Отлов, стерилизация, выпуск…

С конца марта, когда в Кемерове заработала новая система по обращению с бездомными животными, в городе стерилизовали порядка 250 собак и кошек. Мы поговорили с исполнителем муниципального контракта, руководителем местной сети ветеринарных клиник Михаилом Боборыкиным о том, как эта процедура реализуется на практике. Корреспонденты «Кузбасса» посетили стационар, куда поступают отловленные животные, и пункт, где они выдерживаются в карантине.

В стационаре при клинике в Рудничном районе Кемерова животные находятся на время осмотра, стерилизации, вакцинации и лечения. Через несколько дней здоровых и стабильных пациентов переводят в карантин в Промышленновском районе. Помещение в бывшем АБК шахты исполнители арендуют у благотворительного фонда «Четыре лапы», приют которого базируется здесь же. За животными присматривает ветврач и несколько сотрудников, которые кормят собак и кошек и убирают за ними. Пока места хватает: помещение рассчитано на 200 животных.

По условиям контракта, объявления обо всех вновь прибывших бездомных размещают в интернете – чтобы найти хозяев (в частности, присмотреть питомца можно в инстаграм-аккаунте vetpomosh42). Новым владельцам собак и кошек отдают по договору – чипированными и меченными. Это должно исключить их повторное попадание в оборот. Если через 30 дней желающих взять животное не найдется, его выпускают на место вылова (в редких случаях собаки и кошки задерживаются в карантине дольше – например, когда невозможно стерилизовать сразу). По официальным данным, на утро 29 мая было отловлено 248 животных – 104 кошки и 144 собаки, выпущено на прежнее место 57 (22 и 35 соответственно), пристроено 65 (29 и 36).

По идентификационному номеру можно будет установить, что животное уже поучаствовало в программе ОСВВ. Фото Сергея Гавриленко.

– Михаил Сергеевич, администрация Кемерова рассчитывает, что в рамках годового контракта стерилизуют всего около 750 животных. Реальные темпы опережают планы, между тем – цена контракта зафиксирована…

– В любом случае, животных будет больше. Мы получили официальное разрешение от заказчика отдавать животных новым хозяевам, не дожидаясь истечения срока в 30 дней. Тем самым мы сэкономим бюджет и сможем больше отловить и прооперировать. Да, бюджет ограничен, а затраты очень большие. Много моментов не учтено. Нам же нужно животных сохранить, чтобы они были живы – для этого часто требуется дополнительное медикаментозное лечение. Сейчас идет сезон пироплазмоза (инфекционное заболевание собак, вызываемое иксодовыми клещами. – Прим. авт.), лечение которого в клинике в среднем обходится в 2000 рублей. Все собаки, которые попадают к нам, – пироплазмозники, это подтверждено. И нам приходится сразу ставить препарат, иначе процентов 80 погибнет.

– Через какой канал чаще всего пристраиваются животные?

– Инстаграм. Плюс через определенные приюты, которые сотрудничают с нами. В клинике врачи предлагают клиентам взять животное. Часть сотрудники забрали себе: специфика работы такая, что у каждого, как правило, не одна кошка или собака.

– С кем из зоозащитников вы сотрудничаете?

– Некоторые зоозащитники с нами принципиально не хотят работать, может быть, потому, что тоже хотели получить этот контракт. Но я не понимаю, как бы они по нему работали, не имея достаточной материально-технической базы. Мы пока не получили ни рубля (в договоре прописано, что заказчик может проверять документы в течение трех месяцев), а затраты идут миллионные. В плане пристройства животных мы сотрудничаем с мини-приютом «Усатые-полосатые». Кроме того, наших собак и кошек размещают у себя на страницах многие волонтеры по своей инициативе.

– Бывают же животные, которых неправильно выпускать обратно на улицу – инвалиды, изначально дикие и несоциализированные, котята и щенки. Есть понимание, что будет с ними после 30 дней карантина?

– У нас есть тяжелые животные, например, с одной ампутированной лапой. Но инвалидами они не считаются. Нет такого понятия. На качестве их жизни это никак не отражается – можно выпускать. Наоборот, решена проблема – они не погибнут из-за некроза либо заражения крови. Ни одной эвтаназии мы пока не проводили. Считаю, что нет животного, которое нельзя выпустить. Когда забираешь дикую собаку или кошку, сначала идет агрессия, но когда животное кормят, ухаживают за ним, проявляют внимание, – оно адаптируется, привыкает – и сложностей нет… Опять же, у стерилизованного животного меняется гормональный фон: нет гона, нет агрессии. Крайне редко встречаются действительно социально-опасные животные. Но это уже связано с неврологией – с проблемой головы. Но такие животные долго на улице и не живут. Котят же и щенят быстрее всего забирают.

