Рубки и рубли

За девять месяцев нынешнего года в Кемеровской области лесными инспекторами было выявлено 218 незаконных рубок – вдвое больше, чем за тот же период 2018-го. Каким образом в нашем регионе борются с «черными лесорубами», узнавал корреспондент «Кузбасса».

 Посадок не достаточно

В деле охраны и восстановления лесов особенно важно понимать, какой результат необходим и в какие сроки. Иначе любые усилия просто размажутся, а главная цель не будет достигнута. Сейчас в России такая цель есть, она поставлена национальным проектом «Экология» и его федеральным подпроектом «Сохранение лесов».

Основной и решающий показатель – отношение площади лесовосстановления и лесоразведения к площади вырубленных и погибших лесных насаждений. К 2024 году по всей стране он должен достичь ста процентов, то есть все погибшие и вырубленные леса за прошедший год будут восстанавливать в текущем.

В Кузбассе в 2019-м целевой показатель по этому направлению пока еще далек от желаемого – 53,7%. Для его достижения необходимо было провести работы по лесовосстановлению и лесоразведению на 8472 гектарах. И запланированный годовой объем уже перевыполнен: отработана площадь в 8910,6 гектара.

По действующему законодательству в посадках деревьев участвуют и юридические лица. То есть, каждый ответственный заготовитель обязан возместить всё, что вырубил, в полном объеме. И к законопослушным лесопромышленникам в этом смысле претензий нет. Главный вред – от тех, кто занимается заготовкой древесины незаконно. «Черных лесорубов» в Кузбассе, к сожалению, немало. И они посадки даже и не думают не восстанавливать.

Для понимания масштаба проблемы: в 2019-м на землях лесного фонда Кемеровской области было зарегистрировано 218 незаконных рубок, а за аналогичный период прошлого года – 104. Большинство выявленных нынче браконьерских рубок (а именно 187) по факту являются преступлениями, ответственность за которые предусмотрена статьей 260 УК РФ. Объем незаконно заготовленной древесины составил 23599,5 кубометра. «Черные лесорубы» нанесли ущерб на сумму более 152 миллионов рублей. Это оценка всего вреда, в том числе экологического, а не только потерь древесины.

Важно отметить, что большая часть ущерба (на 124 миллиона рублей) была нанесена неустановленными нарушителями. По статистике областного департамента лесного комплекса, 81,3% преступлений такого рода в нынешнем году остались не раскрытыми. Это меньше, чем в 2018-м, но не намного.

Лесничие направили в правоохранительные органы 116 дел о незаконных рубках. Были привлечены к уголовной ответственности 27 человек. Однако в любом случае степень раскрываемости лесных преступлений низкая. Усугубляется проблема еще и тем, что по статье 260 УК РФ к ответственности зачастую привлекаются сельские жители, не имеющие средств на возмещение причиненного вреда.

«Среди нарушителей много селян, которые лишены возможности зарабатывать на лесе легально. Малый и средний бизнес пострадал от введения нового Лесного кодекса, который усложнил правила использования лесов, – поясняет консультант департамента лесного комплекса Кемеровской области Татьяна Ярцева. – Понятно, что большинство из них поступает так не от хорошей жизни».

«Влияет на время обнаружения»

Причиной низкой раскрываемости таких преступлений кузбасские лесничие считают несвоевременное их выявление, что напрямую связано с отсутствием специализированной техники. Ведь патрулировать малопроходимые леса приходится в условиях и бездорожья, и высокого снежного покрова.

«Незаконные рубки происходят на большой удаленности от населенных пунктов, что влияет на время их обнаружения, – подтверждает начальник отдела федерального государственного лесного и пожарного надзора Юрий Макридин. – Режим работы и должностная нагрузка инспекторов не позволяют в полной мере оперативно принимать меры».

