Специальный репортаж.Шишкобой.Начало.

Кедрачи сегодня, в самый пик заготовки кедрового ореха, напоминают дачные поселки. Станы шишкобойцев расположены на таком плотном расстоянии друг от друга, что уж соседей слева и справа бригады точно знают. В Кузбассе начался официальный сезон «битья» шишки. Ждали урожай очень серьезный, но, к сожалению, он оказался «средненьким».

До официального сезона

До начала сезона поднявшийся ажиотаж вокруг распределения участков кедрача вызывал реальные опасения в Яшкинском лесничестве. Нынче по законодательству в лес может прийти кто угодно и собирать там сколько угодно грибов, ягод и орехов, лекарственных трав для собственных нужд. Отменены нормативы сбора пищевых и недревесных лесных ресурсов, отменены разрешительные документы. И вот на этой «веселой вольнице» сталкиваются интересы местного населения, испокон веков собиравшего здесь эти самые ресурсы, приезжих бригад, которые так же имеют право, и арендаторов, которые с 2009 года начали получать участки леса в долгосрочное пользование.

Шишкобойный сезон короток, но обилен денежными перспективами. Успеть заработать на «золотой» шишке хочется всем, так что участки для «битья» присматривают загодя до начала сезона.

Поэтому и в лесничестве загодя занялись распределением участков между желающими. Часть боров отдали местным жителям для заготовки, часть – приезжим бригадам, которых сами лесники тщательно «расставили» по участкам. В свои боры арендаторы тоже пустили бригады, и 20 процентов от сбора шишек в этих частных уже пределах пойдет от шишкобойцев арендаторам. А значит, и на налоги государству.

— До начала открытия сезона действительно, кипели страсти, — рассказывает Геннадий Захаров, начальник территориального отдела департамента Лесного комплекса по Яшкинскому лесничеству. – Приходилось урегулировать конфликты в тот момент, когда ещё официально бить шишку не разрешено, а уже шел дележ участков.

Собственно, и сейчас успокаиваться лесникам ещё очень рано – сезон продлится ещё месяц, а вот отдельные станы не уйдут и до первого снега. Поэтому и местные лесники постоянно патрулируют кедрачи («во избежание», так сказать), и совместные рейды специалистов департамента лесного комплекса с сотрудниками Федеральной миграционной службы становятся регулярными.

В первый такой рейд выехали на второй день начала шишкобоя. Чтобы посмотреть: не обижает ли кто кого, и все ли соблюдают закон.

Шишки в аренде

В арендованном Ботьевском бору станы попадаются на пути постоянно. Бригады по пять- восемь-десять человек устраиваются с чувством, с толком. Везде есть старший, и договор на право заготовки предоставляют сразу же. Практически из всех городов Кузбасса есть бригады в Яшкинском районе: из Кемерова, Анжерка, Юрги, Березовского, Прокопьевска… Приезжают люди и из Новосибирска, Томска. Большинство специально берут отпуск на шишкобой.

— Мы с первого числа тут стоим, — говорит один из «бригадиров». — Пока к «бою» готовились, мешков 15 собрали только «паданки». Шишка в этом году сухая, ветер подует – она на земле. И местные люди приходят, собирают, и бурундуки растаскивают. Никаких эксцессов ни с местными жителями, ни между бригадами нет.

— Ну да, местные жители чувствуют себя хорошо в лесу, — говорит Николай Майгов, бывший лесник, охранявший знаменитые Ботьевские кедровые боры, а ныне – представитель арендатора ООО «Аверс-лес» (и все так же охраняющий знаменитые Ботьевские боры), — но после них никакого порядка нет. Дали им в бесплатное пользование бор, они его просто «порвали» с первого августа. Всё взяли «по зеленке», и теперь там один сплошной хлам, свалки. Хотя они возмущаются, пишут на нас жалобы. И на эти боры, где у нас стоят бригады, у них запрета нет, они ходят и собирают. Но бить им здесь шишку нельзя. Здесь порядок, нет никакого хлама. Как мы ставим бригаду, там старший, он под роспись за порядок отвечает. Его можно оштрафовать за то, что как-то не так будет. Местным мы ничего предъявить не можем. Спросить нам не с кого.

