Баллады о рыцарях и прекрасных дамах

Это был 3-й крестовый поход, взятие Иерусалима, — одна из игр, которая запомнилась Наталье особенно. Она называлась «Отпущение грехов». А вообще-то, хоть Наталья и не актриса, но с десяток средневековых образов, в которые она воплощалась, наберется.

Несколько лет назад майские Макарены, которые проходили под Новосибирском, собирали большое количество игроков со всей Сибири. Знамениты они тем, что, в отличие от всевозможных ролевых игр по романам в стиле «фэнтези», здесь все время занимались только реконструкцией исторических событий. Хотя тоже, конечно, с большой долей условности: «близко к тексту» проходит только самое начало игры. Затем ситуация развивается по непредсказуемым законам.

В той игре у Натальи была роль Маго дю Перш, дамы королевской крови, которую выдализамуж за мелкопоместного дворянчика. Как всегда, пришлось тщательно изучать все факты биографии персонажа. Оказалось, что у Ротру III, графа дю Перш, было совсем маленькое имение возле Парижа. Видно, из-за того, что дохода с небольших площадей получалось мало, в этом роду и вывели на продажу особую породу лошадей — першеронов. В общем, это была семья, склонная к предпринимательству. Их сын Жоффруа — так тот вообще казну украл в крестовом походе, присвоил её значительную часть.

— Его молодой мальчик играл, студент, — вспоминает Наталья, — уж очень сильно просился он в дворяне. Так что взяли мы его

сыном. Решила я его женить, пошла к английской королеве (её играла Оксана Липатова из Новосибирска) и подарила ей лошадку. На самом деле, конечно, игрушечную, но как бы коня породы першерон, замечательного, серого в яблоках. Выбрали ему невесту, очень красивую девушку из числа её придворных дам, а у нас жених со свадьбы сбежал. Приехала я тогда с игры: и муж недоволен, и Иерусалим «не взяли»… На самом деле, шутки шутками, свадьбы свадьбами, но нам действительно пришлось сильно готовиться, каким-то чудом мы нашли сведения обо всех этих дворянах. Столько труда было в это вложено. Но я считаю, что не напрасно, потому что игра получилась интересной.

Вообще-то Наталья признается, что ей все время доставалось роли знатных дам играть. Немаловажное значение при этом имели ее костюмы – уж больно хорошо и «правильно» она их шила. «Мы видим то, что видим» — одно из правил ролевых игр. Если ты заявил себя как герцога, но приехал в неподобающем костюме, то извини, тебя отправят на конюшню без зазрения совести…

Как-то Наталью очень обидел въедливый критик на одной из её графических выставок, который сказал: «Какая ваша заслуга, если композицию вы берете у кого-то, а костюмы просто срисовываете?» Наталья утверждает: ни один костюм на ее картинах не срисован и композиции – тоже. Поскольку она уже давно изучает и шьет исторические костюмы сама, то знает: главное — принцип. На основе стилистических особенностей времени придумывает свой костюм в картинах.

Вот с шитьем сложнее – всегда приходится упрощать то, что нарисовано. Потому что если делать точно, как в графике, костюм будет шиться слишком долго. Одежда на один выход, которая шьется пять лет? Нет и нет.

— Если говорить о моих картинах, я бы сказала, что они, может, и историческими не являются. Меня интересует психология. Так что каждая картина имеет в себе психологический подтекст. Когда я рисую, думаю о каких-то вещах, которые для любого времени неизменны. Это чувства людей, взаимоотношения. Я одеваю их в исторические костюмы, помещаю в старинный антураж, чтобы получилась песня. Вот, например, картина «Два замка» — это взаимоотношения двух творческих людей, у каждого своя концепция творчества, жизни, восприятия мира. Причем очень жесткая концепция. Почему там бой изображен? Потому что, когда встретились два человека, – столкнулись эти две концепции, и очень жестко столкнулись. Все думают, что картина про любовь, но это не так. На самом деле картина о столкновении двух творческих миров.

Все, что творилось с Натальей, – как кусочки одной мозаики. Для неё эта балладная стилистика возникла рано, и почему – совершенно непонятно.

