«Ты не один…»

Деды Морозы и Снегурочки пишут письма поддержки сибирскому мальчику, осиротевшему под Новый 2022 год. Его мама тоже много лет была Снегурочкой…

… Эта история имела новогоднее чудесное начало много лет назад. Нынче —  еще более неожиданное продолжение и еще большую надежду… Но закончилась трагически. Потому что бывает сила сильнее дедморозова волшебства и общего подъема людей в порыве помощи, и имя ее – смертельная болезнь… И я пишу эти строки с опухшими от слез глазами. Но история двух кузбасских сестер — Натальи Фурмалевой и Светланы Бровцыной и сынишки Наташи – маленького Захарки, знаю, в душе навсегда. Ведь репортерская судьба подарила встречу – с простой, вроде ничем не приметной семьей, но она —  пример подвига и доброты в поколениях.

… Но начну с середины… В поздние дни недавнего октября «пазик» трясся из города до Кулебакино, впуская в щели, двери уже почти зимний ветер, разгулявшийся по подмерзшей полегшей коричнево-серой степи. Ехала к сестрам – Светлане, Наталье. Думала про первую нашу, давнюю, встречу, с ее сильной радостью Жизни и с бешеной «подзарядкой», и вспоминала…

«Живи, сестра!»

… Перед встречей Нового 2015-го, местные артисты, обсуждая в клубе сценарий будущего новогоднего спектакля-сказки и распределяя роли, сказали неразлучным сестрам – младшей Наталье и старшей Свете:

— Ты – Ангел. А ты будешь Ёлочкой.

Ведь Ангел и Елочка в Новый Год и Рождество неразлучны… И Наташа —  мечтательная, хрупкая, 25 раз была на сельских и домашних елках Снегурочкой. Света — веселая загорелая и скорая на помощь и вкруг нее всем всегда тепло и спокойно. И они же, сестры-погодки, работавшие поварами в детсаду, после – в клубе, тоже были всю жизнь вместе, особенно с тех пор, как выросли в Золотой Тайге, выучились в Гурьевске и приехали работать одна за другой в район, в Кулебакино, и вышли замуж, и у обеих – по трое детей, и их дома рядом – крыльцо в крыльцо, и они друг другу во всем поддержка…

А наступил 2015-й, и 38-летняя Наташа вдруг заболела – не было сил и всё, и вырос вдруг живот. И кемеровские врачи вынесли вердикт: эхиноккокоз печени, инфицированная киста. А заразиться могла, даже просто погладив чужую больную овечку или чью-то шубу простой выделки, или сорвать на полянке зараженную ягоду.

А болезнь наступала. Да так, что через полгода врачи объявили, всё перепробовав, Наташу спасет только пересадка, трансплантация печени, и времени ждать донорской печени (от человека, к примеру, погибшего в ДТП) нет. И Света, узнав, что Наташа её умирает, решительно сказала:

— Значит, донором, причем, живым, стану я.

И кемеровская больница договорилась с московской – с Федеральным медицинским биофизическим центром им. Бурназяна (Центром хирургии и трансплантологии), чтобы взяли сестер. Село и район собрали денег сестрам на дорогу. И они поехали.

На полпути Наташа чуть не умерла – спасли на станции медики. И дальше, на станциях, «скорые» встречали и передавали ее друг другу. И сестры приехали в столицу 17 декабря 2015-го, в день рождения их старенькой мамы, оставшейся у Наташи дома смотреть за ее детьми, ведь муж Наташи, как заболела, ушел. И сестры решили: добрались в мамин день — добрый знак… А за детей Светы отвечал и за нее, донора, волновался Светин муж, но  желал операции удачи…

— В больнице я думала об одном. Наконец-то все плохое закончится. И что надо выжить и мне, и Свете, — рассказывала мне спустя год после операции Наташа.

— Я сразу подписала согласие, что готова стать донором печени для сестренки. Мы обе верили в победу, в выздоровление, —  крепко держала младшую за руку, чуть подавшись вперед, по старшей привычке – защищать младшую, Света.

… Операцию врачи им назначили на 28.12.2015. Сестры, уже перед операционной, на каталках, сказали друг другу:

— Вместе?

