«Я уже совершенно другой человек»

«Побывав в местах лишения свободы, я поняла, что значит несвобода. А ещё я поняла, что не имела никакого права так поступать. Слава Богу, что всё произошло так, без трагедии…»

Это лишь несколько строк из пространного ходатайства о помиловании от Лидии В. Ей 28 лет. Не замужем. Имеет родителей и восьмилетнюю дочь.

Судима Лидия за разбой, совершённый с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, и предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

Чуть не убила за… 100 рублей

Та ноябрьская ночь для развесёлой компании была по-летнему жаркой. Кафе, где три пьяные особы познакомились с неким Б., уже закрывалось, когда Лидия предложила всем отправиться в другое место, где можно продлить застолье. Подбросить туда попросили знакомого. Это ничего, что на часах уже далеко за полночь, и что у той же Лидии дома маленькая дочь. Не в первый раз мама гуляет. А дочка с бабушкой и дедушкой, значит, под присмотром. Впрочем, в те минуты, когда подруги и их шапочный знакомый собирались продолжить веселье, о дочке Лидия точно не думала, в ее нетрезвой буйной голове вдруг созрел план быстрого обогащения… На дороге она нашла увесистую палку и изо всех сил ударила ею по голове шедшего впереди Б. Мужчина потерял сознание и упал на асфальт. Подбежавшие приятельницы Лидии испугались, заохали. А вот сама она оставалась хладнокровной. Забрав у бесчувственного Б. сумку (стоимостью 1500 рублей), обнаружила в ней кошелёк (стоимостью 800 рублей), а в кошельке – 100 рублей. И взяла их себе…

Когда Б. всё-таки пришёл в себя, подруги в три голоса стали рассказывать ему о нападении каких-то хулиганов. Которые, понятно, уже скрылись. Однако утро оказалось мудренее ночи. Полиция во всём разобралась, и протрезвевшую Лидию задержали.

– Так вы всё-таки успели или нет потратить 100 украденных рублей? – спросила я Лидию.

– Я вернула эти деньги Б. уже на следующий день, – слышу в ответ вместе с глубоким вздохом.

А в своём ходатайстве о помиловании Лидия написала:

«Хочется выть от боли и грызть локти, но время не повернуть назад. Увы, что сделано, то сделано».

Хорошо еще, что Б. остался жив. Наверняка знакомится теперь с женщинами гораздо осторожней.

А Лидия отбывает остаток срока наказания в колонии-поселении. Имеет семь поощрений и пять взысканий. На трое суток водворялась в штрафной изолятор. Вот такая она, разная. В колонии работает на кухне. Имеет три исполнительных листа. Один из них – в пользу ООО «Обувь России»: 36551 рубль. Не выплачено ни рубля. А обувь наверняка ещё не сношена. Как и одежда, она в колонии-поселении не казённая, а своя. Одета Лидия неплохо. И посылки из дома получает с разными вкусностями. Представляет, как стараются ради неё там, дома. В том же ходатайстве на имя В.Путина Лидия пишет:

«Мои родители исстрадались и постарели, ребёнок в слезах. Разрывается моё сердце. И вообще, я уже совершенно другой человек».

Так ли это? Время покажет. «Отсидка» Лидии заканчивается осенью 2020 года, а в ответ на ее прошение члены областной комиссии по помилованию на очередном заседании дружно сказали: «Нет!». Однако последнее слово, напомню, за президентом России.

Зелёный змий попутал деда?!

А вот Александра Ивановича Б. большинством голосов решили помиловать. Хотя, читая дело этого человека, чувствуешь, как озноб пробегает по телу. Осуждён Александр Иванович по одной из самых тяжких статей Уголовного кодекса: за убийство.

Трагедия со смертельным исходом произошла в мае 2015 года. Тогда Б. было уже 85 лет. Овдовев, грустил он не в одиночку. Приглашал в свой дом и давних знакомых, и недавних. Одной из таких новых подруг была и некто В. И она, похоронив мужа, утешалась спиртным. Зелёный змий и свел в тот майский вечер два одиночества.

