Витрина для «Экспонатов»

Спектакль Прокопьевского театра драмы «Экспонаты», уже увенчанный наградами трех российских фестивалей, стал номинантом «Золотой маски».
В апреле труппа театра отправляется с этим спектаклем в Москву, для участия в самом престижном на сегодняшний день театральном «состязании» России. Если жюри понравится выбор экспертов, прокопьевские «Экспонаты» смогут получить награды сразу в трех номинациях – лучший спектакль малой формы, лучшая режиссура, лучший художник.

Примечательно, что художественное оформление и режиссура славу Кузбассу не составят. Художник Фемистокл Атмадзас (Санкт-Петербург) и постановщик Марат Гацалов (Москва) — столичные жители. Они молоды, амбициозны и принадлежат не столько конкретной российской территории, сколько современному театральному процессу, который сегодня устроен по принципу «все живут везде».
Тем не менее именно этот принцип и позволяет сейчас осуществлять художественные прорывы на сценах самых что ни на есть провинциальных театров. Именно этой теме – причудливым взаимоотношениям столицы и провинции — и посвящен спектакль «Экспонаты». (Кстати, эта пьеса Вячеслава Дурненкова, одного из лидеров «новой драмы», тоже отмечена рядом драматургических премий и воплощена на подмостках нескольких российских театров.) О чем постановка? О том, что жители глубинки вроде заштатного городка Полынск, где происходит действие, отнюдь не лишены полузабытого сегодня чувства чести. Во всяком случае, за право жить, как живется, а не участвовать в «чужих играх» (хотя бы эти игры и несли за собой явную экономическую выгоду) многие провинциалы готовы отдать самое жизнь.
Спектакль идет на новой площадке театра – в бывшем бутафорском цехе. Зрителей приводят сюда через задник, из-за кулис, в то время как актеры уже вовсю обживают сценическую площадку: перебрасываются репликами, чего-то жуют, толкаются, сбиваются в кучки… Словом, у публики еще до начала действия складывается стойкое убеждение, что нам покажут историю про нас самих. Что персонажи на сцене и персонажи в зале мало чем отличаются друг от друга.
В сущности, так оно и есть. Большие фотографии с видами маленького городка (полуразрушенная церквушка, живописная аллея, остатки памятника бывшему вождю), которыми оклеен весь зал, рождают странное ощущение, что мы находимся не снаружи, а внутри происходящего. И девушка-экскурсовод с допотопным мегафоном (актриса Настя Остапенко), которая с простодушием провинциалки рассказывает о славной истории своего городка, обреченного на медленное вымирание (работы нет, зарплаты нет, молодежь уезжает в столицы или, наоборот, помыкавшись там, возвращается, разочарованная, обратно), делает понятным весь расклад. Казалось бы. Но не все так просто.
В разных углах сцены – два стола, две семьи, две комнаты. Два, если угодно, провинциальных образа жизни, зеркально отражающих друг друга. Семья Зуевых и семья Морозовых. В одной – полупарализованный дед, его дочь Ангелина с сыном-подростком и двумя братьями – Климом и Сашей. В другой – местные «кулаки»: владелец магазинчика Юра с семейством, состоящим из жены, дочери, сына и престарелой матери.
Надо сказать, старики здесь присутствуют в качестве «мебели». Они – как эти старые полурассыпающиеся полированные гарнитуры-«стенки», одинаковые колченогие кресла, засиженные мухами столы, и кажется, навеки застыли перед телевизорами. Правда, парализованного деда (актер В. Марченко) дети еще ворочают в случае нужды (прелестно сыграны эти сцены с подниманием отца, усаживанием его за стол – в процессе участвует вся семья, движения каждого отработаны до автоматизма, и столько горького комизма в этом ежедневном бытовом «балете»!). А у Морозовых про бабушку, видать, вспомнят только при ее кончине…
В этот тихий городок попадает преуспевающий бизнесмен. Он пытается осуществить грандиозный бизнес-план: сделать Полынск музеем под открытым небом, а всех жителей превратить в своего рода «экспонаты» (правильнее эта должность называется интерпретаторы – в случае приезда экскурсий люди обязаны переодеться в старинные одежды и вести жизнь, имитирующую занятия и быт своих предков полуторавековой давности). Кое-кто, в том числе и Морозовы, соглашаются на такую трудовую повинность. А что? Все-таки приработок! И перспективы какие-никакие у городка появляются. Но кое-кто категорически восстает против этой комедии.
