Житель блокадного Ленинграда Анатолий Хейнонен — про энергетику, мечту об авиации и военные годы

Анатолий Семёнович Хейнонен более 40 лет проработал в энергетике Кузбасса. Но никогда не забывал блокаду Ленинграда, которую пришлось пережить. Накануне Дня Победы мы поговорили с ним о том непростом времени.

Анатолий Семёнович родился в 1939 году в поселке Токсово Всеволжского района Ленинградской области. Живописный старинный поселок находится совсем рядом от города, на расстоянии около 15 км. Богатая природа: озера, леса, близость к городу сделали его, как сказали бы сейчас, туристическим центром. Ленинградцы приезжали сюда на отдых. В этих местах любил бывать на охоте и отдыхе Петр I.

В семье Хейнонен (глава семьи, Семен Михайлович, по происхождению был финн) подрастали двое детей — Анатолий и его брат Юрий, родившийся следом, в 1940 году.

— В 1941 году мне исполнилось два года, я был бойким и шустрым, родители держали небольшой огород, там мы выращивали овощи, ягоды. Летом сдавали комнаты отдыхающим, мама работала на местном молокозаводе, — вспоминает Анатолий Семёнович.

Когда началась война, отца призвали на фронт. В одном из первых боев вместе со всей частью он попал в окружение и до конца войны был в плену.

— Папа испытал на себе вся тяготы плена, но выжил, вернулся больной и очень худой. Мы вновь увидели его только спустя 6 лет.

Семья Хейнонен.

Токсово стал одним из важных пунктов борьбы с фашизмом. Здесь был построен полигон для испытания боевой техники и вооружения: танков «Клим Ворошилов», которые выпускали на Ленинградском Кировском заводе, легендарных «Катюш», минометов. В 1942 году на полигоне была оборудована полоса обороны, схожая с той, которую предстояло прорвать войскам Ленинградского фронта, проходили полковые учения с боевой стрельбой, в поселке располагались военные части и подразделения. Немцы часто бомбили железнодорожную станцию рядом с поселком, куда прибывали цистерны с топливом для испытаний военной техники.

Сам поселок и Всеволжский район вместе с Ленинградом оказался в блокадном кольце.

— Осенью 1941 года поселковый совет собрал жителей и дал указание: оставить 20% урожая с личных огородов себе, остальное сдать государству. Мама так и сделала. Корову у нас тоже забрали. В поселке начался голод. Собаки и кошки исчезли с улиц. Нельзя было зажигать яркий свет, только свечками пользоваться при плотных шторах, это запомнилось. Мы все слабли от голода и болели. У меня все тело покрылось коростами, даже уши. И все это потом чесалось. А я маленький — чешу, раз зудит. Потом, уже много лет спустя, меня из-за этого не взяли в авиационное училище — медкомиссия нашла царапину внутри уха. Видимо, расчесал тогда, — вспоминает Анатолий Семёнович.

Его мама крутилась, как могла, стараясь хоть как-то прокормить двух сыновей. Тесную связь они поддерживали с дочерью папы от первого брака, Кларой, которой на тот момент было 10 лет, ее бабушкой и дедушкой.

Весной 1942 года линия фронта приближалась к Ленинграду, оставалось уже около 50 км. Все слышнее жителям поселка были звуки бомбардировок, разрывов снарядов. Встал вопрос об эвакуации мирного населения Токсово.

— К нам подъехала военная машина, мы погрузились в нее вместе с каким-то нехитрым скарбом и приехали к Ладожскому озеру, где проходила Дорога жизни. Токсово недалеко оттуда находился. Людей вывозили на грузовых машинах. Зима в тот год была холодная, морозы больше сорока, лед был крепким, но уже над ним стояла вода — потепление, конец марта. И мама все переживала, что машина с нами уйдет под лед. Такие случаи были. Но ничего, благополучно добрались на другой берег, нас привезли на железнодорожную станцию,  там накормили, — говорит Анатолий Семёнович.

Дальше путников погрузили в вагоны и состав тронулся. Куда — никто не знал. Ехали долго, больше месяца.

— Вагоны были товарные, прицепные, с наспех сделанными лавками. Холод, сквозняки, стоны, плач, даже какие-то склоки и ссоры — это отчетливо запомнилось, хоть я был и маленьким. На остановках мама выбегала из вагона, чтобы купить или выменять хоть какую-то еду или кипяток, однажды чуть не отстала от поезда совсем. Только спустя время мы узнали, что едем в Сибирь. В соседнем вагоне ехала Клара и ее бабушка с дедушкой. Они сошли в Иркутске, а мы и не знали, ехали дальше, до Якутии. Закончили путешествие в городе Алекминске. Здесь прожили два года. Мама стала работать на лесозаготовках — возить лес, который валили лесорубы, на телегах к реке, дальше бревна сплавляли по течению. С едой тоже было непросто, но были грибы, ягоды, сухофрукты — мы этому были очень рады.