От заработков до романтики

Странно, но здесь, в тайге, не поймешь, где у приехавших сюда бойцов заканчивается желание заработать и начинается жажда романтики: недели в лесу, прозрачные лучи солнца, пробивающиеся через мохнатые кроны дерев, ночные языки костра. Живительный воздух кедрача, и мешки, мешки, мешки, подготовленные для сбора кедровой шишки. Конечно, цель у людей, прибывающих сюда, в основном хоть немного, но заработать. Но… Всегда есть «но».

Например, Георгий, «служащий» в одной кемеровской бригаде «счетоводом-экономистом», приехал на шишкобой первый раз.

— Я по образованию инженер-строитель, — поясняет он. — В отпуске сейчас. Работал на реконструкции коксовой батареи в другом городе, а там производство очень вредное, копоть, газ, аммиак, нафталин, работа с 9 до 9, энергии много затрачивается, а лес – он лечит. Так как я Козерог, знак земной, вот и лечусь у земли…

С одной стороны, Георгий прикидывает и говорит, что на машину хорошую можно заработать. Ну, вот если кроссовер, то бэушный, а вот если седан, то новый.

С другой стороны, пожилой егерь в первый же вечер, как стемнело, сказал, что нужно достать монетку, зажать в руке, зажмурить глаза, несколько раз обойти кедр в одну и другую сторону, а затем закинуть монетку как можно дальше. И тогда ты — таежный человек: где бы ты ни жил, периодически в тайгу будешь возвращаться.

Здесь свой мир, причудливо мешающий подсчеты будущей прибыли и свои легенды, суеверия, предания и даже «ужастики».

Впрочем, не мудрено. Это мир ещё и опасный. За несколько дней этой недели, только начавшей сезон шишкобоя, уже пострадали несколько человек. И уже есть несколько случаев с летальным исходом. Тайге неважно, насколько ты опытный соснолаз. Одно неловкое движение, и… смерть так близка.

За туманом и запахом тайги?

В Косогоровский бор, в отличие от легкодоступного Ботьевского, добираться по бездорожью гораздо труднее. Поэтому сюда едут в основном горожане, которые в большей степени хотят тишины.

— А мне главное – чтобы все мирно жили между собой и на меня не обижались, — улыбается Александр Сорокин, инспектор пашковского участкового лесничества.

Они с Александром Николайчуком, старшим инспектором Пашковского лесничества, весь сезон шишкобоя практически живут в тайге. Александр Павлович точно, словно по дачному поселку, уверенно шагает по вверенному ему участку, показывает:

— Там у меня ребята молодые, юргинцы стоят, здесь – три учителя из Березовского. Кстати, им на троих 197 лет, как они сами говорят.

Подходим к стану березовцев. У костра кашеварит Петр Антонович, его «соратники» ушли в лес. Каждому из них уже за 60 лет, но на шишку они выезжают регулярно. Только, конечно, на сосну уже не лазят. Собирают «паданку». И природой наслаждаются, жизнью в таких вот экстремальных условиях.

Надо сказать, что все люди, куда мы только ни подходили познакомиться, сразу же приглашали к костру, спрашивали, не голодны ли мы. Даже в стане, где миграционная служба проверяла документы у граждан из стран ближнего зарубежья. Честно сказать, в этой части нашей программы кое-какие неполадки с законом все-таки были обнаружены.

— Мы в этом году, — объясняет Вячеслав Семехин, начальник управления лесного контроля департамента лесного комплекса, — может быть, впервые приняли для себя такую установку: усиленный режим охраны в период шишкобоя. У нас припоселковых боров очень мало, и все они находятся на территории Яшкинского района. Здесь сегодня все внимание лесников направлено именно к кедровому бору. Пока вроде все в порядке. По крайней мере, на тех местах, где мы сегодня были. Недаром мы договорились о совместных рейдах с миграционной службой, поскольку есть информация о том, что граждане собирают шишку не только для собственных нужд, но и для получения прибыли. Вот такой яркий пример: привлечение рабочей силы без соответствующих документов. Только за сегодня за небольшой промежуток времени были составлены четыре административных протокола. И эта работа будет продолжена. С заготовкой кедрового ореха тесно связана и проблема лесовосстановления. У нас, лесников, в этот период все-таки главная задача – собрать нормальные, хорошие семена, поскольку мы сегодня возрождаем лесное хозяйство.

Евгения РАЙНЕШ.

Яшкинский район.