Папино счастье

Страшная болезнь забрала жену сразу после роддома. Но Антон не опустил рук, не сдался, вынянчил тройняшек… С тех пор прошло семь лет. Как живет самый многодетный отец-одиночка Кузбасса?

Любовь и разлука

– Антоша, это, наверно, всё?

– Я не знаю…

Последние слова умиравшей в хосписе от рака Наташи ему никогда не забыть…

– Жена уже всё знала про свою болезнь, но надеялась. И наказывать мне ничего не стала. Она знала: детей я не брошу, всё ради них смогу… А ее последняя просьба была – принести холодной воды. И я съездил на святой источник, на Бутовку, привез. Сказал: завтра еще привезу, и помчался к детям. Но завтра для нее не наступило. Наташа умерла 16 июля 2014-го, – Антон начинает рассказ с главного. С любимой жены, ушедшей в вечность. С мамы, которая их сыну (младшему из тройняшек) приходит в снах…

Кемеровчанину Антону Вайбендеру было 30, когда умерла жена. Смыслом его жизни стали дети. Старшая дочь Маргарита тогда окончила первый класс. Тройняшкам – Алисе, Софии и Артёму – было по году.

Сейчас Антону Сергеевичу – 37. Маргарита учится в восьмом классе. Тройняшки – в первом. Живут папа с детьми в большой квартире недалеко от Томи. У них дружно, весело, чисто. Еда на кухне сварена. Наглаженные платьица и рубашечки висят на «плечиках». Жизнь идет своим чередом… Но, вспоминая о времени, когда счастье в кубе пришло, и вдруг заболела Наташа, Антон Сергеевич замолкает, пряча слезы. Не от меня – от детей, голосами которых звенит дом…

– Мы с Наташей – из одного села. Дружили с 13 лет. Потом она вперед переехала в Кемерово. Мы встретились уже после первого курса институтов, перед моим днем рождения. Больше не расставались… Первой у нас родилась Маргарита. В 2012-м – решили зарегистрироваться, после десяти лет гражданского брака. Сыграли свадьбу, уже зная: ждем второго ребенка. Думали одного. Но первое УЗИ показало: будут четверняшки. Второе УЗИ показало точнее – тройню. Просто кто-то метался по животу, путал счет… А мы как раз планировали отпуск. И после УЗИ поехали из Кемерова на море – на машине, за 4300 километров. Нас, уже знали, не трое, а шестеро. И с нами были моя сестра с племянником.

Это было необыкновенное лето… А потом пришла осень, наступило 30 октября, канун 30-летия Антона. Наташа лежала в роддоме. И появившиеся на свет тройняшки как раз стали подарком папе.

– Мы были счастливы. Алиса в тройне – старшая, потом у нас – София, Артем. 2200, 2220 и 2470 граммов, – Антон Сергеевич до сих пор с удивительной точностью рассказывает о своих детях, и какой у кого характер, и кто первым начал сидеть, ходить (Артём. – Авт.).

Наташу с тройняшками выписали из роддома 24 ноября 2012-го. Прошло чуть больше недели, и Антон, переживая, что она такая бледная и слабая, уговорил жену сходить к врачу. Дальше – больница, диагноз: язва желудка. Потом уточнение: рак. Потом – операция…

Всё это время Антон управлялся с тройняшками и по дому сам. А еще помогала маленькая Маргарита, и его мама, и его сестра.

– Мы с Маргаритой укачивали Софию и Алису на руках, Артем засыпал в качели-самокачке, ее друзья подарили… Или я девочек укачивал: одна на одной руке, вторая на другой. Купал: одного на руку – хоп, в водичку осторожно… Они были спокойные, терпеливые дети…

Про то, что Антон с Маргаритой всё успевают с малышами, Наташа в больнице знала. А потом и сама убедилась в этом, когда ее в первый раз выписали на «передышку». К тому же Маргарита еще и показала маме, как здорово научилась читать.

– Я взяла книжку, она открылась на стихотворении «Я выросла». Прочитала его без запинки. Вообще-то мы с папой его накануне выучили. Но мама так радовалась, и мы говорить об этом не стали, – улыбается Маргарита с нежностью, вспоминая маму.

В полгода троицу крестили – в Троицком храме, на Троицу. В полтора года тройняшки пошли в детсад, уже всё умея и друг другу помогая. Одна трудность была: Алиса и София очень похожи. Так вот, чтобы воспитатели не путались, придумали такое отличие: на темной ниточке крестик – это София, на белой – Алиса.

– Врачи прогнозировали два-три месяца (остаток жизни Наташи. – Авт.), а она прожила, борясь с болезнью, полтора года, – продолжает Антон Сергеевич. – Никто не знает, когда и что было толчком к болезни. Но, скорее всего, Наташа заболела намного раньше, на желудок жаловалась давно, но значения не придавала…

После похорон жены, не скрывает Антон Сергеевич, было очень тяжело. Но «вера очень держит». К тому же тогда пришел к нему вещий сон, в котором он с тех пор черпает силы.