— В раннем детстве мне снились какие-то странные интерьеры, которых я прежде никогда не видела. Особенно если учесть, что я жила в военном городке, где в чистом поле стояло три дома – стандартные пятиэтажки советских, а рядом – воинская  часть, в которой не было даже телевидения… Я не особенно увлекающийся мистикой человек и все моменты в жизни пытаюсь объяснить все-таки больше с научной точки зрения. Но то, что снилось мне в детстве, объяснить рационально очень сложно. Потом, когда я стала постарше, и мне попадались репродукции Веронезе, Рафаэля, стала сопоставлять их с тем, что видела в детских грезах, это ощущение родственности ещё более четко определилось. Я всегда из ряда картин выделяла эпоху Возрождения. Чуть позже приоритет сдвинулся в период XIV-XV веков — это либо раннее Возрождение, либо позднее Средневековье.

— Наташ, — спрашиваю я её, — но это же было очень мрачное, грязное, жестокое время с точки зрения современного человека. Об этой стороне ты никогда не задумывалась?

— С одной стороны, художник все-таки больше опирается на зрительное восприятие, для него важен визуальный образ. А возьмите хотя бы архитектуру – в те времена она просто самая великолепная. Готический храм – все эти кружева из камня, это же невероятно. С другой стороны, да, было и мрачно, и тяжело, но дух человека именно тогда активно развивался и был настолько высок именно потому, что жизнь была тяжелая. Современный человек в той обстановке просто бы погиб, даже чисто из-за бытовых вещей. А они умудрялись не просто выжить, а ещё создавать такие произведения искусства. Тогда были выдвинуты новые эстетические идеалы, моральные нормы. Наверное, каждая женщина мечтает, чтобы к ней относились согласно всем этим рыцарским кодексам чести, кодексам почитания Прекрасной дамы, всем этим куртуазным установкам. Согласно тому, что было воспето в балладах.

Наталья считает, что её рыцарские баллады остаются в прошлом, и теперь слово за её учениками. Остались в прошлом и ролевые игры-реконструкции, и графикой она занимается не так много и упорно, как раньше. Современный ритм жизни другой, сложно сосредоточиться. А такие работы требуют много времени, а значит, определенного уровня благосостояния. Сегодня нужно заниматься более прозаическими вещами: жизнь ставит в достаточно жесткие рамки. Холодова благодарна своим картинам в том плане, что иногда удается их продавать – сейчас больше, чем раньше. Люди, которым они нравятся, повзрослели, у них появились «свободные» деньги. А был случай, когда студенты буквально по карманам собирали последнюю мелочь — хотели в салоне купить её картину для преподавателя.

— Может, конечно, вернется это восприятие мира, этот творческий период, но сейчас на эту тему работать не могу, — признается Наталья. — Не хочу сказать, что тема ушла совсем. Судя по работам моих учеников, она осталась там, где юность, романтика, возвышенные чувства.

Увлечь детей было очень просто – сразу вспомнили, что видели все это в сказках и в фильмах. Они сейчас много смотрят картин, которые сделаны по мотивам западных легенд. Тот же знаменитый и многими любимый мультфильм про Шрека создан на основе западных представлений о мифологических существах, и все костюмы там прорисованы по правилам Средневековья.

А ещё у Натальи Холодовой неожиданно открылась новая страница жизни и другой поворот рыцарского увлечения. Она сегодня «с головой» ушла… в ирландские танцы. И даже является теперь руководителем детского ансамбля «Irish angels», занимается этим совершенно серьезно – с ними даже начали работать хореографы из Ирландии.

— Мы, когда занимались играми, — говорит Наталья, — с удовольствием танцевали на балах. Все были одеты в исторические костюмы и танцевали реконструктивные танцы, достаточно древние. Все было серьезно организовано: работали хореографы, мы репетировали, где-то существовали даже клубы исторического танца. А недавно в Россию пришел ирландский танец. Многие люди попробовали, втянулись, и сейчас, приезжая на фестивали или соревнования по ирландскому танцу, зачастую вижу очень знакомые лица. Вроде бы какая связь? Но это не случайно — ирландский танец имеет древние корни.