– В нашем регионе чаще всего мальчиков называют Артём и Александр, а девочек – София и Виктория. Это устойчивая тенденция по крайней мере с конца нулевых, когда региональный ЗАГС начал подбивать свою статистику. И здесь Кузбасс, насколько можно судить, не особо отличается от всей остальной России. Мода на эти имена началась в 90-е. Интересно, как она возникает и почему?

– У каждого имени в русском и русскоязычном этносообществе своя сложная история, на его употребление влияет много самых разных и порой неожиданных факторов. Понятно, например, почему имя Иван всегда было в числе популярных: оно более 70 раз употреблялось в святцах. Это имя простое по звучанию, от него легко образовать краткие и ласкательные формы (Ваня, Ванюша, Ванечка, Ванятка), в предшествующих поколениях семьи кто-то мог носить это имя, а семейная антропонимическая память – важный фактор при имянаречении. (В Кемеровской области имя Иван в течение 11 лет на 3-5 месте по популярности – Прим. авт.)

А вот имя Александр, казалось бы, не слишком удобно для употребления: оно состоит из трёх слогов, в нём непривычные для произношения сочетания согласных кс, ндр, но тут вмешался другой фактор: три русских императора, многие знаменитые люди носили это имя. За века употребления в русском социуме от него было образовано несколько кратких имён (Саша, Саня, Шура, Алик), которые дали целую гроздь уменьшительно-ласкательных форм, что также послужило закреплению имени среди популярных. У имени Николай популярность была обусловлена, вероятно, почитанием святого Николая Угодника и Чудотворца, в любом более или менее крупном населённом пункте страны был Никольский храм. Да и знаменитых людей с этим именем в России было немало.

Из женских имён похожую историю имеют Мария (Маша, Маня, Маруся, Муся, Мура), Екатерина (две императрицы), Анна (Аня, Нюра, Нюся, Анюта). (Все они сегодня популярны в Кузбассе – Прим. авт.). Иногда вспышки популярности имени происходили по причине, так сказать, культурогенного плана. Многие исследователи обращали внимание на то, что имя Татьяна было малоупотребительно в России, пока не появился «Евгений Онегин». Александр Сергеевич другим своим произведением поднял престиж имени Людмила, которое давным-давно было заимствовано у чехов, было удобно в произношении, но высокой частотности не имело. После революции резко поднялась популярность имени Владимир, конечно, повлияло на это и его славянское происхождение, и известность в веках, начиная с князя Владимира Красно Солнышко, но главной причиной всё же стало почтительное отношение в те времена к вождю революции Владимиру Ильичу Ленину.

– Неизменной популярностью с 2009 года у нас также пользуются имена Матвей, Егор, Кирилл, Софья, София, Варвара, Ульяна. Эти имена всегда в ТОП-20 распространенных. В последние годы к ним присоединились Богдан (с 2014) и Ева (с 2016). А по итогам 2020 года в «Популярных» впервые появились такие неординарные имена как Мирон и Марк – так назвали по двести мальчиков. Судя по статистике ЗАГСа Москвы, имя Марк было популярным в столице еще в 2015 году.

– Ономастическая мода, как и любая другая, рождается в столице, потом распространяется в крупных городах, оттуда устремляется в более мелкие, пока на неторопливой телеге не добирается до какой-нибудь Николаевки или Ольховки. К тому времени в столице уже начинает движение новая антропонимическая волна. Теперь, в эпоху Интернета и сверхскоростей, эта волна движется во много раз быстрее, телега давно отброшена, но всё равно Николаевка и Ольховка ждут, пока в Москве, а потом в Новокузнецке или Кемерове появятся Дашеньки, Настеньки, Артёмки и Егорки, чтобы дать такие же имена своим новорождённым. Эта волна неумолима, её невозможно остановить. Могут появляться какие-то региональные включения в неё, но не больше лёгкой ряби. Антропонимическая волна постоянно движется по России, распространяя популярные имена.

Если посмотреть списки десятка популярных русских имён за разные годы, то может возникнуть впечатление, что в них порой происходит серьёзные, чуть ли не революционные перемены и в числе самых любимых оказываются совершенно ранее не встречающиеся. Но стоит взглянуть на двадцатку, тридцатку, пятидесятку имён, чтобы убедиться, что на протяжении веков в числе популярных оказываются одни и те же имена, которые то повышают, то снижают свою частотность. Антропонимическая революция была на Руси только однажды – в XI-XIV веках, когда была сломана старая система языческих имён русичей и заменена христианской. А после этого выбор имён диктовался святцами, из них выбирались такие, которые были приятны русскому уху. Постепенно сложился набор популярных имён, выбор которых уже не столь зависел от святцев. Это хорошо описано в гоголевской «Шинели». Только иногда упрямые батюшки, особенно старообрядцы, могли строго следовать церковному календарю и крестить детей необычными именами. У Василия Ивановича Белова, Виктора Петровича Астафьева и других писателей русского Севера и Сибири некоторые герои носят такие редкие имена. Писатель, а ныне священник Знаменского собора в Зарядье и Покровского собора Василия Блаженного на Красной площади в Москве Ярослав Алексеевич Шипов в одном из своих произведений описывает такую ситуацию: «Вот, скажем, дядька мой – Феогност Философьевич или сосед – Калинник Евстратьевич... Старшую мою сестру Хионией зовут, младшую – Аскитреей…». Но такие антропонимы вряд ли попадали даже в сотню известных русских имён.

