Заложники ипотеки

 Дверь в служебный кабинет, куда вот-вот должны были пригласить многодетную Ирину, оказалась приоткрытой. Так что не надо было особенно напрягаться, чтобы услышать разговор в помещении:

– Нарожают, а потом помощи просят. Головой надо думать…

Ирина поняла: это – про неё. От таких слов сначала бросило в жар, потом в холод.

И хотя в самом кабинете ей уже не ставили в упрёк, что она зачем-то четверых родила, Ирина твёрдо решила: сюда она больше не придёт.

Не было рая в шалаше

А к кому теперь стучаться? Звонить? Писать? Кажется, уже во все инстанции обращалась Ирина Загорова со своим наболевшим ипотечным вопросом.

– Пожалуйста, дайте нам отсрочку. Платить сейчас ежемесячно по 26 тысяч рублей нет возможности, – чуть ли не на коленях умоляла Ирина сотрудников банка, где был взят кредит на приобретение жилья.

Увы, увы… Вместо отсрочки или реструктуризации кредита (в особых случаях банки даже идут на уменьшение процентной ставки по выданным займам) – повестки в суд. В ответчиках – Валерий и Ирина Загоровы. А пострадавшими невольно становятся и их дети – Кирилл, Виктория, Вероника, Семён. Старшему ребёнку восемь лет, младшему ещё нет и полутора. По последнему решению районного суда Загоровы должны продать в счет погашения долга двухкомнатную квартиру, где они сейчас живут, до 21 августа 2019 года. Если не смогут продать сами, квартира будет выставлена на публичные торги. А куда же тогда переселятся Загоровы?

– Нам некуда идти. Эта квартира – наше единственное жильё. А теперь, можно считать, уже не наше. До августа осталось лишь полгода, – вздыхая, говорит Ирина.

Слёзы наворачиваются на её глаза. Она их смахивает украдкой от детей. Нельзя, чтобы они видели маму грустной, а тем более плачущей. Но шестилетняя Вика уже обнимает и целует Ирину. Прильнули к маме и другие детки. Вот так любовью с лаской и разгоняются тоска с печалью.

А ведь ради детей и взяли Загоровы кредит – сроком аж на 15 лет. Когда поженились, сначала жили в маленькой комнате общежития. Да, можно сказать, что в шалаше. Только рая там не было. Рассчитывать на помощь родных не приходилось. Ирина воспитывалась одной бабушкой – Марией Матвеевной. Родители умерли. И наследства не оставили. А Валерий был не единственным ребёнком в своей семье. И его родители живут небогато – от зарплаты до зарплаты. Да и вообще, если уж Валерий и Ирина создали свою семью, то о ее благополучии должны были думать сами.

Когда родился Кирюша, из общежития Загоровы перебрались в двухкомнатную квартиру. Но, опять же, не в свою, а съемную. А повсюду реклама, объявления о выгоде жилищных займов. И друзья советуют: «Чем каждый месяц платить за аренду жилья кому-то, лучше платить банку, но уже за собственную квартиру».

В декрете – папа

Но стать заёмщиком солидного и «раскрученного» банка оказалось не так просто. Это в рекламе всё быстро и доступно. А в действительности Загоровы везде получали отказ. Одобрили кредит только в одном банке. Раньше супруги о нём и не слышали. Но вопросом «А вдруг он лопнет?» не озадачились. И вот, как следует из официальных документов, 22 октября 2012 года между обществом с ограниченной ответственностью (далее следует название банка) и заёмщиком в лице Загоровой Ирины Викторовны и Загорова Валерия Сергеевича был заключён кредитный договор, в соответствии с условиями которого супругам предоставлен кредит в сумме 2000000 рублей с уплатой процентов по кредиту в размере 13,5 процента годовых сроком по 21 октября 2027 года включительно. Подсчитали, что за 15 лет банку они выплатят почти шесть миллионов рублей. Но других-то вариантов не было. Да и ежемесячная плата в размере 26000 рублей им казалась подъёмной.

Валерий работал на шахте, у Ирины был бизнес по производству мебели. Она не оставила его и после рождения первенца – Кирилла. Решили, что отпуск по уходу за сыном оформит Валерий. Папа в декретном отпуске – в этом уже нет ничего необычного и незаконного, семья сама вправе выбрать, кому из родителей выгоднее оставаться с малышом. Или с малышами. Так что второй декретный отпуск – по уходу за Викой – тоже оформил Валерий. Но это не значит, что отец семейства только знай себе сидел дома. Вместе с маленькими детьми он возил маму Иру по разным делам, связанным с её работой.

Впрочем, бизнес стал уже семейным. Ту шахту, где работал Валерий, закрыли. Надо было крутиться. И, прежде всего, погашать кредит. Ведь по договору предусмотрено, что «в случае несвоевременной уплаты платежей заёмщик уплачивает кредитору неустойку (пеню) в размере 0,5% от суммы задолженности ежемесячного обязательства за каждый день просрочки». Все пункты договора Загоровы выучили, как таблицу умножения. В общем, знали, на что подписывались. И продолжали трудиться ещё и дома, приводя квартиру в нормальный вид. Ведь досталась она им, мягко говоря, в неважном состоянии. Бывший хозяин сдавал это жилье в аренду. А квартиранты-то бывают разные…

Но, повторю, Загоровы приобретали квартиру, исходя из своих возможностей. И еще по ипотеке. Это сегодня за два миллиона рублей можно купить и больше квадратных метров, и лучше. А в 2012-м цены на недвижимость взлетали. И супруги обошли, объехали много адресов. И в итоге решили, что своими руками превратят в уютное гнёздышко именно эту квартиру в хрущёвке на улице Красноармейской.