— Вместе.

— Всегда?

— Всегда!

И 12-часовая операция трансплантации (у Наташи удалили печень, ей пересадили половинку печени Светы) прошла хорошо.

— А  очнулась я 31 декабря, почти в полночь, и мне сказали, моя Света тоже жива, она в соседней палате, и никаких сомнений, тревог, никаких! Раз я открыла глаза, значит, живая, буду жить. И всю новогоднюю ночь я всё думала, какая счастливая, что живу! И за окном – были салюты! Мне казалось, жизнь приветствует мое возвращение! И Новый год – по-настоящему мой новый год, и таких лет впереди теперь будет много…

— И я уже тоже узнала: с моей Наташей все хорошо…

И днем 1 января 2016-го сестер перевели в одну палату. Вставать еще было нельзя. Света и Наташа, лежа, дотянувшись, взялись за руки.

…  А прошло с тех пор почти шесть лет. Печень у сестры-донора Светы выросла до прежнего размера. У спасенной ею Наташи тоже все было хорошо…

… И я, вспоминая историю сестер, ехала к ним с попутной командировки поздороваться и улыбалась…

— Здравствуйте, — народ в проходе автобуса вновь с очередной остановкой сменился, на свободное место рядом села женщина. – Вот, вместе доедем…

— Света? – еле ее узнала, похудевшую вдвое, в глазах – горе и страх. – Кто? Не может быть, чтобы так плохо… Кто?

— Наташа….

Самое страшное письмо Деду Морозу…

Света довела до Наташиной двери. Сама – бегом на работу.

Мы с Наташей. Она, все последние годы крепкая и веселая, сейчас тонка и суха, и слаба, как последний осени лист.

— Этим летом стало плохо, меня – по больницам. И осенью в Кемерове окончательно сказали: «Позднее отторжение трансплантата, спасет только вторая пересадка…» И срочная.  И был первый шок, выдюжу ли я, и пришло следом: «Конечно! Сын же еще мал!» А выписали меня домой — с тем, чтобы я у себя обходила врачей, проходила обследование, анализы, чтобы встать на очередь на трансплантацию… — сама все еще с трудом веря, рассказала все еще в потрясении, приподняв голову с подушки, на диване у печки, Наташа. — И это значит, все придется пережить по кругу, по второму.

— И сестра Света снова станет донором?

… Входная дверь, тихо стукнув, впустила Свету.  Она сменила свою старшую дочку, с утра приходившую затопить печь и уже не раз проверявшую тепло и занимавшуюся готовкой обеда.

Света, взглянув на Наташу, чувствуя, что сестре с каждым днем хуже, — в слезах. Мне уже Наташа сказала, старшая – перед выбором. Повторить операцию трансплантации, какой была в 2015-м, и снова стать живым донором? Или… Нынче весной семья Светы взяла в опеку пятерых осиротевших ребятишек из родни мужа. И дети, только после детдома, только обрели семью. А если Света пойдет на операцию, то опека вернет детей-сирот в детский дом…

— Нет, Свете нельзя, да и не разрешат второе донорство, — сняла груз Наташа, уже за годы больше узнавшая в медицине, что допустимо, что нет, но, скорее, просто бросаясь на помощь…

… А следом пришел из школы Наташин сын. После уроков было чаепитие. И мальчишка выгреб из рюкзачка – для мамы – три конфеты. Секунду подумав, достал последнюю – четвертую. И ее тоже – на подушку, маме. И, посидев, набравшись маминого тепла и улыбок и немного даже нужных строгостей, Захар ушел к столу и, забыв про нас, стал писать что-то в тетради.

А подошла тихо, передвинув стул, уступив место Свете – к сестре поближе… «Дедушка Мороз!» — вдруг прочла  – из-за макушки мальчишки… А обернулся – и сердце упало… У Захарки — глаза…, фотокоры Великой Отечественной, снимая детей в бомбежках и сиротстве, запечатлели такие глаза не раз.

У Захарки – страх потерять маму. И хотя по нему тайно решено – если что, его заберет старшая, уже работающая, дочь Наташи, и поможет вторая дочка-студентка, и всегда будет рядом, конечно же, Захаркина тетя… Но мама – есть мама. И в письме Захар главного из Дедов Морозов России, как оказалось, попросил, как можно быстрее помочь…

«Маме лучше не становится, только хуже», —  это в вариантах письма.