– Почему же происходят перемены в выборе имён?

– Одни и те же имена у разных людей начинают надоедать, как надоедают одинаковые платья на многих женщинах. В 1960-70-е годы в ходу была шутка: «У вас кто родился – мальчик или Леночка?» Или её другой вариант: «У вас девочка или Серёжа?» В то время в некоторых школьных классах половина детей носила эти имена. И тогда столичные родители начинают искать другие антропонимы. Поиск в разные годы вёлся в различных направлениях: кто-то вспоминает, как звали далёких предков, кому-то хочется назвать отпрыска именем знаменитого человека или героя книги, песни, фильма, сериала, кто-то пытается вникать в этимологию имени и т.п. Кажется, все идут разными путями, но итог получается одинаковый: из закреплённого веками списка русских имён выбирается то, которое пока ещё не набило оскомину частотой своего употребления. И пошла по России новая антропонимическая волна, понесла новые популярные имена, чтобы через пару десятков лет снова в столице начали отказываться от них, продвигая наверх списка иные, вызывающие приятные ассоциации и общепринятые в обществе. Правда, некоторые имена постоянно вращаются в числе популярных, то слегка опускаясь в списке, то вновь возвращаясь на его верх. Они и составляют костяк именника, отражающий антропономические пристрастия русского народа.

– В категорию «Редкие» наряду с иностранными (Габриэлла, Пенелопа, Оливия, Кларисса) кузбасский ЗАГС выделяет славянские и календарные церковные имена. Пока не столь распространены, чтобы стать мейнстримом, но явно популярны Аксинья, Анисья, Лукерья, Глафира, Прасковья, Пелагея, Клим, Лука, Еремей, Ермак, Корней, Мстислав, Святогор, Све(я)тозар. Так по нескольку детей называют практически каждый год. Я не ошибаюсь в предположении, что мода на «исконно русское» – это постсоветская или позднесоветская история. И что это – возвращение к корням?

– Действительно, в русском языковом сознании даже имена Иван и Мария (еврейского происхождения – Прим. авт.) считаются типично русскими, поскольку они прочно укоренились в нашем обществе, породили много пословиц, поговорок, выражение русский Иван и т.п. Поэтому теперь, когда некоторые родители хотят назвать ребёнка "старинными русскими" именами Лукерья, Устинья, Влас, они не так уж грешат против истины, тем более что эти имена были в русском языке серьёзно переработаны, вплоть до неузнаваемости: Лукерья - Гликерия, Авдотья - Евдокия, Алёна - Елена, Осип - Иосиф, Юрий - Георгий. Если бы Вы провели опрос обычных носителей языка, подавляющее большинство бы их назвали русскими. Если бы не второе южнославянское влияние XIV-XVI веков, когда имена и некоторые слова были подправлены под греческий язык, у нас бы были Опанасы и Пилипы, как сейчас у украинцев. Вы правы в том, что мода на странные имена началась в 1970-80-е гг., оттуда выплыли Артём, Егор, Данила, Никита, Полина, Анастасия, Ксения. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов и приятное звучание этих имён, и семейные традиции, и их использование в художественной литературе, но всё же главным стимулом было, действительно, возвращение к корням.

– В то же время в 2019 году в группу редких у нас попали Лариса, Зинаида, Раиса. Мне кажется, что эти имена были довольно распространены в советское время. По крайней мере, у меня есть несколько знакомых Ларис, родившихся 40-60 лет назад. Получается, за это время довольно распространенное классическое имя перешло в разряд экзотики? Наряду с этим, за последнее десятилетия как редкие у нас зарегистрированы Владлен и Владлена – советские имена-аббревиатуры, которые, казалось бы, давно не актуальны. К группе «Необычных» же относили Октябрину и Сталину.

– Имена Лариса, Зинаида, Раиса я бы не назвал редкими, они просто ушли из первых десятков в более далёкие. Кто знает, не вернутся ли они на каком-то этапе снова в число популярных. Кстати, судя по подсчётам разных исследователей, они и не входили в первый десяток русских женских имён. Сталина, конечно, в наши дни явно свидетельствует о политических взглядах родителей, а вот Октябрина может уже просто свидетельствовать о месяце рождения. При выборе имён Владлен и Владлена родители, конечно, могли помнить, что они связаны с Лениным, но могли выбрать в честь дедушки, бабушки или просто по звучанию, поскольку они вполне вписываются в общий строй русских имён.

