По ком звенят кедры

Они ратуют за здоровую жизнь в полном единении с природой. Они бросают городскую бытовую устроенность и уезжают в далекие деревни, чтобы создать родовые поместья или поселения. Они пытаются возродить старинные русские ремесла. Они называют себя «анастасиевцы», и в конце июля они собрались со всей России в Яшкинском районе, чтобы пообщаться.

Вокруг костра

Мы немного не угадали с погодой – после солнечных дней вдруг небо заволокло тучами, зарядил дождь, и тайга, такая радостная в яркие дни, встретила нас хмуро. Поэтому на анастасиевцев, раскинувших палаточный городок на берегу Томи (почти там, где в нее впадает Малая Иткара), озябнув, вышли скорее по наитию, словно подсознание само вело к большому костру, у которого можно было погреться.

Над костром кипит котел, а женщины под большим навесом строгают что-то очень аппетитное. Нам тут же находят теплые куртки, находится и время для неспешного разговора между делом. На природе время идет по-другому, это чувствует даже горожанин, чуть-чуть вырванный из своего привычного образа жизни. Вот только закоренелый урбанист всегда возвращается в город. А анастасиевцы избирают это неспешное течение жизни своим: «Здесь никуда не бежишь, знаешь четко, что все успеешь».

Татьяна Овчинникова, координатор движения «Звенящие кедры Кузбасса» и хозяйка зеленого слета, много лет проработала врачом в кемеровских больницах. В конце 90-х, когда вышел цикл книг Владимира Мегрэ «Анастасия», поняла, что знала эти жизненные принципы всю жизнь, только не могла сформулировать для себя так ясно и конкретно:

— Сначала было состояние эйфории, но оно никогда не дает положительных результатов, его надолго не хватает. Потом начались поиски земель, на которых мы могли бы поселиться, поиски людей, которые бы захотели так жить. Уехать из города в деревню, в которой никто не работает и не хочет, никто не понимает, зачем мы сюда приехали: «Чего это они песни поют, а ещё не пили?» Поют и не пьют либо больные, либо сектанты. Не укладывались в схему. Сегодня наши поселения в Кузбассе – это «Приволье» в Топкинском районе, «Бердовка» в Березовском районе и наша Иткара. Я живу здесь с 2004 года, потому что очень кстати в это время вышел федеральный закон о возрождении деревень. Нас здесь кемеровских 7 семей, часть живут постоянно, часть приезжают. Строятся, покупают дома, начинают жить, думают, какое завести себе дело. Потому что, как бы мы ни прыгали, все равно от финансов не уйдешь. У нас есть возможность заняться пчеловодством, кузницей, бочарными делами, делать из глины что-то, резать по дереву, собирать орех. Когда хочешь – дела находятся. Приезжают люди со всех сторон, смотрят. Часто наше желание упирается во множество «запятых», чтобы здесь прописаться человеку и начать жить. Брошенных домов много, но это – частная собственность. Поэтому мы селимся, потом начинаем изыскивать хозяев. Устраиваемся, параллельно пытаемся дружить с местным населением. Вот сейчас у нас всероссийский слет – очень много людей: из Москвы, из Нерюнгри и с юга страны. Здесь и Кемерово, и Кемеровская область. На сегодняшний день ещё 7 семей решили у нас остаться, и, как ни странно, они из Ростова и Анапы. Очень много молодых семей приехало с маленькими детьми. Люди, которые веселятся не тогда, когда выпьют, а когда душа поет. Изумительный народ, я ими горжусь, потому что у них душа поет постоянно. Они ко всем относятся очень дружелюбно, с ними сложно поссориться, у нас общение не зависит ни от веры, ни от конфессий.

— Я сейчас проживаю в Бийске, — говорит анастасиевец Миша, — езжу, смотрю места, их особенности. У меня есть знакомые, которые занимаются пчеловодством, земледелием, ремеслом, и также у них есть единомышленники, которые не хотят жить в городе, просто в этом уже нет смысла. Это все равно что идешь добровольно в газовую камеру после природы. Здесь дышится легко, платить ни за что не нужно, обеспечивать себя можно на земле. Тогда вопрос: зачем возвращаться в городе из одной тюрьмы — работы в другую квартиру?

Компьютеры наступают

Суть слета, как объяснили мне, во-первых, как и слетов во всех сферах, — общение с единомышленниками. Анастасиевцы, как никто другой, кстати, легки на подъем. Это жизненно важно для идеи, так как они обычно долго выбирают поселение, где хотят жить по своим принципам.

— Я путешествую по различным поселениям, по бардовским слетам, — рассказывает москвич Андрей. — Мне все это интересно, и в первую очередь – люди и природа. Был во многих поселениях, все абсолютно разные, и во всех есть объединяющее светлое начало. Вот был на границе Свердловской и Тюменской областей (ближайший город Камышлов). Там поселение существует уже 5-6 лет. Дома построили, праздники проходят. Раньше раз в год, сейчас уже три раза в год. Новогодняя зимняя сказка, слет половинок (людей, которые желают встретить свою родную душу и научиться, как быть готовым к этой встрече), день поселения. У них там огромные качели, я, когда их впервые увидел, сразу песню «Крылатые качели» вспомнил. Ещё мост построен по индивидуальному проекту одного из поселенцев, беседка-причал, конюшня. Но полностью даже им пока от города не удается абстрагироваться, хотя, пожалуй, это одно из самых классных поселений, в которых я был. Но они стремятся, чтобы самим себя обеспечивать во всем.

