О добре и зле, и черной ненависти… О святой любви

Горькая дата: теракту с жертвами в детском саду Владикавказа, потрясшему всю страну, пошел 25-й год. Как это было, и как потом сложилась судьба женщины, нашей землячки, спасшей больше полусотни заложников?

Тогда, 5 декабря 1995-го, тоже было ожидание Нового года, детсад отшумел с утра репетициями, опустел-погулял-вернулся – и снова наполнился играми, смехом и просто счастьем детства. И никто не заметил черную тень, промелькнувшую по двору, не испугался открывшего дверь мужчину, узнав в нем дядю одного из ребят, приводившего малыша изредка утром, чередуясь с его родителями.

Но теперь это уже был не родной дядя. Это был террорист. Со своими скачущими амбициями. С заявкой, что за счет жизней детсадовцев, «с помощью них всего добьюсь».

В руках он зажал гранаты с выдернутыми чеками. И это была ситуация, которую позже назвали «исключительной в истории отечественной криминалистики».

– Последнее, что помню после моих долгих уговоров его, – гром-вспышка… А еще: я кинулась на детей, чтобы на них упасть, собой их закрыть… И всё, меня не стало…

Людмила Швыдко, заведующая владикавказским садиком №44, противостоявшая террористу, вернулась потом с семьей с Кавказа в Кузбасс, в родное Белово. И с тех пор живет только тем, что именно сегодня и сейчас.

– Вспоминать про теракт я на самом деле не могу. Не могу. Это больно настолько… – говорит с трудом, сдерживая слезы…

Но ради спасенных детей и памяти тех, кто погиб, и чтобы следующие поколения жили, помнили, знали, Людмила Александровна все же согласилась поговорить с корреспондентом «Кузбасса». Мы сидим с ней на веранде, залитой светом пасмурного сибирского дня конца 2019 года, на стене – иконы и березки, березки, березки с фотообоев. И в окружающем большом мире – трудный баланс, и этот мир – на грани.

А Людмила Швыдко – снова душой там, в 1995-м, маленькая, хрупкая, строгая-веселая-добрая заведующая, ведет меня в шерстяных носках из своего кабинета, со второго этажа детсада, по теплым ступенькам вниз, в группу. В которую пока что просто вошел дядя одного из малышей и просто попросил позвать главного…

На посту

Тот незнакомый мужчина сразу объявил спустившейся к нему заведующей:

– Вы все – заложники!

(«Но ты же гранаты никогда не видела, и как ты тогда поняла, что предохранительные кольца выдернуты?» – «Раньше не видела, но поняла. И что надо отводить террориста подальше, как можно дальше от детей… А детей в саду много – и на первом этаже, и на втором…»)

И тогда заведующая сказала террористу:

– Ты, мой родной… Давай отойдем в сторонку…

(«План был у меня молниеносный. Убрать от него всех детей, под любым предлогом. Противостоять террористу, взять его я могу только лаской, только уговорами… И мои глаза излучали добро, говорили ему, что вот она я, и я с тобой, доверься мне, и всё у нас будет хорошо! Но он отводил глаза… И думаю, что если бы он хоть раз посмотрел мне в глаза, он бы сдался…»)

Поначалу план ее удавался: Людмила всё дальше уводила террориста – за пустые игровые комнаты. Она даже просила его, понимая, что мужчина устал сжимать гранаты, предлагала: «Давай я подержу… А ты пока отдохнешь…»

(«У меня было чувство, что если он мне гранаты отдал бы, трагедии бы не произошло… Я ведь отвела его уже в другой конец детсадика, задерживая разговорами… Даже про сына моего ему рассказала, в 1988-м сын с классом тоже в заложники попадал. И вот этот новый террорист, подражатель тем террористам, внимательно меня слушал. Даже сказал, что у родственницы его сын тоже в том автобусе заложником был…

И так я тянула время, зная, что девочки мои (сотрудники. – Авт.), зашифрованные слова мои сразу поняли. И они, конечно, уже действуют.

Если бы мне тогда повезло! Если бы террорист дал подержать гранаты, я бы так рванула – не догнал бы! Там запасной выход, пустой двор, и пусть я бы сама взорвалась, но уже одна и на пустыре…»)

Окно в жизнь

Что за секретный язык, незамеченный террористом, был в ходу в детском саду?

Ребятишки любили заведующую – она с ними часто играла, объявляя какую-то общую игру для всего сада. И в тот раз Людмила успела шепнуть воспитательнице: «Кошки – мышки», «туалет». То был план спасения (параллельный тому, как снаружи город уже узнал о теракте, как к детсаду побежали родители, как люди в погонах, взяв садик в кольцо, готовили захват).

А воспитательницы с заведующей разыграли сцену: мол, в группе только что прорвало канализацию. Всюду вонь, всё по полу плавает. И сказали террористу:

– Поможешь?

Того от брезгливости передернуло. И тогда заведующая попросила разрешить ее девчатам инструмент взять, аварию устранить. Так женщина-завхоз и пронесла мимо лоток с железяками и топором. Как бы на аварию. А на самом деле – чтобы открутить тугие болты, снять железную решетку с окна на первом этаже. Разбивать стекло было нельзя – террорист услышал бы.

