ОСОБЫЙ СЛУЧАЙ.Сестринский долг

Тот телефонный звонок был пострашнее грома среди ясного неба. И так зло, конечно, никто бы не пошутил. Голос в телефонной трубке был серьезен и категоричен:– Или вы забираете девочку из приюта, или мы ставим вопрос о лишении вас родительских прав. А Оля в таком случае будет отправлена в детский дом. Решайте. По документам девочки ее мама – вы.«Я не мама, я просто тетя». Именно это хотела ответить Гульнара, но не смогла. Времени на размышление – до утра. А утром она или едет в тот приют, или, махнув на все рукой, согласится на лишение прав, которыми и не обладала вовсе. Или все-таки найти хорошего адвоката, чтобы помог ей вывести настоящую биологическую мать Оли на «чистую воду»? И доказать, что та, поехав рожать, взяла с собой в роддом паспорт своей родной сестры Гульнары. Но ведь пока будут длиться суд да дело, Оля станет детдомовской. Она-то, хоть и не лежала под Гулиным сердцем, а все равно родная кровь…

I. – Что будем делать, Саша? – спросила Гуля вернувшегося с работы мужа.

– Как что?! Ехать надо за дочкой.

Вот так и разрешился, казалось бы, неразрешимый вопрос. Александр не стал допытываться, как старшая сестра Гули Лилия могла так «подставить» близкую родственницу. Выкрала она, что ли, чужой паспорт? Гуля отрицательно качает головой. И вспоминает, как это все двенадцать лет назад случилось…

Гуля приехала тогда навестить Лилю. Не сказать, что сестры близки, дружны, но время от времени встречались. Да и по племянницам Гуля соскучилась. У Лили тогда уже были две девочки – Лера и Марина. Подходил срок рожать третьего ребенка. Кажется, началось…

– Гуля, сестричка, выручай, я свой паспорт найти не могу. А без паспорта меня, как бомжиху, увезут куда-нибудь. Дай свой паспорт. Я его только врачам покажу и все. Мы ведь с тобой похожи, – и в крик.

Как было не выручить? Дала Гуля паспорт, не ведая, что задумала Лиля…

Паспорт Гуле был, конечно, возвращен. Но тот факт, что дочку Олю записали на имя Гули, был скрыт. А в свидетельство о рождении племянницы Гуля не заглядывала. Да и не было никакого свидетельства. Как могла Оленька без этого важного документа наблюдаться в детской поликлинике? Посещать детский сад? Наконец, учиться в школе? Будь это свидетельство, то факт, что Оля «Гулина дочка», всплыл бы намного раньше. А так он стал «вопиющим» для органов опеки лишь тогда, когда встал вопрос о лишении Лилии родительских прав на пятерых детей. После Оленьки у нее родилось еще два мальчика.

…Наверняка многие из вас сейчас подумали, что все в сравнении с этим случаем «мыльные» сериалы «отдыхают». Да, вот такое реальное «кино». Однако именно в этой ситуации Оле все-таки повезло. Она ведь попала не в интернат, не в детский дом.

Хотя из двухкомнатной квартиры родной матери дети сами пожелали переселиться в приют. Вроде и не злоупотребляла Лиля спиртным, но матерью все равно была непутевой. Да еще и жестокой. Гуля мне показывала Олину медицинскую карту. Одна из записей гласит, что к врачу девочка обратилась после того, как ее избила мать… В ход шли не только ладони, кулаки, ремень, но и… топор. Им Лилия замахивалась на одну из своих старших дочек. Этот-то случай, как рассказывали Гуле, и стал последней каплей…

II. – Как она могла? Ведь сама-то тоже без матери росла, – это Гуля удивляется поступкам, вернее, проступкам своей сестры Лилии. Вздохнув, Гуля поясняет: – Наша-то мать тоже была лишена родительских прав…

Когда был жив их отец – военнослужащий, мать еще как-то держалась. А когда отца не стало, то запила по-черному. Троих детей – Лилю, Салавата и Гулю – бросила одних… Когда соседи вскрыли дверь, то подумали, что восьмимесячная Гуленька уже и не живая. Как ненужная кукла лежала под столом… Гуля, рассказывая мне про то, что услышала о своем детстве, еще крепче прижимает к себе дочку Женечку. Это третья дочка Гули. Первую – восьмилетнюю – зовут Даша. Александре три года. Женечке скоро полгода.

– Я пришла! – раздается веселый голос. Это Оленька, та самая племянница и уже не только записанная по документам, но и реально взятая в дочки. Правда, Гулю она называет по имени, приемного отца – дядей Сашей.

Все хочу спросить Гулю, а где росла она? В доме ребенка? А потом в детском доме? Гуля как будто прочла мои мысли.

– Меня тетя (родная сестра отца) под опеку взяла. Но я этого не знала. Всегда звала ее мамой, а ее мужа – папой. Они любили меня. Но вот однажды я с другими ребятами-сверстниками поехала в Ленинград, на экскурсию. Руководитель группы, забравшая вначале наши свидетельства о рождении у родителей, потом эти свидетельства раздала. Я свое развернула, читаю… Хотела крикнуть, что не мое это свидетельство. Не так зовут мою маму, и папу не так. Но потом мне, конечно, все объяснили, все рассказали и я все поняла, не обиделась. Только еще больше была благодарна своим опекунам.

