Театр в роли… антидозы

Завтра – Международный день борьбы с наркоманией

Терапия творчеством – одна из новейших технологий в лечении химической зависимости. Помогая пациентам раскрыть свое творческое «я», специалисты Кемеровского областного клинического наркологического диспансера тем самым пробуждают в них вкус к трезвой жизни.  Цифры, характеризующие эффективность такого подхода, красноречивы:  70% из тех, кто прошел полный курс реабилитации в центре «Фламинго», не возвращаются к потреблению наркотиков и алкоголя.

Творческий «микст»

Нынче осенью «Фламинго» отметит 9 лет своего существования. Напомним: работа центра основана на идеологии программы самопомощи «12 шагов», заимствованной у американского сообщества анонимных алкоголиков и предполагающей пошаговое преодоление химической зависимости. Начиная от признания невозможности решить проблему в одиночку (1-й шаг), заканчивая передачей своего опыта выздоровления товарищам по несчастью (12-й).

В свое время заведующая стационарным отделением диспансера Татьяна Казанцева и психолог Ада Давыдкова объехали почти все немногочисленные государственные реабилитационные центры России, по крупинкам собирая опыт коллег и дополняя его собственными идеями. Сегодня деятельность Кемеровского центра реабилитации наркоманов без преувеличения можно назвать уникальной: в программу работы с пациентами здесь включены йога, рисование, лепка, гончарное дело, английский язык, курсы компьютерной грамотности, конный спорт, тренажеры и еще многое из того, что позволяет наркозависимым ощутить вкус трезвой жизни. Но, пожалуй, особое место в этой терапии творчеством отведено театру, которым руководят профессиональные режиссеры супруги Людмила Паршуковская и Ярослав Новоселов.

Сначала было слово…

Началось все с того, что однажды наркологи попросили Людмилу Ивановну помочь в подготовке «выпускного праздника», их реабилитационный центр «Фламинго» устраивает раз в полгода. (Формально считается, что именно столько должен длиться курс реабилитации после лечения химической зависимости в стационаре. Хотя фактически пациенты могут посещать центр и 4 месяца, и несколько лет).

– Я подумала: «Наркоманы написали сценарий, будет агитка типа «не пейте – не колитесь»… Делать «пустышку» не хотелось. Но кемеровская школа

№ 8, где мы с Ярославом вели детский театр-студию, шефствовала над диспансером. И отказаться я не смогла. Решила, в крайнем случае просто подскажу актерам, где сесть, в какой момент встать.

Пришла, увидела этих ребят, им было лет по 20-30. Один из них протянул свою пьесу. Я стала читать – и поняла, что это просто здорово. Конечно, какие-то фрагменты хотелось поправить. Но когда дошла до финального монолога, было ощущение, что я Шекспира читаю – такой был пафос, такая глубина! Автор разрешил мне поработать с текстом. В итоге получился спектакль «Путь к свободе» в четырех сценах. Потом я ставила его 4-5 раз с разными составами…

К слову сказать, 7 лет назад журналист, автор этих строк, была на премьерном показе спектакля. Впечатление он произвел потрясающее. На импровизированных подмостках наркодиспансера сцены как таковой не было, грань между залом и «их миром» ощущалась весьма условно. Фабула в пьесе почти отсутствовала. Крутой наркоман пытался доказать, что его жизнь ярка и беззаботна. Его поощрял в этом злой гений Наркотик, а два умных трезвых парня (или вторая половинка «я»?) убеждали в обратном. Вторая сюжетная линия – брат-бандит спасает сестру, наркоманку и проститутку, приговоренную братвой к смерти за убийство клиента, оказавшегося вором в законе. Происходящее воспринималось не как спектакль – как живой, честный рассказ ребят о себе и о своих проблемах. Это была исповедь людей, вынужденных признать, что нельзя наладить жизнь одним усилием воли, что измениться можно только вместе. И они попытались показать зрителям глобальные изменения, уже начавшиеся в их душах.

От самодеятельности – до эпоса

К сегодняшнему дню театральная студия центра реабилитации «Фламинго» поставила уже шесть полномасштабных спектаклей. А кроме того, были еще концертные программы по типу театра миниатюр. Людмила Паршуковская по-прежнему выступает здесь в роли режиссера-постановщика. Должность Ярослава Новоселова на афишах обозначена скромнее: режиссер-педагог. Формально он занимается с ребятами пластическим тренингом, а также всем, что имеет отношение к аудио- и видеооформлению спектаклей.

– Хотя на самом деле разграничить, где заканчивается мое участие и начинается его, очень сложно, – считает Людмила Ивановна. – А рождение идеи нового спектакля – процесс и вовсе коллективный…

Так, в основу постановки «Не осуждая позднего раскаяния» были положены реальные истории из жизни пациентов.

– Мы попросили ребят из нового набора написать о чем-то, что больше всего поразило их воображение, вспомнить истории из жизни других людей, – вспоминает Паршуковская. – Рассчитывали на позитив. А они принесли все про себя, сплошной мрак: наркотики, воровство, предательство… Причем наповал сражала именно искренность. Один парень рассуждал о том, что его девушка настаивает, чтобы они всегда были вместе, а у него жена, ребенок, и надо бы с любимой порвать. Но ведь она дает ему деньги, и вообще, ею очень приятно пользоваться… Я написала сценарий на основе этих текстов, объединив разные истории местом действия – кафе, куда люди приходят и уходят. Когда прочитала Ярославу, он предложил дополнить его стихами Иосифа Бродского – и в кафе «появилась» небольшая концертная площадка. Стихи расставили акценты. И простые, страшные в своей будничности истории стали великими, тема раскаяния зазвучала отчетливей…

Впрочем, столь прямолинейное обращение к прошлому актеров этими двумя спектаклями и ограничивается. Большую часть репертуара «Фламинго» составляет, если можно так выразиться, философский позитив.

