Стражи

Кузбасс получил на госхранение один из самых старинных оберегов семьи, любви и дома. По назначению он сродни «валентинкам», только шорский!

В таштагольском музее этнографии и природы Горной Шории этот предмет старины, переданный с таежной заимки, ученые уже назвали уникальным.

В коробке – всё просто, без лоска, без прикрас. Шесть кукол связаны попарно, уложены в ряд тесно. На тех, что пониже, – красная и темные косынки (исконного цвета уже не понять, быть может, поначалу он был бордовым или коричневым), и это куклы женского рода, у них заметна грудь. На тех, что в каждой паре повыше, головы тоже покрыты, но светлыми шапочками из лоскутков. И тонкий мужской торс одет в темное.

Перенесенные из коробки на стол, эти пары встали в ряд крепко, хотя им больше ста лет каждой. А созданы они по шорской традиции защиты любви, семьи, домашнего очага, традиции, которой несколько веков! И это, думаю я, с уважением прикоснувшись к каждой женской косынке, вполне себе «наш», из Азии, ответ ставшей популярной недавно, но тоже старинной европейской традиции празднования Дня святого Валентина, «их» Дня влюбленных. Причем ответ, возникший независимо, и, считай, в одни и те же времена! Потому что защита и поддержка земная и неземная всем любящим парам всегда была нужна и всегда будет важна, и лучше чтобы «своя», в любой точке мира.

Напомним, европейская традиция, по легендам, начиналась с трагедии. Существовал одно время на браки запрет, но Валентин помогал влюбленным жениться, был за это брошен в тюрьму, перед смертью сам встретил любовь, написал своей девушке признание… А когда его казнили, память о нем не исчезла. И его покров влюбленным и семьям, его наказ – ценить любовь – так и ходит по миру до сих пор.

Вот и шорская традиция, по местной легенде, как рассказала «Кузбассу» Надежда Шихалева, директор музея, тоже начиналась драматически…

Река судьбы

Когда-то давно шорскую девушку унесла быстрая река. А прибила успокоившаяся волна тело к берегу далеко от родных гор и от шорской тайги, уже – в телеутской степной части нашего края, и принял ее в свои бережные объятия тальник… И его душа полюбила ее душу, а она – его. И им нужен был, конечно, дом. И они, невидимые парень и девушка, обрели его, перейдя в первую сшитую кукольную пару в местной избе…

– И она, когда в дом заходили посторонние в отсутствие хозяев, стала говорить: «Нельзя!» Особенно, когда чужие пытались что-то взять, произносила строго: «Не смейте брать, нет хозяев дома». И вошедшие недоумевали: кто же это с ними в пустом доме говорит?! Пугались, слушались, ничего не брали и уходили. А как вскоре пошла об этом молва, люди и поняли: это кукла, невидимый дух говорит, он служит семье и охраняет дом, очаг, – рассказывает Надежда Шихалева, пояснив, что когда-то легенда о происхождении этих кукол-оберегов была в вузе частью ее научной работы «О духовной культуре шорцев». – Дальше женская кукла с мужем распространились – их дети стали жить во всех домах. И так куклы, появившись у телеутов, попали потом к шорцам. Вернулись в Горную Шорию в XVIII-XIX веках.

Эту неразрывную пару так и стали называть – хранителями домашнего очага.

– Такие куклы-обереги делали, уже по традиции, шаманы или старые люди. Скручивали основу из конопляного волокна, затем обшивали тканью, делали глаза, рот. И стало считаться: кукол надо задабривать, кормить раз в полгода-год. Если этого не делать, забыть, то те могли начать гневаться и даже послать болезнь… И если такое случалось, в дом приглашали шамана, и он варил кашу из ячменной крупы с топленым маслом, кормил ею кукол, просил не гневаться. Причем нес ложку по-особенному, показывая, что это подношение людям из потустороннего мира, и обмазывал куклам подношением рты… И еще стало дальше традицией: когда девушка из семьи выходила замуж, с нею обязательно должна была быть такая вот пара оберегов. И стало считаться: эти куклы-обереги – как бы души умерших предков. Так что расставаться с ними, как передавалось из поколения в поколение, было нельзя. Лишь когда отслужили свой срок, лишь после смерти людей, оберегаемых ими, отправляли кукол на плотике по реке, тоже в царство мертвых…

