личной энергии, трудолюбия и настойчивости, ценен лишь как богатое собрание сырого материала… к сожалению, не всегда достоверного. Даль не мог понять, что ссылки на одно «русское ухо», на «дух языка», «на мир, на всю Русь», при невозможности доказать, «были ли в печати, кем и где говорились» слова вроде пособ, пособка (от пособить), колоземица, казотка, глазоем и т. д., ничего не доказывают и ценности материала не возвышают… У него «дышло» (заимствованное из нем. Deichsel) стоит в связи с дыхать, дышать, «простор» — с простой и т. д.».

С тех пор за полтора века поколения лексикографов создали множество словарей более правильных, но лучшего сделать не смогли.

Считается, что беллетристика Даля имеет сегодня лишь этнографический и исторический интерес. Но в своем «Словаре» он истинный поэт. Возьмем любую словарную статью – если уж зашла речь о двух родинах, нашей и Даля, хоть статью «Уголь». Мы найдем здесь сведения химические («вещество недогорелое, по недостатку воздуха, кислорода»); геологические («остатки допотопных лесов, растений, перекаленные под пластами толщи земной подземным огнем»), физические («алмаз есть чистый уголь, в природных гранках»), мифологические (целый ворох пословиц и примет: «В трубе углем не запишешь», «Уголек да глинка – не праздничный харч», «Нечем чорту играть, так угольем», «На том свете угольем отдам» (долг), «Уголь из печи – гости на двор» и т. п.). А также немало исторических сведений об углежогах, церковных кадилах, углекислоте, антраците («углянке»), углеволоках (подвозчиках угля) и т. п. Каждая подобная статья – готовая основа для просветительского очерка или поэтического эссе. Неудивительно, что литераторы всех времен считали словарь Даля незаменимым источником вдохновения.

Что же касается пословиц – многим, я знаю, кажется, что это тривиальная и заемная мудрость, и вообще нечто замшелое. Позволю себе предложить вниманию читателя собственные выписки, так сказать, перлы из перлов – разумеется, на мой вкус. Следуя традиции Даля, я разнес их по рубрикам.

Русский характер. Наша взяла, хоть и рыло в крови. Сперва ты меня повози, а там я на тебе поезжу. Удалось сидню с печи упасть. На печального и вошь лезет. Иной и охоч, да не горазд, а иной и горазд, да не охоч. И не порно, да задорно. Кому чин, кому блин, а кому и клин. Либо дупеля влет, либо пуделя в лоб. Осердясь на вшей, да шубу в печь.

Русская жизнь. Грозцы грозят, а жильцы живут. Пензенцы в Москве свою ворону узнали. Я тебя заставлю рылом хрен копать. Подбери губу, городничий едет. Спекли про попа, а съел кто попал. Упрись, Гаранька, в губернскую тащат. Село свело, а барина скорчило. Обычай бычий, да ум телячий. Одного яйца два раза не высидишь. Ехала кума, да неведомо куда. Крепилась кума, да рехнулась ума. В девках сижено – плакано, замуж хожено – выто. Ехало не едет, и ну не везет.

Здоровье. Про твое здоровье и говорить скоромно. Схватило кота поперек живота. И медведь костоправ, да самоучка.

Время. День как день, да год не тот. Изжили век – а все эк. Дожили, что и ножки съежили. Слава богу, пожили на свете, посрамили добрых людей.

Деньги. Подали спасибо, да домой не донес. Взвыла да пошла из кармана мошна. Сам пашет, сам орет, сам и денежки берет. Хватил шилом патоки. Судье полезно, что в карман полезло. На гнилой товар да слепой купец.

Пьянство. Смелым бог владеет, а пьяным черт качает. У Фили пили, да Филю и побили. Кому суждено опиться, тот обуха не боится.

Воровство. Ненароком в клеть попал, невзначай охапку нагреб. Злые люди доброго человека в чужой клети поймали. Алтынного вора вешают, полтинного чествуют. Вору виселица неизменный друг.

Ложь. Отзвонил, да и с колокольни. И не плотник, да стучать охотник. Люди врут, навираются; наш врет, не наврется. У людей врут – заслушаешься, а у нас врут – соскучишься. Соврешь – не помрешь, да вперед не поверят.

Скромность. Голодный француз и вороне рад. Во поле и жук мясо. Впотьмах и гнилушка светит. Голь мудрена: и без ужина спит.

Смерть. Недавно помер, а уж не живой. Как помер, так и часу не жил. Корова пала – стойло опростала.

Это только небольшая часть коллекции. Есть, например, чудесные «усеченные пословицы», из которых широко известна лишь первая часть («Губа не дура, язык не лопата»; «Руки золотые, да рыло поганое»); но о них как-нибудь в другой раз.

Юрий ЮДИН.

Экспресс-опрос

ЧАСТО ЛИ ВЫ ЗАГЛЯДЫВАЕТЕ В СЛОВАРИ?

Наверное, сам Даль, составив свой словарь, с удовольствием его перечитывал. Интересно, а наши читатели пользуются сегодня его произведением? И вообще, какие словари у наших современников пользуются особой популярностью?

Игорь ШИШКИН, режиссер:

— Словари я читаю постоянно! Я и приобретаю их в безумном количестве – так некоторые хозяйки покупают кулинарные книги. У меня в доме все словарями заставлено, и я часто к ним обращаюсь: к словарю новейших слов, к Далю, к словарям иностранных слов, омонимов и синонимов – это мне и по профессии надо, и просто в жизни. Как говорится, «образованность свою показать».

Помню, когда учился в Щукинском училище, в Москве, театровед Любимов постоянно нас озадачивал какими-нибудь сложными словечками (типа «амплификация», «дискурс»). И он ведь ничего не объяснял! Мол, ищите в словарях. Может, оттуда пошла привычка…

Татьяна ГРИГОРЬЯНЦ, профессор кафедры театрального искусства:

— Словарями пользоваться приходится достаточно часто. В основном – толковым, русско-английским и англо-русским, а также словарем иностранных слов. Предпочитаю бумажные версии.

Людмила ДРАНИШНИКОВА, директор розничной сети магазинов «Топ-книга»:

— К словарям периодически прибегаю, но пользуюсь, как правило, не бумажными, а виртуальными. Для чего мне это надо? Для работы, конечно. Самый популярный у меня – орфоэпический словарь (видимо, все время учусь, как правильно ставить ударение)…

Александр КРИВОНОСОВ, пенсионер:

— Ох, теперь уж я редко в словари заглядываю! Но все равно – бывает. Чаще всего обращаюсь к техническому словарю: услышишь что-нибудь или вычитаешь где-то непонятный термин – интересно же узнать, что он означает.

Александр СОРОКИН, преподаватель Кемеровского университета культуры и искусств:

— Часто ли? Да непрестанно! У меня на рабочем столе постоянно лежат «Биографический словарь», англо-русский и орфографический. А вообще две полки в книжном шкафу словарями заняты: я еще с молодости начал их собирать. Самые популярные для меня: «Словарь русского языка» в четырех томах под редакцией Ушакова, энциклопедический словарь, справочник по трудностям русского языка, словарь латинских крылатых выражений… Еще обожаю всякие справочники. Например, «Страны и народы». Прелюбопытное чтение!

Но в последнее время (стал замечать за собой такую черту!) все чаще обращаюсь не к бумажной версии словарей, а к Интернету. Наверное, это проще: не надо вставать, идти к полке, рыться в книгах… Набрал в поисковике нужное слово – и вперед.

Ольга ШТРАУС.