В Якутии семья встретила Победу.

— Помню: едет тракторист на колесном тракторе с флагом и во все легкие кричит: «Победа!, Победа!» Все выбегали, радовались, тут же на улицах, как могли, накрывали праздничные столы, — вспоминает Анатолий Семёнович.

В 1947 году семья переехала в Иркутск к родным, которых удалось найти. В Иркутск к родственникам приехал и освобожденный из плена Семён Михайлович Хейнонен. Семья воссоединилась.

Солдат Анатолий Хейнонен.

Через несколько лет семья Хейнонен переехала в Кемерово, вслед за Кларой, которую сюда распределили после техникума. Важным аргументом стало то, что в этом городе реально было получить жилье. Им выделили однокомнатную квартиру. В Кемерове Анатолий закончил школу, после — техническое училище для энергетиков. Брат Юрий после перенесённых испытаний и менингита на всю жизнь остался инвалидом, не мог ни стоять, ни ходить.

— Стажировку во время обучения в училище я проходил на Кемеровской ГРЭС, познакомился со многими людьми, что помогло в будущем, — подтверждает Анатолий Семёнович пользу производственных практик и профориентации, которые активно развиваются сейчас.

После учёбы распределили слесарем по ремонту и изготовлению теплотехнического оборудования в «Сибэнергомонтаж». Юный специалист участвовал в монтаже котлотурбинного оборудования Кемеровской ГРЭС и Ново-Кемеровской ТЭЦ.

Затем— армия. Служба оператором, а затем начальником аэродромной станции дальней стратегической авиации.

— Пусть я не смог сам стать летчиком из-за последствий блокадной жизни, но все равно был близко к авиации и небу, — говорит Анатолий Семёнович.

Анатолий Хейнонен и сейчас занимается общественной деятельностью.

После армии продолжил работать в энергоремонтной организации слесарем, затем мастером. Участвовал в выполнении разных видов ремонтов на кемеровских электростанциях. Одновременно с работой получал заочно высшее образование.

После окончания Томского политехнического института получил специальность инженера-теплоэнергетика, устроился на работу в «Кузбассэнергоремонт» сначала старшим мастером по ремонту турбинного оборудования на Ново-Кемеровской ТЭЦ, затем начальником производственно-технического отдела, где и проработал до выхода на пенсию в 2006 году. «Вся жизнь моя — в энергетике», — говорит он.

Но ни работа, ни семейные хлопоты не давали забыть сложные военные и послевоенные годы, которые пришлось пережить, и, конечно, саму блокаду Ленинграда. В 1993 году Анатолий Семёнович стал участником Кемеровской общественной организации «Жители блокадного Ленинграда», продолжает общественную деятельность и сейчас, являясь заместителем председателя общества. Также он — член совета ветеранов «Кузбассэнерго».

— Когда общество создавалось, на учете у нас состояло 193 человека. Сейчас — только 28. Мы, конечно, общаемся, поддерживаем друг друга, — отмечает он.

К теме войны и блокады Ленинграда он, как и другие ветераны относится очень трепетно. «Это трепетная, важная тема, которую я пронес через всю жизнь. Все блокадники, с которыми мне довелось общаться — особенные люди, честно скажу. У них есть какое-то особое благородство духа».

В Санкт-Петербурге он был уже около 50 раз — и по работе, на курсах повышения квалификации, и на съездах, в том числе, международных, жителей блокадного Ленинграда. Много раз ездил в и в родное Токсово. Но дома, где родился и рос, давно нет — еще во время войны деревянное строение жители поселка разобрали на дрова.

В Санкт-Петербурге Анатолий Хейнонен был уже около 50 раз.

Анатолий Семёнович отмечает, что все годы с радостью и благодарностью видит в совершенно разных людях отклик, уважение, заботу, особое отношение к жителям блокадного Ленинграда.

— Помню, летел самолётом в Санкт-Петербург, как раз на международный съезд. Командир судна узнал, что я блокадник, оставил управление самолёта на второго пилота, подошёл ко мне и мы минут 20 очень тепло пообщались. Я попросила сфотографироваться вместе. «Вообще, нельзя нам. Но с вами — можно!», ответил капитан. И мы сделали фото на память вместе со всем экипажем, — вспоминает Анатолий Семёнович.

В январе этого года, как и всегда, он принял участие в мероприятиях, посвящённых Дню снятия блокады. Теперь вместе с другими ветеранами готовится к празднованию самого Дня Победы.

—Хочу поздравить всех с наступающим 80-летием Победы. Пожелать всем мира и добра. А ветеранам — бодрости духа и здоровья!

Анатолий Хейнонен вместе с другими ветеранами готовится встречать 80-летие Победы .