О женщинах деревни в годы войны

В годы Великой Отечественной в Сибири в деревнях был второй – трудовой – фронт. На передовой линии были в основном женщины. Хочу вспомнить о труде и жизни женщин в деревнях в годы войны и в первые послевоенные годы, о моей маме Кузнецовой Анне Сергеевне и о моей бабушке Кузнецовой Прасковье Васильевне.

Я родилась и выросла в деревне Лапшиновка Егозовского сельсовета Новосибирской области (сейчас это улица Пригородная города Ленинска-Кузнецкого Кемеровской области). В деревне было около 60 дворов. И здесь, как и по всей стране, здоровые, трудоспособные мужчины и ребята ушли на фронт. Опустела деревня.

Огромное хозяйство колхоза – посевные поля, молочная ферма, свинарник, овчарня, большой табун лошадей – легло на женские плечи. По закону военного времени сокращать выпуск сельхозпродукции не разрешалось. Сибирские деревни кормили фронт, жителей городов, эвакуированное население, себя. Каждая семья должна была иметь свое хозяйство. Иначе было не выжить. Каждый двор (колхозник) облагался государственным налогом. Сдавали государству молоко, яйца, мясо, овец, свиней, телят, шерсть. Для самой семьи оставалось очень мало.

На корм скоту для личного хозяйства колхозникам выделяли неудобицы – обкашивать кусты. При этом две копны надо было сдать в колхоз и только третью оставить себе. Сена на зиму не хватало. Поэтому для овец сушили картофельную ботву, благо картошки сажали по 50 соток. Приусадебные хозяйства вообще были большие. Женщины работали от зари до зари в колхозе и в своем хозяйстве, кормили и воспитывали детей.

Сельхозтехники было недостаточно. Она ломалась. Запчастей не было, так как заводы работали для фронта. Женщины вязали снопы, обмолачивали их на току на молотилках. На трудодни получали только зерно – рожь, и то в недостаточном количестве.

Я помню хлеб того времени. Он был тяжелым, с большим добавлением картошки. Нам с братом давали корочку, а мама с бабушкой ели хлеб ложкой.

Еще помню, когда после войны на трудодни дали пшеницу. Ее смололи к Пасхе. Бабушка к празднику испекла Пасочку и пирожки. Было очень вкусно. А мама говорила: «Ешьте, дети. Ешьте». И мне тогда было непонятно, почему у нее текут слезы. Ведь было очень вкусно.

А еще помню сенокос. Женщины литовками косили траву на сено. Когда они садились отдыхать, вспоминали своих близких, погибших на фронте. И плакали. Причем плакали тихо. И это меня очень пугало (мама брала меня с собой собирать полевую ягоду). Позже в школе, изучая поэзию Н.А. Некрасова, я вспоминала женщин моей Лапшиновки. Ведь это и о них слагал он стихи.

А тогда, в войну, когда в конце дня женщины возвращались домой с сенокоса на конных бричках по полевым дорогам среди бескрайних полей, они пели. Если бы было возможно, сейчас я бы спросила у них: «Милые женщины, что давало вам силы преодолевать боль утрат, тяжесть работы и оставаться добрыми, открытыми, как русские народные песни, которые вы пели?»

Помню, во что были одеты женщины моей деревни: в грубые суконные юбки, кустарные полушубки, фуфайки, грубые вязаные шали. С уходом на фронт мужчин женщины и девчата убрали свои довоенные наряды – красивые платья, туфли, шелковые косынки – до встречи со своими любимыми. Не всем женщинам суждено было их надеть. Далеко не все мужчины вернулись с войны. В моей деревне среди тех, кто вернулся, двое были без ноги, были с искалеченными руками, с тяжелыми ранениями, в том числе мой отец Кузнецов Григорий Федорович.

В многодетных семьях матери отправляли на фронт по несколько сыновей и потом получали по несколько похоронных. Так было и в моей семье. У моей бабушки воевали четыре сына. На двух сыновей она получила похоронные.

Достойных сыновей воспитали матери моей деревни. Один из них, Абрамов Сергей Павлович, удостоен звания Героя Советского союза. Его именем названа улица в Ленинске-Кузнецком. Имя сына моей бабушки Кузнецова Михаила Федоровича высечено на мемориале на Курской дуге. Второй сын моей бабушки старший сержант Кузнецов Александр Федорович награжден медалью «За отвагу». Он ушел на фронт добровольцем, когда ему не было и 18 лет. Был ранен под Воронежем, погиб на Украине.

В Сибирь и в нашу деревню были эвакуированы жители блокадного Ленинграда. Мама и бабушка приняли женщину с девочкой. После войны те вернулись в Ленинград. Девочка выросла, стала журналистом. Спустя много лет она прислала благодарственное письмо. Жаль, что ни мамы, ни бабушки уже не было в живых. Это письмо храню я.

С честью переносили тяжкие испытания женщины деревень нашей Великой Родины. И моей Лапшиновки. Скромные труженицы деревни, вас почти не осталось в живых. Светлая память вам. Низкий, низкий поклон за ваш труд в годы Великой Отечественной войны, за доброту к людям, за ваших сыновей, воевавших на фронте. Благодарю вас и, повторяя слова из песни Кубанского Казачьего хора (автор текста – Н.Мельников), тоже призываю:

«…Поставьте памятник деревне

На Красной площади в Москве!»

Людмила Токарева.

г. Кемерово.