Второй момент, почему анастасиевцы собираются вместе, практический – проводят мастер-классы по всем народным промыслам. Это и печное дело, и макраме, и вышивание ленточками, и плетение на дощечках, и роспись хной, и изготовление музыкальных инструментов, и многое-многое другое: «Мы возрождаем все промыслы народные, на которых раньше держалась Русь. Для нас это не только стимул, но и жизнь».

— А где вы мастеров находите? – спрашиваю у анастасиевцев. Отвечают практически хором:

— А в Интернете только вопрос задай, так сразу люди находятся.

— Ага, — коварно замечаю, — все-таки достижения научно-технической мысли вам не чужды?! И без Интернета все-таки никак?

— Мы же не можем отвергнуть сейчас все то, что сами наворотили, – объясняет Татьяна Овчинникова. – И Анастасия говорила: «Прежде, чем уйти куда-то, убери за собой там, где ты жил». А здесь жила не только я, жили мои родители, дедушка с бабушкой, мой род. И мы все по мере сил, возможностей и отсутствия разума набедокурили. И это надо убрать. Наши ребята, это в основе своей чистильщики того пространства, которое мы создаем для будущего, для своих детей, которые уже будут намного умнее, нежнее нас. В нас воспитали много негатива, который не вяжется с любовью к природе. Нам нужно делать иначе. Чтобы наши дети любили природу так же, как она их. Тогда не будет пожаров, катаклизмов. Мы не можем себя сравнивать с Анастасией, у неё очень высокая степень быстроты мысли, а мы, к сожалению, только учимся и стараемся. А увеличение скорости мысли дает возможность возрождения талантов, понимания не только природы, но и собственных детей. Возможность воспитывать детей свободными людьми, независимыми от внешних обстоятельств. Когда человек живет на природе, он начинает понимать её язык таким, как он есть. Наши предки понимали, что говорят птицы, и жили в дружбе с пчелами, и знали, что пчелы, если нужно, могут их защитить.

— А вот вы умеете печку класть? – восхищенно спрашиваю у Татьяны Александровны.

— А зачем? Мужчины же есть. У нас мужчины занимаются мужскими делами. А женщины для них – богини, они их берегут и радуются, что они у них есть. Мужчины наши оскорбились бы, если бы мы стали печки класть.

Семя, упавшее в землю

Когда стало ясно, что замерзли мы окончательно, Татьяна Александровна категорически пригласила нас к себе в гости уже в деревенский дом. Пока добирались по деревне, экскурсия происходила в плановом порядке:

— Вот здесь раньше кладбище было, — рассказывала Овчинникова, – видите, даже поминальные камни остались.

И показывает на небольшие валуны, словно разбросанные по заросшему травой полю. Если бы не табличка, которую установили анастасиевцы, сложно было бы представить, что здесь захоронения. Для них, недавних переселенцев, могилы предков местных жителей святы.

А где-то в тайге, далеко отсюда, находится звенящий кедр. Правда, до сих пор идут споры – звенит этот кедр на самом деле или такой пиар-ход?

Во времянке-кухне у Татьяны Александровны – словно в настоящей избушке на курьих ножках. По стенам пучки ароматных трав, настоящая баба-яга сидит смирненько в корзинке на холодильнике, а огроменный королевский дог – красавица Рада – стережет покой и уют гостеприимного дома. Здесь за чашкой цивильного кофе и продолжаются разговоры.

В налаживании новой жизни главным было все-таки общение со старожилами этой земли:

— Наши принципы пугают тем, — рассуждает Татьяна Александровна, — что непонятны. Что значит «жить в мире с природой»? Начинают нам предъявлять крайности: «Вы и ягоды не будете есть? И грибы? Как вы будете жить? Вы что, больные?». Из города, из трехкомнатной квартиры приехать в деревню, взять дом, который нужно ещё 10 лет ремонтировать: «Как ты это будешь делать при твоих доходах?» А вот так: буду ремонтировать. Непонятно, потому что большинство живет не так. А с другой стороны, люди устали от постоянной зависимости. Обратите внимание, вы в городе всем подчиняетесь, куда бы вы ни пришли. На работе вы зависите от начальников, даже если сам начальник. В магазине – от продавцов. И в том же магазине сплошные «Ю», «Я», и все с номерами. А здесь вы все собственными руками выращенное едите. С любовью посадили, и земля вам эту любовь отдает. Ведь не зря говорила моя бабушка покойная: «Если ты хочешь быть здоровым, заведи себе маленький кусочек земли и посади на нем то, что ты хочешь. Вырасти, съешь, и ты будешь здоров». Объясняю. Когда вы своими руками садите, вся микробная флора ваших рук уходит в землю, семя получает информацию, что у вас болит, и начинает выращивать плод, в котором есть все антагонисты. И вы начинаете лечиться.

* * *

Возвращаясь, мы прямо за деревней на минутку вылезли из машины. И за ту же минутку набрали почти целый пакет огромных, красивых, словно сошедших с картинки белых грибов. Так что в этот день, проведенный с анастасиевцами, природа действительно дала нам пропитание на день насущный…

НА СНИМКЕ: Татьяна Овчинникова даже философствует, не забывая о деле.

Евгения РАЙНЕШ.

Фото автора.

Яшкинский район.