«Летом этого года маме стало плохо. Врачи сказали нужна вторая пересадка печени. Но когда она еще будет? Я очень боюсь за маму. Она слабеет. Я боюсь, не дождется очереди. Я очень люблю мамочку. Я ей говорю, никогда не умрешь, но за нее боюсь».

«Я живу в селе Кулебакино. У нас красиво, степь. Зимой все бело. Летом цветы, ягоды».

«Я учусь в 5 классе. Я люблю мою деревню, школу, играть в футбол на школьном стадионе, ездить на велосипеде».

И вот окончательная, сложившаяся, краткая версия – для Деда Мороза. И она – не секрет. Мы все, с разрешения, молча, прочли.

«Дедушка Мороз! Это Захар Фурмалев. Мне 11 лет. Я верю в новогоднее чудо. Моя мама болеет, ей срочно нужна вторая пересадка печени. Я очень прошу ускорить очередь на опирацыю. Я мечтаю, чтобы мама в 2022 году стала здоровой. А для себя прошу компьютер но если ты можеш только одно желание, то выполни первое – об операцыи для мамы. Я очень ее люблю. Пусть она будет здорова. И тебя люблю, дедушка Мороз. Пожалуйста, поскорее зделайте опирацыю моей маме. Захар».

И мама Захарки прижала к себе сына с гордостью и с надеждой.

И мы собрались к тете Свете – кормить мальчишку, делать уроки… (А письмо в Великий Устюг, в резиденцию главного Деда Мороза России, он, сказал, отправит утром.)

И все письма Захарки в прошлые годы были по-детски беззаботны и радостны, и он раньше получал в ответ то машинки, то конструктор, то светящийся меч. А с этим письмом, с новой трагедией с мамой ребенок сразу стал взрослым.

И маму им поддержал, задержал…

А еще ее, тратившую последние силы на поездки в город в поликлинику с «обходным», «держал» один и тот же появившийся сон. Наташа рассказывала, не раз видела во сне неизвестное старое здание. Оно — посреди ее родной степи… То обсыпанной цветами, то не задерживающимися перекати-сугробами. То снова вокруг степь с первой проклёвкой листвы, с разливами талого снега… То с ягодными точками и с щедростью лета, или с сухим шелестом осени, или с длинными сумерками предзимья. Степь и строение…, они, похоже, «повели» счет оставшимся дням, годам? Или проверяли силу материнского духа?

Ведь каждый раз, засыпая, Наталья шла в тот дом. Темные ступени, дверь и —  провал.

— Куда бы ни свернула, войдя, я там каждый раз падаю, а именно: проваливаюсь в пол. Но не даю себе рухнуть вниз до конца. Я, погружаясь, хватаюсь за доски пола. А они не крашенные, столетние, полугнилые, с трухой, за какой обломок ни схвачусь, ломается, крошится. Но пол остается на уровне моих глаз. И вот я так вишу, и напрягаю последние силы, чтобы выбраться из дыры. И всё кричит внутри меня: «А как же Захарка?!» И я не сдаюсь, выкарабкиваюсь…

…И пока пол в здании-символе снова трещал, валился вниз… Наталья, каждый раз резко проснувшись, чувствовала: как гудели от напряжения руки, словно наяву из дыры в полу, из последних сил подтянувшись, она вылезала.

— И так каждый раз было, как в сериале, только засну, иду и проваливаюсь, и себя вытягиваю. И мысли о детях мне выбраться помогали. И да, сон этот, чувствую,  вещий. Как мама, я должна продержаться – до второй трансплантации. Да, я должна, я смогу, — горячо мне сказала в тот день Наташа, простившись.

— А я помогу, — взял ее руки в свои и, присев, обнялся ими Захар. И оглянулся с надеждой на окно, на последний дождь, перешедший в снег — крупу. С надеждой, что скоро Новый год, время, когда сбывается с дедморозовой и общечеловеческой помощью самое-самое.

Успеть!