И Лиля с Салаватом тоже не в детском доме выросли, а у родных людей. Но родную мать я все-таки увидела. Случилось это на похоронах одного из наших родственников. В такие грустные моменты жизни близкие наконец-то собираются вместе. Я всего-то и не знала. Но вот подходит ко мне невысокая темноволосая женщина, спрашивает: «Ты Гуля?» И, не дожидаясь ответа, целует меня.

– Знаешь, кто это был? Твоя мать, – сказали мне тогда.

Я растерялась. Никаких чувств не было: ни презрения, ни жалости. Я ведь уже говорила, что мою маму зовут по-другому.

Но Оля-то знает, что ее маму зовут Лиля. И скучает о ней. Другой вопрос, скучает ли о детях Лиля?

Все пятеро – три девочки и два мальчика – уже жили в приюте, когда Лиля вышла на сцену своего поселкового Дома культуры и исполнила очень трогательную песню о маме. Она и раньше в самодеятельности пела. Но если раньше ей еще хлопали в зале, то сейчас зрители оцепенели. Как может она, «кукушка», петь о самом светлом?!

III. Гуля – полная противоположность сестре. Дочек своих любит. Материнский капитал потратила на покупку дома. Вернее, домика на окраине Кемерова.

Долгое время дом пустовал после смерти хозяйки, а потому обветшал. Но за скромные деньги (учитывая цены на недвижимость в областном центре) и такому жилью семья Гульнары Климченко безмерно рада. Почти три года она в этом же доме квартировала. А чужое оно и есть чужое. Зато сейчас, когда дом свой, есть желание у Гули и ее мужа Александра сделать капитальный ремонт. С деньгами, конечно, туговато. Александр – экспедитор-грузчик одной из частных торговых фирм – в лучшие месяцы получает двадцать тысяч рублей. Плюс восемь тысяч Гулиного пособия по уходу за крошкой Женечкой. Вот и весь доход.

Конечно, если бы Гуля была опекуном племянницы, то опекунские выплаты значительно бы залатали бюджетные «дыры» семьи, но…

– Но мы все равно справимся. Да и помогают нам. И прошлым летом дочки в лагере отдыхали, и в этом году путевки уже предлагают… Одежды у девочек много: по нескольку раз за день переодеваются, – Гуля как будто отчитывается и оправдывается. Напоминаю ей, что я не представитель какой-то комиссии, а корреспондент. Познакомиться с этой бескорыстной и доброй женщиной мне посоветовала Лидия Семеновна Михайлова. Она не родственница и даже не соседка Гули. Просто раньше дочка Лидии Семеновны и Гуля занимались в одной конно-спортивной секции. Девочки дружили. И Лидия Семеновна тоже по-матерински привязалась к дочкиной подружке. До сих пор помогает. С тем же оформлением дома в Гулину собственность.

А вот «отвоевать» долю от продажи родительской двухкомнатной квартиры в хорошем районе Кемерова так и не удалось. Гуля сама письменно отказалась от этой доли, поверив опять же на слово старшей сестре. Та заверяла, что, продав квартиру, обязательно поделится деньгами. Обманула. Впрочем, и ее риэлтеры не озолотили. Двухкомнатная квартира в маленьком поселке – это, конечно, не равноценно жилью в областном центре. Правда, «гостинку» приобрел и брат Гули. А она… Но она все равно не держит зла на сестру и брата.

– У меня ведь есть муж Саша, и есть дочки – Оля, Даша, Саша, Женечка. А что с Лили взять? Она ведь не работает…

…В администрации территории, где живет теперь Лиля без детей, подтвердили: не работает эта тридцатипятилетняя женщина, лишенная родительских прав. Вот потому и алименты взыскать с нее невозможно. Конфисковать какие-то вещи приставы тоже не могут: нищета в доме.

– И при такой ситуации она все еще поет? – спрашиваю.

– Нет, уже не поет. И вообще на людях появляется редко. А вот ее старшая дочка Лера сейчас учится в колледже, в поселке бывает. Симпатичная, модненькая, вежливая. Славная девочка. Как будто не Лилина дочка.

В гостях у Гули Лера тоже бывает. Встречается с Олей. Хорошо, если эти сестры будут более дружны, чем их тетя и мать. Вот и сама Гуля мечтает о том же.

Она признает, что и сама вела себя не всегда правильно. На третьем курсе институт бросила. Восстановиться, конечно, можно. Но все сейчас не так просто, как было раньше, когда Гуля не была еще многодетной мамой Гульнарой Климченко. Но она не унывает.

– Ради дочек я теперь многое смогу. У меня ведь их теперь четыре.

Гуля целует всех по очереди. От маминых ласк Женечка засыпает. Гуля перекладывает ее в кроватку и напевает колыбельную…

ГалинаБАБАНАКОВА.

Фото автора.

Кемерово.