Областная газета
Все вокруг колхозное, все вокруг мое?
«Все вокруг колхозное, все вокруг мое» — фраза, известная десятилетия, вызывающая скорее иронию по поводу «особости» нашей национальной души, чем осуждение. Мы, если прислушаться к себе, достаточно легко относимся к «мелкой приватизации», если она не касается нашего собственного имущества.
Но недавно в одном из хозяйств услышал: ужесточили контроль – и процентов на тридцать (а это миллионы рублей!) стали тратить меньше на горючку, раза в полтора выросла урожайность, потому что перестали тащить. И тут уж не до моральной стороны вопроса, тут сплошная экономика, рентабельность сельхозпроизводства, средства на развитие и шанс на будущее…
Василий ФУРМАН, председатель СПК «Святославский колос», Ижморский район:
— Прежде всего, изменился характер воровства. Стало очень много частной техники, соответственно вырос спрос и на запасные части, и на горюче-смазочные материалы. В прежние времена у частника вообще не было тракторов, государство этого не допускало, теперь есть. Очень большая проблема с металлоломщиками, это целый бизнес.
У нас раньше занимались выращиванием свиней, потом фермы законсервировали, отделение распалось, и теперь абсолютно все разграблено, только металлические арки остались, которые порезать пока не сумели. Когда ловят, бывает, что и возбуждают уголовные дела, но у нас бригада работала с Томской области, вывезла тонн шесть рельсов, но так никого и не нашли.
Воруют в основном чужие. Пару лет назад был наплыв, тогда цены на металл выросли, а сейчас тащить особенно нечего стало. Ведь тащат в основном тяжелый металл, а осталась жесть, это не актуально: затраты большие, а отдачи никакой. Но в последнее время опять цены начали расти, опять металлоломщики зашевелились.
Там, где предприятия действующие, как у нас, нанимают специалистов. За всем не уследишь, но все равно есть какой-то порядок. А где предприятие развалилось, очень быстро растащат все, что можно…
Гагик ВОСКАНЯН, директор ООО «Колос»,Яшкинский район:
— Сейчас не воруют, сейчас берут. Я не представляю, что такое воровать. У нас в хозяйстве не воруют, у нас все под контролем, это как бы невозможно. Вот я же не ворую. Я как бы стал хозяином, это свое. Как воровать – из одного кармана в другой? И персонал под контролем, без нашего разрешения никто ничего не берет.
У народа есть уважение, мы работаем с людьми. Да, у нас есть наказания, но такого не было, чтобы наказать и посадить. У нас в «Колосе» сто человек, чужих нет. 90 процентов – честные люди. Шесть человек – дневная охрана, есть ночные сторожа.
Чтобы не воровали, нужен порядок. Как работать с людьми, если нет порядка?
Я могу сказать, что так всегда было: если не дашь человеку зарплату, он будет воровать, как ему иначе жить? А у нас нет задолженности по зарплате, люди зарабатывают, и значит, с людей можно спрашивать.
Константин ХАЛЕКОВ, директорООО «Совхоз «Звездный», Кемеровский район:
— У нас вопрос воровства практически решен, хотя, конечно, не без этого. У нас частное охранное предприятие, все жизненно важные объекты охраняются им: животноводство, зерновое хозяйство, сушильно-складские помещения – все под охраной. Дорого ли? Лучше охранять, чем потом трижды переплачивать за приобретение запчастей и прочих товарно-материальных ценностей.
Русский человек такой: если лежит рядом – почему бы и не приватизировать? Это могут сделать и работники хозяйства, и, где неловко лежит, посторонние лица. Но ведь воруют там, где слабый контроль, где отсутствует охрана.
Если брать лет тридцать, то многое изменилось. Металлолом в восьмидесятом году практически никому не был нужен. Ну, собирали чашки-ложки-поварешки. А если стоял старый комбайн или списанный трактор, то даже попыток его стащить не было, никто об этом даже не думал. Да, было нормой, что человек что-то для себя возьмет: молока, комбикорма, на это как-то спокойно смотрели. Но по мне, так на душе легче, когда так, а не то что этот подлец стащит что-то дельное и потом за бутылку продаст. Я за такое стараюсь беспощадно наказывать.
