Вера – надежда, любовь

Сегодня мы открываем новую рубрику – «Герои Кузбасса». По инициативе президента России Владимира Путина 2025-й объявлен Годом защитника Отечества. Защитник – это всегда герой, тот, кто готов к подвигу во имя Родины и всего, что ему дорого, для него свято. Необязательно героизм реализуется только с помощью оружия в руках, часто – с помощью скальпеля хирурга, спасающего жизни. Героическим можно назвать и труд в тылу, где каждая изготовленная деталь, каждый выращенный колосок – вклад в общую Победу.
У каждого из нас есть предки, которые были готовы отдать жизнь за наше будущее. Сегодня дети, внуки и правнуки победителей вновь встают на защиту Родины от врага. С героическими предками их объединяет огонь души, горящий во имя следующих поколений.

Вера Резниченко работает в здравоохранении Кузбасса уже более 50 лет, 47 из которых посвятила скорой медицинской помощи. В составе кардио-реанимационной бригады врач и сегодня спасает кемеровчан. Осенью 2022 года она впервые отправилась в Горловку. Когда-то недалеко от тех мест и её отец спасал раненых солдат, вывозя их с территории Украины.

– Расскажите о своих родителях.
– Они поженились в 1937 году в посёлке Тайга. Семья получилась большая: пятеро детей. Младший умер во время войны. Отец, Георгий Иванович Назарович, был машинистом паровоза. Его призвали со станции Тайга. До сих пор храню его трудовую книжку. Возил эвакуированных солдат на Украине. Рассказывал, как поезд ехал по полю под открытым небом, а сверху бомбили; про речушки, где вместо воды кровь бежала. Потом он вернулся в Тайгу. Контуженный: поезд однажды всё-таки разбомбили. Но всю жизнь проработал на железной дороге, хоть и глухой был. А мама нами и хозяйством занималась.

– Как вы решили стать врачом?
– Всё детство и школьные годы я хотела быть педагогом, но судьба распорядилась по-своему. Мне нравилось помогать младшим, заниматься с отстающими. Но вот так получилось, что не прошла по баллам в пединститут. Оказалась в медицинском училище. Окончила его, поступила в мединститут.

– Не пожалели, что не пошли в педагогику?
– Нисколько. Моя профессия – это тоже забота о людях. Вы знаете: они порой нуждаются даже не столько в какой-то медицинской помощи, сколько в разговоре. Им нужно объяснить и проговорить все их дальнейшие действия, как жить, как принимать препараты. Пациентам нужны доброта и тепло, кроме медицинских манипуляций и операций. Тем более на скорой помощи. Часто приходится выполнять функции психотерапевта. Особенно с людьми пожилыми, которые утрачивают привычные возможности в силу возрастных изменений. Нужно как-то примирять их с новым состоянием.

– Как вы попали в Горловку?
– С февраля, когда всё началось, я смотрела по телевизору, как люди страдают там под бомбёжками. После 2014 года много врачей оттуда же просто уехало. Всё время думала: как же могу помочь. Обратилась в Народный фронт, где рассказали, что набирается группа в Горловку. Нас было шесть человек. Вот этим составом и поехали.

– Страшно было ехать?
– Готовились к самому худшему, что не будет ни света, ни воды. Набрали с собой фонариков, свечей, спальники даже захватили, чтобы даже в подвале можно было жить. Город нас, конечно, поразил своим видом после постоянных обстрелов. В бытовом же плане всё оказалось не так критично. Хотя в помещениях и было довольно свежо. Всё-таки ноябрь. Воду давали по расписанию на два часа в день. Но выкручивались. Мы тоже помогали по мере сил: с остальными работниками поднимали и разносили бутилированную воду по этажам, ту, что из крана, набирали в разные посудины. Жили жизнью горловчан. Народом они оказались очень дружным. Такие понятливые, спокойные.