Дело вовсе не в пассивности кузбасских инспекторов. Очень непросто вовремя прибыть на место, когда из 96 имеющихся «Уазиков» и «Нив» 89 машин с износом почти 100 процентов. В распоряжении лесничеств также шесть снегоходов (три из которых «дышат на ладан»), три полуживых моторных катера и три квадроцикла. И это на весь регион! Если добавить к этому недостаточный объем ГСМ, а также нехватку сотрудников, проблема видится предельно обострившейся.

Лесничие говорят, что для работы им необходимо практически полное техническое перевооружение: 81 автомобиль, 20 снегоходов, 20 квадроциклов и одиннадцать моторных катеров. Причем речь идет не о каком-то капризе или завышенных требованиях, а именно об обеспечении нормальной работы инспекторов.

В рамках реализации проекта «Сохранение лесов» обновление транспорта кузбасских лесничеств все-таки происходит. В 2019 году в регион поступило 30 единиц техники на общую сумму 74,9 миллиона рублей. Кроме того, Рослесхоз сообщил нашему департаменту лесного комплекса об увеличении финансирования на 58,6 миллиона рублей, в связи с чем до конца года в регион поступит еще 35 единиц транспорта.

Тенденция неплохая, особенно если учесть тот факт, что последние крупное обновление транспортного парка в кузбасских лесничествах было в 2013 году. Однако есть и оговорка: практически вся эта техника в рамках национального проекта приобретается для предупреждения и борьбы с лесными пожарами (что само по себе, безусловно, хорошо). А вот для патрулирования нынче приобрели только семь единиц транспорта. Впрочем, в 2020 году планируется закупить еще 23 единицы (автомобилей, мотовездеходов).

Рослесхоз и космомониторинг нам помогут?

Техника важна и нужна, но только в том случае, когда есть, кому на ней работать. Между тем кадровая проблема в деле лесоохраны – чуть ли не главная. Достаточно сказать, что средняя зарплата лесного инспектора составляет около 22,5 тысячи рублей. Очевидный вопрос: много ли найдется желающих, чтобы за такие деньги каждый день ловить преступников в тайге?

Впрочем, Рослесхоз не раз заявлял о том, что увеличению численности государственных лесных инспекторов, которая за последние пять лет выросла на 19 процентов, уделяется особое значение. Для того, чтобы тенденция роста продолжилась, в следующем году будет адресно выделено более 400 миллионов рублей. Но хватит ли этой суммы? И что значит в данном случае слово «адресно»? То, что деньги получат не все регионы? Тогда какие именно? Пока не ясно.

Проблем, безусловно, много, однако пути их решения есть. При этом важно не только дождаться материальной поддержки. Как утверждают кузбасские лесничие, существуют пробелы и на законодательном уровне, которые нужно восполнять.

Департамент лесного комплекса Кемеровской области предложил внести изменения в Государственную программу Российской Федерации «Развитие лесного хозяйства» на 2013–2020 годы. А если конкретно – предусмотреть отдельную подпрограмму «Государственный лесной и пожарный надзор». И в ней запланировать конкретные меры, направленные на повышение эффективности лесного надзора: установить в документах финансирование патрулирования лесов, выделять средства на материально-техническое обеспечение лесных инспекторов и на их обучение.

«А если Рослесхоз еще на постоянной основе начнет осуществлять непрерывный дистанционный космомониторинг использования лесов на территории лесного фонда Кемеровской области, то это существенно облегчит охрану лесов. В 2019 году по плану Рослесхоза он осуществляется на территории только Прокопьевского и Ижморского лесничеств. Там такой вид контроля позволил существенно снизить объем незаконных рубок. Все нарушители были установлены», – отмечает Юрий Макридин.

Также лесничие добавляют, что важно и организовать производственный контроль со стороны частных, но честных лесопользователей, и закрепить его законодательно.

…Такое явление, как незаконные рубки, на сибирских лесных просторах в ближайшей перспективе устранить полностью, пожалуй, невозможно. Причем в Кемеровской области ситуация еще не самая страшная, ведь основа экономики Кузбасса все-таки уголь, а не лес. В других регионах всё намного серьезнее. Однако если и у нас ослабить контроль, результат может оказаться плачевным.