Надо сказать, актерские работы в спектакле замечательные. Замороченная бытом Ангелина Зуева в исполнении Светланы Поповой – это такая несостоявшаяся провинциальная прима. И по тому, как она месит тесто, как ухаживает за парализованным отцом, как отчаянно, по-животному, бьется за свое гнездо, бегая в промежутках на свиданки со своей школьной любовью, все про нее становится понятно. Сколько миллионов таких вот русских баб (если их в свое время не вывезли за границу как золото, нефть или пушнину) угробили жизнь в таких вот городках, разменяв ее на пьянки, бл…ки и всепрощающую жалость к близким!
Совсем иной тип – ее любовник Юра Морозов (Сергей Жуйков). Нарождающийся тип современного буржуа, мелкого лавочника, не упускающего свою выгоду ни при каких обстоятельствах, сыгран актером тонко и убедительно. Он вроде и чует какой-то подвох в новом «деловом предложении», и в то же время искренне старается себя убедить, что ничего позорного в роли «экспоната» нет. Но как смешно сидит на нем псевдорусская вышитая косоворотка и картуз с цветком у козырька! Как нелепа его возня со старинной прялкой, на которой должна картинно прясть его жена (Светлана Пожникова). Ведь никакой «памяти предков» на самом деле здесь не сохранено. Все это – дешевый новодел на потребу скучающей публике…
Может, именно поэтому так выразительны неловкие, косноязычные, диковатые выступления «против», которые демонстрируют другие полынчане. Отметим здесь игру Анатолия Огнева, замечательно показавшего всю палитру чувств алкоголика-ветерана деда Толи. Ему и на «поллитру» заработать хочется, и воспоминания («для чего я эту землю защищал?») в душе колются, и не отстать от времени он спешит со стариковской неловкой побежкой… Еще один узнаваемый тип – Паштет (Анатолий Иванов), мелкий, вечно пьяненький, всегда кем-то битый местный пацан. Этакий сегодняшний Епиходов, собирающий на свою шкуру все 22 несчастья.
Столичный предприниматель Воронько (Роман Михайлов) сыгран актером в его фирменной манере. Мне уже доводилось писать, что Роман обладает редким актерским дарованием: быть одновременно чрезвычайно обаятельным и отталкивающе омерзительным. Вот и тут он – смесь этих качеств. Деловой, предприимчивый Лопахин наших дней. Умом понимаешь: все правильно чувак делает, классный бизнес-проект придумал, только так и надо с колен Россию поднимать, а в душе что-то противится его «цивилизованному» натиску.
Это «что-то» точно передают братья Зуевы (Вячеслав Гардер и Георгий Болонев). И хотя их «идейный протест» на деле выглядит как скучная криминальная бытовуха с поножовщиной и поджогами, где-то в глубине души смутно брезжит догадка: да не против «культурного возрождения» они бунтуют, не из классовой ненависти к «приезжим буржуям» с ними задираются. Как ни смешно, как ни пафосно это прозвучит, но в основе их борьбы – неувядаемое чувство чести. Они отстаивают свое право на взрослость. Право жить так, как сами считают нужным. Не по чужим чертежам и канонам. Пусть даже со стороны эта жизнь и кажется невозможно тупой и пошлой…
Увы, и этот спектакль Прокопьевской драмы не лишен вечного спутника провинциальной сцены – невнятной, плохой речи актеров. Порой их реплики почти невозможно разобрать. Не всегда достойно справляются со своими партиями и молодые артисты – студенты местного колледжа искусств, занятые в спектакле (приятное исключение тут – Станислав Кочетков в роли Алеши-дурачка)… Но шероховатости искупает интонация спектакля. Мы получили зрелище замечательно тонкой, почти чеховской выделки. Это сопоставление с классиком не случайно. Грубость, пошлость, нелепый комизм нашей косноязычной, бедной жизни, сквозь которые просвечивают настоящая боль, настоящая любовь, настоящие высокие чувства… Разве не они до сих пор заставляют цвести вишневые сады в глубинке России?