Непродающаяся

С весны, когда владельцы шахты «Распадская» объявили о своем желании продать акции предприятия, заявлений, слухов и домыслов на сей счет накопилось едва ли не больше, чем самих акций. Очередная структура, упомянутая в качестве потенциального покупателя, становилась все выше рангом. И хотя официальных подтверждений от этих структур было крайне мало, это еще больше подогревало интерес к шахте. Не думаю, что все закончилось в конце прошлой недели, когда совладелец предприятия «ЕвразХолдинг» объявил о прекращении переговоров о продаже. Уж такая это шахта. Понять, нужна ли она ее владельцам, в обычном нашем представлении (как машина автолюбителю) нереально. Да и неправильно.

Напомню, в марте «Евраз» после череды публикаций в СМИ о возможной продаже акций «Распадской» признался: «Публикации читали. И подтверждаем. Рассматриваем различные варианты действий в отношении своей доли в ОАО «Распадская». Другие совладельцы, непосредственно управляющие предприятием, следом заявили, что оказывают «Евразу» необходимое содействие «в пересмотре его стратегии». Вот эти несколько слов до сих пор и рождали все разговоры. Газеты соревновались в поиске информации об очередных претендентах на кузбасскую шахту. Среди таковых назывались иностранные компании, крупные российские горно-металлургические холдинги – конкуренты «Евраза». О возможном финансовом участии в сделке говорили руководители государственного Внешэкономбанка. Из месяца в месяц кто-то сходил с дистанции. Но буквально до конца сентября вице-премьер правительства Игорь Сечин, курирующий промышленность, подтверждал, что поиски покупателя продолжаются. Его цитаты воспроизводила масса изданий не зря. Сечин занимается «Распадской» с момента прошлогодней аварии и, в понимании общественности, знал, о чем говорит.

И вот на прошлой неделе «Евраз» заявил о прекращении переговоров о продаже своей 40-процентной доли в компании, которая является основным акционером «Распадской». Как и в марте, за этим последовало заявление Геннадия Козового, главного человека на «Распадской». Он, как всегда, был немногословен: «В связи с продолжающимися спекуляциями в СМИ считаю необходимым подтвердить мое намерение продолжать работу в качестве генерального директора ЗАО «Распадская угольная компания» и совместно с трудовым коллективом реализовать программу восстановления шахты «Распадская». Через день после этого заявления стало известно о запуске новой (второй после аварии) лавы. Что, собственно, сняло все вопросы к этому человеку: шахта поднимается после аварии, что еще нужно?

А нужно хотя бы попытаться понять, что произошло за семь месяцев переговоров о продаже «Распадской». Если придерживаться версии «Евраза», то сохранение нынешнего статус-кво – это реакция на высокую рыночную волатильность рынка. Так говорилось в официальном сообщении компании. Переводим это на русский. Рынок акций действительно шатает уже не первую неделю. Главная тенденция – солидный минус. Хотя после заявления Геннадия Козового был отмечен некоторый рост стоимости акций компании на бирже. Качает на биржах нынче всех, и довольно сильно. В такой ситуации покупателям, по идее, хорошо. Приглянувшиеся им активы дешевеют на глазах. Хорошее время для покупки. Соответственно, плохое для продажи. Кому хочется дорогое со скидкой на падающий курс отдавать?

Кстати, о цене. В бесконечных комментариях за эти месяцы фигурировала одна цифра – 5 млрд долларов. Якобы за такие деньги хотели шахту продать. В последние дни, если считать по стоимости акций на бирже, «Распадская» недотягивает и до половины этой суммы (иначе считать и неправильно, компания – публичная, на торговых площадках представлена). Что же? За полцены такую шахту отдавать? Недаром же глава «Евраза» Александр Фролов подчеркнул: «Распадская» – очень качественный актив и один из лучших производителей коксующегося угля в России». Хотя тут же добавил, что «Евраз» всецело поддерживает управляющих акционеров «Распадской» в осуществлении программы восстановления шахты после аварии» и он «уверен в том, что выполнение этой программы позволит реализовать полную стоимость этого актива». По расчетам «Евраза», на все это потребуется год-полтора. Этот временной промежуток называется «маловероятным» для продажи. А там, в долгосрочной перспективе? Как знать, все может быть.

Снова переводим на русский с этикетно-делового. «Распадская» до аварии действительно была эффективной, очень важной для металлургов шахтой. Приносила неплохие доходы своим владельцам. Притягивала взгляды конкурентов и инвесторов. В мае прошлого года случилось то, что случилось. Интерес заинтересованных сторон поменял вектор. Важно было одно: как скоро шахта начнет приходить в себя после аварии, как быстро начнет добывать уголь. Не все получалось четко по графику. Да и не могло получаться. И тут даже незачем бередить распадские раны. Вы просто вспомните про свой ремонт в квартире. Даже при наличии денег на строителей и материалы получится у вас закончить в срок и занавески повесить к приходу гостей? А прибавьте к этому пожар-потоп по вине мастеров или соседей… Восстановление «Распадской» идет не так быстро, как хотелось бы. О том, что так будет, предупреждали сразу. Но и года не прошло с момента аварии, а «Евраз» решил исхода не дожидаться, предложив другим заняться временно проблемным активом. Тактика понятна. И даже, наверное, оправданна. Кому нужны проблемы? Никому! Это, видимо, «Евразу», и дали понять за эти семь месяцев.

…Помнится, за несколько лет до аварии менеджеры «Распадской» предложили «Евразу» продать акции предприятия, если он потерял к шахте интерес (а признаки этого были). Что произошло между этими совладельцами, неизвестно (их взаимоотношения никогда не были достоянием общественности), но по факту «Евраз» сохранил участие в «Распадской». И прожил с этим пару очень хороших лет для шахты. Годы высокой прибыли и дивидендов. Уйти попытался, когда тех дивидендов не стало.

Подобные примеры в Кузбассе есть. Взять хотя бы «Кузбассуголь». Так, нужное когда-то всем крупнейшим металлургическим компаниям угольное объединение у государства купили. Успешного бизнеса не получилось. Потому кто-то из проекта вышел, а оставшиеся в итоге продали активы иностранному промышленному гиганту. Тот воз тянет. Недавняя продажа «Белона» – из этой серии. Не мог бывший владелец, как показал кризис, дальше рулить. Компания продана, а позже даже освобождена от мощностей, добывающих и перерабатывающих энергетический уголь (на них нашелся другой владелец).

Не первый месяц подобная история разворачивается с кемеровским «Азотом», для хозяина которого завод – непрофильный бизнес. И вот ведь что получается. «Распадская», конечно, большая компания. Но ведь не самая крупная. И даже с учетом аварии, не самая тяжелая. Но вот такая особенная. И задешево ее не продают, и задорого не берут. В разные времена. И пока нет оснований считать, что завтра будет иначе.

Татьяна ДУМЕНКО