– Кстати в истории регионального загса есть запись от 1957 года, свидетельствующая о том, что юноша по имени Урожай стал Юрием. Достигнув 18 лет, он сменил имя, данное ему в угоду моде эпохи коллективизма, на человеческое...

– Во все времена были родители, желающие резко выделиться в своей среде, одним из таких путей эпатажа они выбирали необычные антропонимы для ребёнка. До революции их было меньше, выбор имён был строго регламентирован святцами, но и из них родители могли выбрать не встречающиеся в других семьях антропонимы. После революции началось безудержное имятворчество. Во многих современных публикациях были высмеяны Лагшмивара (Лагерь Шмидта в Арктике), Малентро (Маркс, Ленин, Троцкий) и другие подобные. Казалось, сочиняй имена, какие хочешь, такие имена должны стать популярными, вытеснить прежние христианские из употребления. Но не тут-то было: и в те годы по-прежнему называли детей традиционными именами, а на родителей, называвших детей революционными или чужеземными антропонимами, смотрели с усмешкой.

В советское время было не до антропонимических фантазий. Загсы строго следили за списком имён, были выпущены специальные справочники, по которым регистрировались имена новорождённых, хотя в разумных пределах всё же допускалось имятворчество. Тогда было создано имя Снежана (по образцу Светланы), из книг пришли имена Аэлита, Ассоль. Одну девочку назвали Илиной, можно было подумать, что имя было создано по образцу Алина, Илона, Элина, но оказалось, что ребёнок родился на борту самолёта ИЛ, в честь которого и получил имя. Чтобы не поссориться, папа Дима и мама Вера назвали своего малыша Димверий. Но все эти имена остались в числе редких, вряд ли они вошли даже в сотню известных.

В пылу перестройки и распада СССР у некоторых родителей обострилось неуёмное желание имятворчества. Нашумели случаи присвоения новорождённому цифр вместо имени, именование ребёнка именем Люцифер и пр. Пришлось принять закон о регистрации имён, ограничивающий подобные антропонимические патологии. Но в целом жажду имятворчества не остановить, и в дальнейшем будут поиски необычных имён в старых книгах, в зарубежных культурах и сочинение антропонимов по разным моделям и правилам, а порой и без них. Но список популярных останется неизменным с небольшими передвижениями некоторых из них в пределах первого, второго, третьего и т. д. десятков

– В группе имен, которых сотрудники нашего ЗАГСа относят к необычным, как мне кажется, в последние годы более или менее четко прослеживаются три тенденции. Первая – детям дают уменьшительно-ласкательные формы имен: Макс, Влад, Леся, Лена, Маруся, Лера. Как можно объяснить это явление? Экономией речевых ресурсов?

– Эта традиция раньше была у представителей других национальностей, выбиравших русские имена для своих детей. Я знаю нескольких армян с отчествами Ванечкович, Серёжевич и т.п. Для русских это не очень свойственно, хотя сокращение имён иногда проявлялось и в прошлом: Клим – Климентий, Денис – Дионисий, Егор, Юрий – Георгий, но здесь действовали другие правила. Думаю, что эти имена не выбьются из числа единичных. Только Макс может получить чуть более высокую частотность, поскольку в Европе встречается такое самостоятельное имя.

– Вторая – в последние два года регистрируют двойные имена: Иван-Павел, Глеб-Валдай, Кара-Мария, Муслима-Виктория, Злата-Мария, Лика-Мира. Здесь уже, кажется, обратная тенденция…

– Это абсолютно новая тенденция, кажется, набирающая популярность. Началось всё это у модной тусовки в Москве, а теперь, как вижу, уже и до Кемерова добралось. В основе лежит католическая традиция выбора нескольких имён для ребёнка: чем больше имён, тем больше покровителей (патронов) на небесах. У известного художника Пабло Пикассо было полное имя Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис и Пикассо. Судя по некоторым кемеровским именам, похоже, что одни из них возникли как попытка договориться родителей разных национальностей, другие – когда папа хотел выбрать одно имя, а мама – другое, третьи могли возникнуть в честь обоих дедушек. Наверное, эта модная тенденция получит продолжение, но она столкнётся с невозможностью крестить ребёнка с двумя именами, а у мальчиков ещё и с проблемой образования отчества в будущем. Но в целом такие имена останутся единичными.

– Третья тенденция – сочинительство. Появляются новые имена образованные за счет замены/добавления одной буквы в имени уже существующем: Элена, Янна, Ясения, Арианна.

– Это вполне соответствует традициям имятворчества, которые постоянно сопровождают русский именник. Я о них писал выше. Тут может быть не только сознательное стремление придать имени необычный вид (Элена – это запись по-русски европейского имени, вспомним Элен Курагину из «Войны и мира»), но и нередко обычная безграмотность: почему-то родителям показалось, что в имени должна быть удвоенная буква, что имя Есения начинается с Я. Я встречал нескольких женщин с именем Алефтина, у меня есть студентка Елизоветта. Но повторю, как молитву: такие имена останутся единичными, они не влияют на общее состояние русского антропонимикона.