За тридцать лет и люди изменились. Тогда человек человеку был друг, товарищ и брат, все общее, сейчас все по-другому. С одной стороны, для России это хуже стало. Почему? Потому что была привычка помогать человеку, даже сочувствие было более человеческое, более земное, нежели сейчас. Да, воровали, да, сейчас тоже воруют. Но, наверное, через три-пять лет воровать будет нечего: старые помещения будут разграблены, металл дособирают, и… Не знаю, кому как, а мне страшно…
Юрий ГРАБКО, глава администрации Топкинского района:
— Я был, остаюсь и буду большим сторонником возвращения частной собственности на земле, и накажу своим детям и внукам ее уважать. К громадному сожалению, мы потеряли очень много времени, пока строили общество равнодушных людей. Сейчас ситуация иная. У частника совершенно иная ответственность за все то, что он делает. Если раньше можно было свалить на государство или генсека, то теперь сваливать не на кого, только на себя. Поэтому способные, одаренные ребята сегодня работают стабильно. Могу назвать десятки фамилий в нашем районе, когда именно у частника и урожаи выше, и надои, и финансовое благополучие лучше, чем у общественного сектора. В том числе за счет того, что не воруют, что там есть настоящий хозяин. Он работает с теми, кто согласен у него работать и кто выполняет его требования. Крадешь – с тобой просто расстанутся. Собственник — не воспитатель, он делает свой бизнес. А воспитывает пусть государство.
Да, до сих пор говорят, что все вокруг колхозное, все вокруг мое. Но это неправда, что в деревне воруют или пьют больше. Есть, и совсем не в деревне, такие, что своровали миллиарды, Россию раздевают. Вот и сравните их с деревенскими мужиками, которым, может быть, иногда и деваться-то некуда…
Михаил НИКИТЮК, председатель колхоза «Вишневский», Беловский район:
— И не перестанут, наверное, воровать. Во-первых, потому что привыкли, во-вторых, есть такие, которые говорят: ворованное и вкуснее, и лучше растет. Но сказать, что воруют слишком много, как это было в девяностые годы, не могу. Гораздо меньше воровства стало. Правда, мы и охрану завели. Перепробовали и казаков, и милицию – не получается. А свою сделали 18 человек – и все! Навели порядок, дали им машину, дали им дубинки…
Самое страшное воровство было в начале девяностых, во время безвластия, беспорядка какого-то в обществе. А это дает повод. Прямо с ферм воровали скот, доходило до того, что воровали рассаду с поля. Сейчас такого нет. Наверное, все-таки стали жить лучше. Еще мы стали производить и продавать и овощную, и цветочную рассаду, и посадочный материал плодово-ягодных культур, сразу стало меньше воровства из питомника и с поля. Главное время для воровства — осень, когда лук сухой лежит, капуста. Тащат кто как – кто сумкой, кто мешком, кто на машине или мотоцикле.
Когда ловим – принимаем меры. Штрафуем, судимся. А свои не воруют – мы и так даем, допустим, потребное количество лука, 20 килограммов ягоды, капусту, овощи, которые необходимы. И получается, зачем воровать и рисковать? Есть, правда, такие женщины, что ей в сумочку обязательно надо хоть две-три морковки положить и домой принести, но таких мало. Бывает, что останавливаем служебный автобус, проверяем, и если есть факт воровства – прощаемся. И не имеет значения, кто попался. Но порядочные-то люди не воруют…
Анатолий ОВЧИННИКОВ, главный агроном сельхозуправленияИжморского района:
— Натура у русского народа такая. К тому же зарплаты низкие, а людям как-то надо жить. Тащат все, что можно – зерно, молоко, железо. А лучше жить начнут, так, думаю, перестанут. Когда хорошая зарплата – человек боится за свое место, и будет держаться за свою работу. А если он ничего не получает, то ему и терять нечего.
На моей памяти есть случаи, когда сажали за пять-шесть мешков зерна. Бывает и другое воровство, когда дело поставлено на широкую ногу. Буквально на днях в районе на мясо украли четырех лошадей. У нас такого воровства – и лошадей, и крупнорогатого скота – много.
Леонид ПОЛИКОВ, заместитель директора по производству СПК «Береговой», Кемеровский район:
— Есть попытки воровства со стороны, которые пресекаются. У нас поля охраняют шесть человек, они мобильны, справляются. Активность воров, я про чужих, про городских, повышается, когда созревает продукция: начинают лезть с сетками, мешками, кто пешком, кто на иномарках. Для того чтобы свои не воровали, например, горючку, у нас жесткие нормы расхода и по разной технике, и по каждому виду работ, и если расход выше нормы, то разбираемся вплоть до вычетов за перерасход. Года три-четыре назад, когда горючее было дорогое, были случаи, вплоть до увольнения, сейчас нет.
Есть категория людей, которая не ворует. У нас стабильное хозяйство, если человек много лет работает на производстве, всех знает, его все знают – как он пойдет воровать? Конечно, причины могут быть разными: кто-то боится, кто-то дорожит работой, кто-то не приспособлен, но у нормальных-то людей просто есть совесть…
