В последние недели кузбасская «скорая» испытывает колоссальные нагрузки.
«В одном только Кемерове в дежурный стационар за сутки обращаются до 100 пациентов с пневмониями. Из них до 20 человек приезжают на личном транспорте, остальные – по «скорой», – уточняет первый заместитель министра здравоохранения Кузбасса Елена Зеленина.
Рост вызовов на ОРВИ, пневмонии и подозрение на COVID-19 идет на фоне стандартных обращений по поводу экстренных состояний. Ведь инфаркты, инсульты, дорожные аварии, острую хирургическую патологию, роды и т.д. никто не отменял.
«В целом по области у нас трудится 191 бригада скорой медицинской помощи, – поясняет замминистра. – Возможности увеличить их количество нет, для этого нужны не только подготовленные кадры, но и специально оборудованный транспорт. Поэтому мы разработали чек-лист, в котором прописали алгоритм принятия решений для фельдшеров и врачей «скорой» при подозрении на пневмонию: при каких симптомах целесообразно госпитализировать пациента в стационар, а когда рекомендовать ему продолжить лечение амбулаторно. Чтобы разгрузить «скорую», мы ежедневно дополнительно предоставляем в поликлиники области до 150-170 единиц транспорта. Чтобы участковые специалисты могли обслужить часть вызовов из категории неотложных. Так было и до пандемии COVID-19».
Документы Минздрава РФ четко регламентируют, какие состояния диспетчер «скорой помощи» должен квалифицировать как неотложные, и передать на обслуживание в поликлинику. К ним относятся: головная боль, повышение артериального давления, все проблемы онкологических пациентов, боли в пояснице и шее, боль в глазу и ухе, сыпь без температуры, поноса, рвоты и судорог и, напротив, температура без сыпи, рвоты, судорог, нарушения сознания.
Приезжая к такому пациенту, «скорая» может лишь снять остроту проявления болезни. Чтобы выздороветь, ему потребуется курсовое лечение, назначить которое должен участковый терапевт или врач узкой специальности. Тогда как выезд на экстренный вызов может спасти человека, который находится между жизнью и смертью.