Засиделись до ночи. А уже ночью нетрезвая пара рассорилась в пух и прах. Зачинщицей, вроде, стала женщина. Она два раза пнула хозяина, а потом стала угрожать ножом. И тут Б. буквально рассвирепел. Бил гостью нещадно. 35 ударов кулаками, да ещё одиннадцать ударов ножом уже беспомощной жертве. Со стороны Б. это была явно не самооборона. Бил хладнокровно. А когда, устав, понял, что обидчица уже не дышит, отправился спать на диван. Но сон не шёл. И он позвонил своему сыну, рассказал о случившемся…

Александр Б. был судим и ранее. И тоже уже в старости – в возрасте 81 года. За умышленное причинение тяжкого вреда здоровью получил три года лишения свободы условно. То есть, оставался дома. Вынося наказание, суд учёл его преклонный возраст.

Скидка на возраст была и в приговоре 2015 года. А ещё – на противоправное поведение потерпевшей (убитой) женщины. А ещё – на положительные характеристики Б. В итоге приговор ему – шесть с половиной лет лишения свободы в колонии строгого режима. Конец срока наказания – ноябрь 2021 года. Тогда Б. может исполниться уже 91.

Осуждённый Б. принимает участие в работах по поддержанию санитарного порядка в жилых и бытовых помещениях. За активное участие в жизни колонии получил благодарность. Нарушений нет. По приговору суда имел два иска. В пользу дочери убитой женщины – 200 тысяч рублей, в доход федерального бюджета – 5005 рублей. Оба иска полностью погашены (выплачены).

Характеризуя осуждённого положительно, администрация колонии отмечает, что Б. состоит на учёте в медсанчасти. У него 22 заболевания. Начиная с ишемической болезни сердца и заканчивая катарактой. Одним словом, старость – не радость.

Еще раз повторю, что помилование областной комиссии – не окончательное. Все ходатайства ещё лягут на стол нашего губернатора, а потом – и президента. Помилует ли он убийцу-старика?

Кому не рада цыганка Рада

Всего на очередном заседании комиссии было рассмотрено 24 ходатайства от осуждённых из разных колоний. А само заседание проходило в колонии-поселении №31, которая находится в Анжеро-Судженске.

Среди очников (так называют осуждённых, которые лично присутствуют на заседании комиссии, отвечают на вопросы, высказывают свои пожелания) были люди и из 31-й, и из других ближайших колоний-поселений. Я уже говорила, что в этих учреждениях одежда не казённая, а своя. Женщины по случаю выезда надели, вероятно, самое лучшее. Если бы где-то на улице их встретила – никак бы не поняла, что они «мотают срок».

Вот одна из таких внешне симпатичных. Зовут Рада. Цыганка. Ей 29 лет. Не замужем. Но многодетная. Растут дочь и трое сыновей. А ещё есть два брата и сестра. Все они, пока Рада в зоне, живут с ее бабушкой. Осуждена многодетная мать за покушение на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере. Санкция статьи предусматривает лишение свободы на срок от десяти до двадцати лет. Раду приговорили к семи годам. Суд учёл, что ранее Рада не была судима, что у неё четверо малолетних детей.

– А отец у ваших детей один? – спрашиваю Раду.

– Нет, отцы разные. Отношения с ними не поддерживаю, – слышу в ответ.

Не поддерживает Рада отношений и со своей матерью. Почему?

– Так сложилось… Да и нет матери на воле. Она тоже отбывает наказание. Но в другой колонии – в 35-й.

А там, насколько мне известно, не первоходки. И многие женщины – цыганки. Схожи и их биографии с почти полным отсутствием образования. У Рады, например, до осуждения было всего три класса (выходит, что даже началку не осилила). А в колонии она занималась в 8-м. Перепрыгнула, так сказать. Дело в том, что в школах всех колоний учёба начинается с 7-го класса. Понятно, что к таким ученикам у педагогов особый подход, и программы особые. Рада говорит, что учится она с удовольствием. А ещё, находясь в колонии, освоила две профессии – машиниста (кочегара) котельной и повара. В этой колонии Рада трудоустроена в столовую резчиком пищевой продукции. Занимается в кружках – художественной самодеятельности и рукоделия. Социально полезные связи поддерживает с детьми, бабушкой, тётей, братьями и сестрой. Матери Рады в этом списке нет…

Большинством голосов членов комиссии в помиловании Раде было отказано. Но в ноябре следующего года у неё наступает формальный срок условно-досрочного освобождения. В колонии женщину характеризуют положительно. У неё есть несколько поощрений. Всё это тоже влияет на УДО. Рада скучает по детям, по родным и строит планы на законопослушное будущее…