… А прошло с нашей встречи в Кулебакино несколько дней, Наташин голос в трубке стал вконец слаб. И я подумала и… позвонила в Великий Устюг. И Мария Точенова из команды Деда Мороза России сказала, нет, письмо еще не пришло, но тоже почувствовала, из моего рассказа, как мало времени у мамы, попросила фото письма электронной почтой прислать.

А после – дни, ожидание, звонки — или из Кузбасса туда, или из Великого Устюга к нам, и мы искали выход. И решение пришло – не искать возможности сделать операцию хоть в каком регионе, где появится, и срочно, подходящий донорский орган.  А команда Деда Мороза России вышла на московскую клинику им. Бурназяна, там Наташу уже раз спасли, в 2015-м. И дальше…

— Со стороны Центра имени Бурназяна принято положительное решение, там готовы Наташу принять, и я так поняла, все будет организовано по квоте (бесплатно. – Авт.). Врачи уже вышли сегодня с Натальей на связь. Надеюсь, все произойдет как можно быстрее, чтобы успеть, — пришел мне счастливый звонок от Марии, от команды Деда Мороза России, о закончившихся переговорах с клиникой.

— … Наташа мне (а она уже снова лежала в кемеровской больнице) по телефону сказала, да, ей позвонили с клиники — с Москвы, сказали, её там ждут, ей там донора подберут. И она была счастливая… И я  тоже, готовься, сказала, поедем…. В 2015-м мы с ней поехали, можно сказать, наобум, а все получилось. А сейчас –  такая надежда великая появилась, такая поддержка, такое везенье! – рассказала мне дальше Света, … и помолчав, и сразив следующей вестью .., заплакала. – … А через несколько часов после звонка из Москвы  Наташа моя умерла.

… После похорон, уже перед Новым годом Наталья, с новогодними игрушками в руках, приснилась старшей дочке. С улыбкой. Она, светлая земная женщина, любимая сестра и любимая мама стала ангелом.

«Я рядом…»

Маленького Захарку забрал жить в свою семью папа, живущий в том же селе.  Все хорошо, говорят в селе.

Но тоска по маме, конечно, неотступна.

Но он – не один – посреди большой страны… У него есть тётя Света и ее большая семья, сестры…

А еще кузбасские Деды Морозы и Снегурочки, узнав о Захарке, решили поддержать мальчика. «Здравствуй, дорогой Захар! Поздравляю тебя с Новым Годом! Желаю тебе крепкого здоровья, счастья, душевной стойкости и уверенности в своих силах. Пусть успех сопутствует всем твоим начинаниям всегда и во всем, — написала Снегурочка Снежана Корчагина (из Белово), на расстоянии вот так порывисто обняв и бережно мальчику объяснив, что и новогоднее волшебство может далеко не всё, и что как бы тебе ни было сейчас тяжело и страшно, все равно надо жить, учиться, расти, верить и идти дальше, в будущее, с мечтой и делом и… – Верь в чудеса и береги доброту в своем сердце!»

А почему она одной из первых поддержала Захарку?

— Я тоже знаю, каково это – терять, хоронить родных людей, ведь я недавно потеряла брата. И, честно говоря, в такой период хочется, чтобы кто-то был с тобою рядом… Мне – 21 и я не представляю свою жизнь без мамы, потому что без нее всё становится пустым, а мальчику еще всего 11 и остаться в таком возрасте без материнского тепла – огромная рана, и ее —  не залечить… – сказала мне Снегурочка Снежана, — … и если от моего письма Захарка улыбнется хоть на одну минуту, для меня это будет большая радость!»

А от себя и других Дедов Морозов важные и такие нужные сейчас слова написал Дед Мороз Анжеро-Судженска Дмитрий Белоногов: «Захар, с Новым Годом! Держись, парень! Я всегда рядом».

PS. Деды Морозы и Снегурочки, герои больших праздников и просто папы, мамы, дедморозящие дома! Давайте за эти три дня сделаем мальчику подарок — напишем ему много писем и открыток. Ждем ваши письма на почту редакции official@kuzbass85.ru  с пометкой «Письмо Захарке». Мы будем очень благодарны и письма передадим в Новый год! И будьте все счастливы, добры и здоровы!