Потому вынимали штапики, убирали стекло тихо. И потом, тихо объявив детям, что Людмила Александровна начинает «кошки – мышки», воспитательницы повели ребятишек со второго этажа вниз, к тому окну в жизнь…

Все сыграли «мышек» отлично, спустились без звука, молчали, когда их в туалете стали передавать через окно на улицу. И так тогда были спасены со второго этажа все 40 ребят и еще с первого – в окно и в дверь – восемь.

Когда террорист понял, что всё складывается не так, как он хотел, в детсаду оставалось лишь восемь ребятишек. Он потребовал всех к себе, приказал одеваться. И уже потребовал на переговорах, уже ждал для себя автобус. Для реализации дальнейшего плана ему нужны были заложники.

Накануне

…Сон был невероятным. Голубые небеса раздвинулись. Показалась колесница, в ней – старик, глаза добрые…

– В другой раз, уже совсем перед тем, как произойти всему этому страшному, легла спать. Темно. Вдруг – осветилась комната. И следом второй раз – белая вспышка… Кроме меня в комнате – никого. Что же это было?

– Предсказание?

– … и поддержка? Потому я и вела себя в теракте так, словно меня свыше вели – для спасения всех детей. Всех. Но получилось, как получилось… Простите меня…

Итак, вернемся в 5 декабря 1995-го. В детском садике осталось восемь ребятишек. Плюс заложники взрослые…

Я слушаю Людмилу Александровну и, сама попробовав, наконец разжимаю под столом кулаки.

– Сколько продержала? – заметила, значит.

– Десять минут. Больше никак. Руки горят. Словно вся кровь – теперь в них, пока представляла, как держала гранаты с выдернутой чекой.

– Да, я тоже потом представляла и пробовала… И я у террориста до последнего просила: «Уже час с лишним гранаты держишь, руки окаменеют, ты их не сможешь контролировать. Ну, дай гранаты мне…»

(И во владикавказских газетах в 1996-м эксперты сказали, что час и больше держать не то что гранату без чеки, а даже стакан невозможно. И что мужество заведующей, отвлекавшей и удерживавшей террориста, тогда помогло.)

И уставший террорист начал колебаться, и уже готов был гранаты отдать. Но в здании появились чужие люди. Он решил: «Штурм!» И, чтобы уберечь себя, бросил гранаты в одевающихся детей…

– Взрывы, гром, я кинулась на детей – закрыть их собой… И всё, полная темнота, меня не стало… Муж рассказывал: когда меня нашли, возле головы была яма, возле ног яма, именно там взорвались гранаты…

Она не успела на долю секунды. Четверых ребятишек спасла, а другие четверо – Саша, Сережа, Алина и Урузмаг – погибли.

А на террористе Карданове, выросшем без родителей, уже «сидевшем», захотевшем всего и сразу (заложников, квартиру, заграницу), от взрывов не оказалось ни царапинки. Суд приговорил его за теракт к 15 годам зоны.

«Подтверждаю…»

Изрезанная 120 осколками, Людмила две недели была в коме. Ее возвращение с того света врачи назвали чудом. Ее первыми словами было: «Дети, как дети? Все?» И с тех пор вечной болью и самой себе назначенной казнью стало то, что не смогла спасти всех.

За подвиг в детском саду Людмила Швыдко стала одной из первых женщин в стране, награжденных орденом Мужества.

И с тех пор она много лет живет тем, что помогает людям. На благотворительность уходит вся ее пенсия… Одиноким старушкам несет еду, лекарства, вещи. Привозит бабушек (а их у нее, подшефных, которых сама нашла, к которым сама пришла, десять) и к себе домой, за домашний стол.

А в этом году Людмила Александровна стала во главе движения «Серебряные волонтеры» города Белово и его поселков. И эти седые волонтеры работают вместе с молодыми, и союз их крепок.

На днях Людмиле Швыдко присвоено звание «Человек года-2019» в номинации «Лидер ветеранского движения»!

– Я долго думала, после теракта: почему небеса вернули меня? Даже не хотела жить… Пока батюшка не объяснил: «Бог вернул для того, чтобы ты несла Добро, чтобы ты служила людям». С тех пор и действую, – говорит Людмила, торопясь на благотворительный вечер в ЦДК – в помощь незнакомому больному мальчику.

– А как меня тогда вернули… тогда? – эти слова Людмилы Швыдко я привожу специально для тех, кто интересуется Злом или служил, служит ему.

– Когда была в коме, – поясняет Людмила, – я действительно была на судилище, на меня набросились сущности. Потом – резкий белый свет. Меня подхватили и вынесли ангелы-хранители… Так что всё правда: суд существует…

И тот свет был таким необыкновенным, свет защиты и доброты… И еще, позже, я моих спасителей увидела снова. Приехала в гости к подруге. Она стала рассказывать об иконах, я тогда, навсегда комсомолка, о них почти ничего еще и не знала. И вдруг… Она кладет передо мной икону Ангела-Хранителя. И я узнаю: он! Только их было двое, ангелов-хранителей, в том столбе белого света, когда они спасали меня…

На днях Людмиле Швыдко присвоено звание Человек года-2019 в номинации Лидер ветеранского движения.