Двое:вместе и врозь

Премьера спектакля «Эмигранты» состоялась в Кемеровском областном театре драмы. У него два режиссера: начинал ставить молодой питерский постановщик Денис Шибаев, «доводил до кондиции» — опытный продюсер Давид Бурман.

Может, из-за этого тандема «паровозиком» (один вслед за другим) спектакль получился несколько невнятным, без ярко выраженного режиссерского высказывания?

Вообще у «Эмигрантов» счастливая сценическая судьба: в перестроечные 80-е пьесу много и охотно ставили и на российских подмостках. Ну еще бы! История про двух изгоев из соцлагеря, полулегально живущих в некоем капиталистическом «раю», по понятным причинам будоражила умы соотечественников, навевала ассоциации…

Эту пьесу польский писатель Славомир Мрожек написал в 1973 году. Когда сам он, уже признанный в Европе автор «театра абсурда», жил в эмиграции (сначала во Франции, потом – в США). Впрочем, пьеса «Эмигранты» среди всех его вещей – самая реалистическая.

Перед нами – два героя. Один (Александр Измайлов) – чопорный и брезгливый интеллигент, сваливший за рубеж по политическим мотивам. Точнее – по идеологическим. У себя на родине он испытывал нехватку свободы. Чувствуя себя рабом, возмечтал написать книгу о философско-психологических основах рабства. А стало быть – и о способах его преодоления.

Другой (Михаил Быков)– эмигрант по экономическим причинам. Гастарбайтер, как мы бы сегодня сказали. Он берется за самые грязные и небезопасные для здоровья работы, он влачит, по сути, скотское существование, лелея одну мысль: вернуться на родину и построить там дом для своей семьи.

А живет эта парочка бок о бок в одной комнатенке под лестницей, даже, скорее, не в комнатенке – в коробе, где сходятся вместе трубы отопления, канализации, мусоропровода… Понятно, что такое плотное сосуществование двух абсолютно разных людей (с разными жизненными установками, разными целями и ценностями, разным воспитанием и привычками) чревато постоянными конфликтами. Вот они и конфликтуют – и это, по сути, составляет основу пьесы.

Два замечательных артиста – Быков и Измайлов, интересный художник Светлана Нестерова, забавные диалоги… Казалось бы, что еще нужно для успеха спектакля? Однако уже к концу первого действия зритель начинает скучать. Отчего это?

А оттого, что режиссура выбрала для парадоксальной, остросоциальной, идеологической (что особенно важно!) пьесы Мрожека совершенно бытовое прочтение. И оттого важная по мысли история про взаимоотношения двух социальных слоев – интеллигенции и «работяг», про их трагическое непонимание друг друга, про их невозможность договориться, да просто – уважать чужие ценности – превращается в скучную «бытовуху».

Не случайно Мрожек не дал человеческих имен своим героям (они фигурируют у него под безличными псевдонимами «АА» и «ХХ»). Потому что дело – не в их личностных особенностях, дело – в той исторической роли, какую играют эти персонажи.

Актеры же изо всех сил пытаются насытить своих героев «живыми характерами», придумывают всевозможные трюки и гэги, но живости спектаклю это не добавляет. Как не добавляет ему обаяния и подробная (даже чересчур, на мой взгляд, подробная) декорация. Перед нами – почти помойка, заваленная какими-то пакетами, банками, битой посудой, старыми журналами… А ведь «АА» и «ХХ» — не бомжи! Это – принципиально. Они – эмигранты, выбравшие новую жизнь как лучшую долю. Так что, у себя на родине, в цивилизованной стране, они жили еще «помойнее», что ли? Хороша в этой декорации только одна деталь: клетчатые коврики, вырезанные из сумок, с которыми ездили за товаром «челноки». Вот она говорит о многом.

Впрочем, в начале сюжета, когда стычки персонажей лишь проявляют их социальный и человеческий статус, наблюдать за ними достаточно интересно. Хамоватый и наивный, как ребенок, по-детски же жадный, по-первобытному эгоистичный, но и обаятельно простодушный герой Михаила Быкова забавно противостоит умному, надменному, однако безвольному и податливому герою Александра Измайлова. Те простецкие приемы, которые использует хитрован-гастарбайтер «ХХ», чтобы с успехом приручить изощренно-образованного, крайне разборчивого в методах интеллигента «АА», и удивляют, и смешат, и раздражают одновременно. Действительно, трагифарс!

Но как только дело доходит до кульминации спектакля… Вдруг становится очевидным: прекрасный и тонкий актер Измайлов просто не знает, как сыграть главный монолог пьесы! Тот самый, в котором и заключается ее пафос. Оттого он прячется за дешевые приемы: начинает комиковать, изображать обезьяну в клетке, едва не на голове ходить, чтобы только не сказать словечка в простоте. И все равно вся эта натужная живость не затрагивает чувств зрителя.

То ли мотивы «политической эмиграции» всем нам уже не так интересны, как это было три десятка лет назад? То ли режиссеры спектакля так и не поняли (не сумели объяснить?), для чего нам, сегодняшним, вникать в перипетии трагикомического раскола, уничтожающего гражданское общество?

Ольга ШТРАУС.

Фото Федора Баранова.