Жесткие сроки реабилитации в центре не предусмотрены, один состав пациентов сменяется другим постепенно. И во время подготовки к очередному празднику «старички» сами предложили руководителям театральной студии оставить тему наркотиков, поискать радость в чистых, наивных вещах. Так родился спектакль-клоунада «Город радости». А в основу спектакля «В гостях у бабушки любимой» вообще положена русская народная сказка «Горшок». В этой постановке задействованы ростовые куклы, которых пациенты сами же и создавали. Получилось так, что только двое актеров вели кукол самостоятельно. Все остальные работали в паре.

– Это очень важно, – считает Людмила Паршуковская. – Взаимодействие кукловодов на сцене происходит не на уровне слов – на уровне ощущений. А значит, каждый из ребят должен так подстроиться к партнеру, понять его и почувствовать, чтоб не было никаких заминок…

Соучастие, сопереживание – вообще одно из обязательных условий реабилитации наркозависимых. Именно поэтому каждый праздник обязательно готовит вся группа – по мере способностей каждого. Умеешь петь – пой, нет – отвечай за музыкальную часть спектакля, за освещение. Случается, новенькие приходят в группу всего за неделю до премьеры. Чтобы они не остались в стороне от творческих переживаний, им тоже дают поручения: встретить гостей, подать реквизит…

Как правило, один состав актеров играет один спектакль. Несколько раз «Фламинго» ставил лишь «Путь к свободе» да спектакль «Мой маленький принц» по мотивам известной сказки Антуана де Сент-Экзюпери, насквозь «прошив» его песнями Андрея Макаревича.

В июне этого года ребята представили на суд публики (персонала наркодиспансера, родителей и тех, кто прошел реабилитацию раньше) очередную премьеру – костюмный спектакль по пьесе ирландского драматурга Уильяма Батлера Йейтса «Единственная ревность Эмер».

– Вещь абсолютно философская, эпическая, о том, что оступиться может любой человек, – комментирует режиссер. – Главные персонажи здесь – герой ирландского эпоса Кухулин, который невольно убил своего сына и потому не хочет жить сам, и его жена Эмер, не уступившая его смерти, своей любовью и прощением вернувшая его к жизни.

Кто кому Пигмалион?

Не удержавшись, спрашиваю Людмилу Ивановну:

– Наверное, наблюдая процесс превращения наркоманов в обычных людей, вы с мужем чувствуете себя Пигмалионами?

– Я думаю, Пигмалионы – это весь коллектив наркодиспансера, включая не только наркологов и психологов, но и медсестер и даже нянечек, – возражает она. – Хотя, конечно, театр – великое искусство. И величие его в том, что он воздействует не только на зрителей, но и на исполнителей тоже. В психологии существует понятие психодрамы: осознание собственных проблем через игровую ситуацию. В театре мы тоже используем этот прием, помогая ребятам на узнаваемом, но при этом чужом материале, от которого можно отстраниться, уяснить для себя что-то главное. А когда они выходят на сцену и начинают играть роль, задействуя все свои возможности, зачастую очень небольшие (ведь они никогда не мыслили себя актерами), включается жуткий страх оценки. Ведь они привыкли считать себя ничтожеством. И они этот страх преодолевают!

Самый первый наш спектакль – «Путь к свободе» по пьесе пациента диспансера я ставила не только в центре реабилитации, но и параллельно еще и в школьном театре, с обычными детьми. Школьники играли его на сцене кемеровского клуба «Метро» – перед другими учащимися. Однажды мы дали возможность выступить на этой площадке пациентам наркодиспансера. А среди зрителей были мои актеры-одиннадцатиклассники. То есть встретились два творческих коллектива. И представьте, что после спектакля школьники вышли на сцену – каждый к своему персонажу. Пожали руки, обнялись и встали рядом. Для ребят из центра реабилитации это стало мощным знаком. Они поняли, что не ущербны, что способны делать вещи, интересные другим людям…

Людмила Ивановна признается: в работе над спектаклями больше всего ей нравится момент рождения нового во взрослом, проблемном человеке. В реабилитационный центр приходят ведь не пионеры-герои. Бывает, режиссер бьется, бьется, и кажется, что ничего уже не выйдет, и даже надежды нет. А потом вдруг раз, словно что-то щелкнет – и начинается рост, у человека появляются силы.

– Это очень красиво. И очень радостно. И сразу искупает все трудности…

Рамки прочь!

У театральной студии реабилитационного центра «Фламинго» есть один серьезный недостаток: она имеет «лечебный формат», то есть работает лишь с теми, кто в данный момент проходит курс реабилитации. А среди выпускников-«фламинговцев», завязавших с наркотиками, немало таких, кто хотел бы продолжить занятия.

Так родилась идея создать на базе Кемеровского наркодиспансера любительский театр-студию – для всех желающих. Главврач учреждения Андрей Лопатин эту идею поддержал.

– При желании мы смогли бы участвовать в театральных фестивалях, – уточняет режиссер Паршуковская. – Конечно, если ребята сами дорастут до того, что смогут открыто сказать перед большой аудиторией: «Наркоман до тех пор может считать себя бывшим, пока он помнит, что он наркоман. Я помню – и потому живу трезво. И живу очень интересно, вы сами видите, как». Те, кто проходит курс реабилитации в данный момент, заявить так не могут: большинство из них лечится анонимно.

Валентина АКИМОВА.

Фото Федора Баранова

и из архива театра.