Выпущенная обратно в среду собака с клипсой на ухе. Фото автора.

– Все же есть какой-то план на случай, если никто не взял, но и выпустить нельзя?

– Для этого есть приюты, и люди очень активно собирают деньги на животных. Но у нас обращаться к ним пока необходимости не было.

– Как часто поступают заявки на отлов?

– Звонков изначально было много – по 50 в день и больше, что физически нереально было выработать. Сначала заявки поступали на наш телефон, сейчас – на телефон Кемдора. Приоритеты расставляет заказчик: в первую очередь реагируем на сообщения об агрессивных животных и беременных самках. Сейчас обрабатывают 10-12 заявок в день. Так как сейчас много щенков, бывает один выезд, но продуктивный. Процентов же 70 заявок – так называемые «мертвые», ни чем не подтвержденные. Кому-то просто не нравится, что сосед отпускает собаку – адекватную, хозяйскую. Кто-то себя считает безумно ответственным: увидел собаку и даже не стал разбираться, что у нее есть ошейник. Ситуации разные бывают. Мы в любом случае должны отреагировать, так как заявка поступила, но что мы приедем непосредственно с отловленным животным – не факт. На пустые заявки тратится очень много денег.

Карантин. Фото автора.

Других сложностей много. В законе строго прописано, какое отношение должно быть к животным, и как работали отловщики раньше, мы работать не можем. Да, это удобно, когда препаратом выстреливают в собаку – не надо за ней бежать. Но чтобы наркоз подействовал сразу – это только насмерть… Получив адекватную дозу, животное успевает убежать за три километра, отоспаться, и на следующий день его приходится отлавливать заново. Да и выстрел – это всегда определенная атака, пугающая собаку. Есть препараты, тот же седальгин, которые скармливают животному, и оно спокойно входит в наркоз через некоторое время. При этом на одну голову уходит где-то 2000 рублей. Выстрел из ружья – это 700 рублей, а бывает, их нужно два-три. В целом же на все манипуляции и содержание по контракту предусмотрено 7000 рублей на собаку, 5000 – на кошку.

– А как ловят кошек?

– Кошек ловят просто так, руками, либо с помощью кошколовок (клетка, которая захлопывается, когда в нее заходит приманенное едой животное. – Прим. авт.). С ними вообще проблематично. У бездомных кошек часто появляются «хозяева». Их любят больше, чем собак, за них переживают. Иногда стаю кошек подкармливает весь дом, и на появление бригады, которую вызвал кто-то недовольный, жители реагируют агрессивно. Да и кошки тоже проявляют агрессию к чужим. Это очень опасные животные – что на приеме, что на отлове. Но когда они побудут на стационаре, как правило, становятся спокойными и ласковыми.

Процесс выпуска, как и отлова, снимается на камеру. Поэтому мы не можем принимать животное из рук в руки – на видео должны быть активные действия. Иначе где гарантия, что оно не чье-то, хозяйское? За каждое животное приходится отчитываться.

– Я знаю, что у зоозащитников к вам есть вопросы. Если вы открыты, почему бы не показать, как вы работаете?

– Это же не цирк. Для животных визит посторонних людей – стресс. Если их владелец (а на период 30-дневного пребывания это – администрация) не против, проблем никаких нет. Пишете запрос, получайте официальное разрешение, и мы вам всё покажем. Пускать же всех подряд с улицы мы не готовы. Среди так называемых зоозащитников есть провокаторы, которые доставляют нам много проблем. У нас только прокурорских проверок внеплановых было три – и претензий к нам нет. А насчет того, что мы выиграли тендер на восемь миллионов… Повторюсь, ни копейки из них пока что не получили. По предварительным подсчетам, мы сработаем себе в убыток.

– Зачем вы тогда шли на эти торги?

– Мы занимались бездомными животными и раньше – у нас были свои социальные программы по стерилизации – и понимаем, как это сделать нормально. Чтобы в дальнейшем эта практика стала эталоном. Опять же на уровне города стерилизация с выпуском работает впервые, и многие вещи предусмотреть сразу были нельзя. Мы готовы выйти к заказчику с предложениями по изменению условий контракта по итогам года.