– Как проходила работа?
– Главный врач разместил нас прямо при больнице, на первом этаже, где находились приёмное отделение, операционная, лаборатория и рентгенкабинет. Ко мне в приёмник поступали бойцы прямо с передовой. Основная работа приходилась на ночное время. Днём же невозможно вывести кого-то с места боя. Нужно было осмотреть каждого, померить давление, отправить на рентген. Кого-то сразу везли на операционный стол. Я занималась их маршрутизацией. Наши бедные ребята, промокшие под дождём и раненые… Но никто ни разу не сказал плохого слова, не заплакал. Вели себя как настоящие мужчины.

– Вы были готовы к тому, что пришлось увидеть и делать?
– Когда я только училась, у нас, конечно, была военная кафедра. Но я даже предположить не могла, что когда-нибудь придётся применить эти знания на практике. Например, делать переливание человеку с ранением брюшной полости его же собственной кровью. Местные хирурги и травматологи – настоящие герои. Я даже не понимала: спят они вообще или нет. Дома никто из них точно практически не бывает. Конечно же, им очень нужна помощь. Вот наши, кузбасские, специалисты и продолжают туда ездить, чтобы была возможность у медиков хоть немного отдохнуть. Ну а видели много разного. Были и очень трогательные моменты, как парни встречали боевых товарищей, о которых думали, что те погибли. Столько в этих приветствиях было мужского и настоящего. Всегда давали возможность поговорить ребятам в таких случаях.

– У вас было ещё две поездки?
– Да. Например, весной 2023 года я вернулась в Горловку уже в качестве руководителя группы. Тогда шли ожесточённые бои за Авдеевку. Работы было очень много. Но успевали и общаться-поддерживать простых горожан. Мы-то здесь привыкли жить в хороших условиях, особенно после того, как Путин стал президентом. На ножки встали, экономика начала подниматься. Практически в каждой семье автомобиль, а то и два. Там же всё совсем по-другому. Люди местные постоянно спрашивали: «Как вы живёте? А будем ли мы так же после того, как к вам присоединились? Начнут ли выплачивать регресс шахтёрам?» – «Конечно, – говорю, – у нас же получают те, кто травмировался на производствах». Успокаивала их, что всё постепенно встанет на место: «Там же ведь тоже когда-то, после перестройки, было очень-очень плохо. Вместе мы всё преодолеем». А горловчане, в свою очередь, очень старались о нас позаботиться, постоянно что-то вкусненькое из дома приносили, хотя и так в больнице кормили хорошо. Главный врач тоже оказывал большую поддержку.

– С какими-то пациентами-бойцами поддерживаете отношения?
– Да, конечно, созваниваемся периодически с ребятами. Некоторых курируем с коллегами по медицинской части. Осенью, вот, на лечение приезжал к нам в Кузбасс Алексей – совсем молодой офицер. Когда он к нам поступил, у него практически не было правой руки: кисть, пальцы буквально висели на сосудах. Наш травматолог Андрей Михайлович из Прокопьевска собрал все эти кусочки и закрепил аппаратом Илизарова. Потом офицер мне сказал, что все говорили, что он останется без руки. А я говорю: «Алёш, ты что! Мы такого не допустили бы!» Затем наш парень перенес ещё несколько операций, в том числе и в Кузбассе. Несколько раз ездили в Прокопьевск. Там снимки повторные делали, принимали решение, сколько носить аппарат Илизарова. В июне прошлого года заменили суставы на кисти, потом и сухожилия, чтобы улучшить подвижность пальцев. Говорим с ним не только про медицинские дела. Песню про свою бригаду даже однажды прислал. Ну и с коллегами связь поддерживаем, с которыми вместе работали.

– Поехали бы ещё?
– Да. Я бы и в четвёртый раз съездила. Но уже для горловчан. Это же наши граждане – соотечественники. Провела бы им диспансеризацию как врач функциональной диагностики и кардиолог. Там же большой кадровый дефицит и в поликлиниках, а люди нуждаются в профилактических осмотрах. Мой главный врач не против такой инициативы. Так что поживём – увидим.

Екатерина Волкова.