Так и вышло! Даже не верится, что площадь в 43,8 квадратных метра может быть настолько комфортной даже для шестерых. В детской комнате умудрились оборудовать спортивный уголок. Годовалый Сёма ловко взбирается по лесенке вверх. А ещё в квартире нашлось место большому аквариуму. Жаль только, что нет в нём золотой рыбки, исполняющей желания.

Проигрышный вариант

Последний платёж по кредиту Загоровы внесли 13 сентября 2017 года в размере 130000 рублей. И то не в банк, а в агентство по страхованию вкладов. Сам банк в то время уже начал процедуру банкротства. До сих пор она ещё не завершена. Только адрес офиса поменялся. Туда-то время от времени и приходила Ирина, выпрашивая отсрочку платежей или снижение процентной ставки. Объясняла аховую ситуацию, в которую попала семья, когда их скромный бизнес приказал долго жить. А до этого и шахта, где работал Валерий… Сказалось на финансовой ситуации семьи и появление ещё двух детей – дочки и сына. Но они ведь желанные, любимые.

Два материнских капитала – федеральный (430 тысяч рублей) и областной (130 тысяч) – тоже были переведены банку. А всего за пять лет Загоровы выплатили 1 миллион 750 тысяч рублей. Но решением суда по состоянию на 21.05.2018 с заёмщика взыскивается задолженность в сумме 1814136 рублей 36 копеек. Плюс расходы по оплате государственной пошлины в размере 24177 рублей 71 копейки. Это был, как объясняет Ирина, уже третий по счёту суд. Не в пользу Загоровых. Не получила одобрения и апелляция, поданная в областной суд. Даже в самой апелляции были указаны ошибки. К примеру, отсутствие подписи.

– Странно, почему же ваш адвокат не помог вам всё оформить? – спрашиваю Ирину.

Отвечает:

– У нас не было адвоката. Все, к кому мы обращались, сразу говорили, что наш вариант – заведомо проигрышный. Ведь мы были знакомы с условиями договора…

Так говорили не только юристы, не взявшиеся за проигрышное кредитное дело. Ирина вновь перечисляет ведомства и службы, куда она обращалась, и сбивается со счёта. Где-то, правда, ей сочувствовали. Центр помощи семье и детям даже оказал материальную помощь в размере пяти тысяч рублей. А где-то прямо в глаза говорили о разумном планировании семьи. При этом Ирина даже представлять не хочет, как бы она жила без всех четырех своих кровиночек…

Спрашиваю, выделялась ли им помощь, когда Кирилла собирали в первый класс. Оказалось, что нет. Не подходит семья под категорию малоимущих. Зарплата Валерия – от 25000 до 30000 рублей. До апреля, то есть, до полутора лет Семёна, Ирина будет получать по 8500 рублей. А ещё ежемесячно на каждого ребёнка многодетная мама получает 310 рублей. Вот такие доходы. Выручает свой земельный участок. Его выделили семье после рождения Вероники. Да, немало копать-выкорчёвывать там пришлось прежде, чем появилась отдача, но зато теперь на урожаи грех жаловаться. А ещё Ирина – отличный повар и кулинар. Эксклюзивные торты печёт на именины детей и просто праздники.

…Ловлю себя на мысли, что с радостью написала бы о Загоровых другой очерк – просто о жизни славной и счастливой многодетной семьи, с которой другим можно брать пример. Но сейчас «квартирный вопрос» будто отравляет всё. И я продолжаю спрашивать Ирину о том, что ей переживать снова наверняка неприятно:

– А почему вы не вошли в федеральные программы поддержки молодых семей? Как семья к тому же еще и многодетная?

– Да, очень жаль, что о программе поддержки я узнала, когда уже поезд ушёл. Мне уже 36 лет будет. Под статус «молодой семьи» не подхожу. Обидно, конечно, что не сказали мне о программе раньше. Ведь столько социальных служб создано – вроде бы специально для нас. Высказала я свою обиду, а в ответ услышала: «Вы бы всё равно не успели с оформлением документов». Успела бы! И финансовую помощь получила бы от родного государства. За материнский капитал, конечно, спасибо. Но ведь канул он на банковских счетах. А мы – в должниках. И в заложниках вместе с этой квартирой…

Как ни стараются Валерий и Ирина уберечь детей от взрослых проблем и разговоров, старшие ребятишки уже многое понимают. Вот и сейчас Вика спрашивает меня:

– А вы к нам из-за квартиры пришли? Вы её купите?

Вновь сквозь слёзы улыбается Ирина, прижав к себе дочку. А я только сейчас замечаю на застеклённом балконе гору коробок.

– Нам ведь уже постепенно надо упаковываться, – поясняет Ирина.

Она уже давно потеряла надежду, что кто-то поможет ее семье «не остаться у разбитого корыта».

– Пусть другие семьи не попадают в кредитную западню, – говорит многодетная мама. – И семь раз, а то и больше подумают, прежде чем поставить подпись под договором…

На этом разговор о грустном был закончен. Ирина всех пригласила за стол, где красовался торт в виде машины с цифрой «8» на сладком капоте. Оказывается, именно сегодня Кириллу исполнилось восемь лет.

– Наш Кирюша очень похож на Сёмушку, – похвалилась Вика.

Годовалый Сёмушка, услышав своё имя, захлопал в ладоши…