И сколько раз мы просили в поселках, в семьях, передать хранящиеся старинные куклы-обереги в музей, – нет. Отвечали: боятся навлечь беду… И в музее, с 1990-х, мы имели лишь две пары таких кукол, из разных мест. И вдруг нам подарили сразу три пары из одной семьи! Привез их Александр Тудегешев из Средних Кичей.

Те самые шорские куклы-обереги… Фото Ларисы Максименко.

В храме

А как куклы-обереги попали к нему? Сами его позвали!

– Я, войдя в старый, всегда закрытый амбар бабушкиной сестры – Ольги Идигешевой, никакого голоса-призыва от хранимой ею все годы особенной вещи не слышал. Но почувствовал ее по-другому – повернулся сразу туда, к тому углу, подошел, взял из многих туесков именно этот. Вышел с ним из амбара на свет, открыл. А там – куклы! – вспоминает 43-летний Александр.

То, что это куклы-обереги, которым больше века, понял сразу. Он из рода шаманов.

– И я всю жизнь знал: бабушка Ольга – тоже особые способности имела, тучи в том числе могла разгонять. А когда она умерла, куклы-обереги охраняли ее дом… Дом разрушился сам по себе лет через пять, но амбар продолжал стоять. И меня туда «потянуло». У нее из близких уж никого не было… И так куклы-обереги, уйдя со мной, обрели новый дом…

Но принес их Александр не к себе. А к роднику у трассы Таштагол–Усть-Кабырза, где стал строить… тенгрианский храм. Храм Бога Неба Тегрэ.

– Я увидел этот храм во сне, каким он будет. Увидел и место, где ему предстоит стоять. Понял, проснувшись, что моя жизнь и предназначение связаны с ним. Тенгрианство – это вера, которая раньше всего была… (Из справок: тенгрианство – обозначение доисламской и добуддийской религий тюрко-монгольских кочевников евразийских степей, с культом обожествленного неба. – Авт.) А шаманизм – он появился позже. Но они меж собой связанные, родственные, – поясняет Александр. – И я не шаман, я еще на стадии открытия в себе шамана… И храм я, как бы ни было тяжело и физически, и финансово, за годы построил… А пока строил, эти куклы-обереги в нем жили, помогали.

Уже при них Александр на фасаде храма и огненного орла изобразил.

– Почему орла? Было откровение товарищу – дальнему родственнику – года четыре назад. Он заболел, в больнице впал в кому на несколько суток. И позже мне рассказал, что тогда, на границе жизни и смерти, видел: «Было темно. И я всё искал свет, выход. И вдруг передо мной – огненный орел, на него смотреть невозможно, такой сильный свет шел от него… Он произнес: «Я Бог всего и ваш…» И стал рассказывать про истоки, про историю шорского народа, и что мы отошли от обычаев, от веры. «Вы сами не выйдете из этой ситуации». Но он народу поможет, будет хранителем».

И про меня сказал: «Саша неправильно коновязь поставил». Надо перед воротами. А я внутри.

И еще: «Знаю, Саша храм строит», сказал. И чтобы я его на храме нарисовал, – попросил…

Еще передал про будущее мира, что придут тревожные сложные времена. И что Горная Шория станет одним из святых мест.

…Выполнив всё переданные с Неба указания насчет орла на храме и насчет коновязи, и за несколько лет уже почти построив храм, Александр Тудегешев передал куклы-обереги в музей, чувствуя, что им дальше надо туда, в Историю.

– Храм я еще не закончил. Еще много мне нужно для него вырезать, рисовать, – делится планами. – Я закажу шаманке новых кукол-оберегов.

Чтобы объединить хранителей прошлого, настоящего и будущего под одной светлой крышей.