– Видел Иисуса, и был свет… И хоть я не должен был бы во сне ощущать, но колючие растения пустыни, когда я шел по ним, ногами чувствовал, и камни тоже…

(Алиса и София, пока их в общем-то немногословный папа, человек с «техническим» дипломом, погружен в трудное интервью, переделали все дела: недолго посидели у телевизора, постеснялись, побегали, несколько раз заглянули к нам на кухню, переходящую в веранду, залитую зимним светом, вскоре сумеречную – пошел снег… А потом девочки явно соскучились и, прибежав, скользнув по спине сидящей с нами Марго, пообнимав ее, перешли к отцу. И он, встав, дав на себе повисеть, бережно их опускает: «Дочи, занят». И тогда одинаковые фигурки синхронно, как две снежинки, – снова порх к себе в комнату. И там Алиса и София – уже за столами, занялись письмами. Кому будут адресованы они? Что в них будет?)

«Я сам. И добрые люди»

Профессий у папы, кроме домашних дел, много: предприниматель, строитель, таксист. Но все «настроены» на детей. И всё под них подстраивается.

Однажды, например, позвонила Маргарита: младшие баловались, Алиса упала и разбила лоб. Папа бросил работу, примчался с другого конца города за семь минут, отвез в травмпункт. Оказалось, к счастью, просто царапина.

Или, скажем, был на вызове, подвозил, как выяснилось, другого одинокого папу. Тот тоже несся домой к сыну. И Антон отвез его бесплатно.

А один раз стояли в пробке, говорили о близком Новом годе, о просьбах к Деду Морозу. Пассажирка – о своих детях, их мечтах, он за рулем – о своих. Довез. Она вдруг попросила подождать, вернулась с коробочкой с новыми наушниками, исполнив так, нечаянно, мечту одной из дочек Антона.

А несколько месяцев назад вообще было чудо! Папа записался с тройняшками в поликлинику к врачу – проверить зрение перед школой. И вдруг в нужный день сам попал на операцию… За него сестра сводила детей к доктору. И вот, вышел он из наркоза – звонит медсестра от окулиста. Говорит: у детей резко упало зрение, к тому же выявили астигматизм, нужны сложные очки.

– Я бы эту 21 тысячу рублей на троих постепенно заработал бы, и за полгода по очереди очки бы купил, но… Медсестра, которая моих ребят давно знает, говорит: а что если она напишет в Совет по вопросам попечительства в социальной сфере Кузбасса, попросит с очками помочь? И написала.

И в гости к Антону приехала Анна Цивилева, познакомилась с тройняшками, с Маргаритой.

– Потом о нас рассказали на сайте Попечительского совета. И на просьбу об очках откликнулась 21-я гимназия, там провели благотворительную ярмарку, собрали порядка 18 тысяч… А перед тем, как гимназии нам снова перезвонить и рассказать о собранной сумме, на нас, тоже благодаря Попечительскому совету, вышли доктора из офтальмологического центра «Хорошее зрение». Они нас пригласили, подобрали и подарили очки!

А гимназия на ту сумму купила для Артема, Софии и Алисы домой столы с тумбочками! И мы все благодарны и Попечительскому совету, и докторам, и гимназии…

А еще папа Антон, в год рождения тройни весивший 192 кг, но при росте под 190 см лишнего веса особо не замечавший, ради детей недавно совершил еще один Поступок. Пока он нянчился и вечно чувствовал недосып, вес то падал, то поднимался… А в 2017-м позвоночник веса не выдержал, ноги отнялись. И вот после лечения Антон Сергеевич за несколько дней поднялся и дал себе слово: худеть! Отказался от мучного, сладкого, перешел на капусту и куриные грудки, стал много пить воды, есть помалу, но часто. И сбросил почти 90 кг. Сначала сам, потом с медиками. Сейчас его вес устоялся в рамках 122-124 кг. И за будущее детей и свое он теперь спокоен.

…В комнате, где папина кровать и кровати тройняшек, и их новые столы, особенно светло и обжито. Обои изрисованы вдохновенно месяцев с десяти, алфавит на стене за годы полустерт от трех пар ладошек, на одной из кроватей сейчас – две подушки «валетом»: передо мной девочки наигрались и вот так «упали», поспали.

Но вот они уже снова играют. Письма написаны, сложены на столе.

Скоро 23 февраля, «папин» день. И письма – это признание…

– Можно?

– Да, можно, – говорят Алиса и София разом.

И мы с Антоном вчитываемся в строчки. Они – о папе. Какой он. И на кого из любимых героев экрана похож.

«Директор, он всегда работает… Но мы с ним ходим в театр…» – это из письма Софии.

«Губка Боб», всем помогает, готовит вкусно…» (а это про папу – от Алисы.)

– Не по внешнему виду похож, а по характеристикам, – объясняет мне Антон сравнение с любимым дочкой героем мультика.

– Просто герой, – скажет мне третий из тройни, Артем, через несколько дней, – уже в деревне, где он первым гостит на время школьного карантина.

Ввалившись со снежной улицы, он принес от бабушки для прабабушки лекарства. Он – копия папы, как и сестры, во всем…