Ветхий, но отдельно стоящий…

Жилищный вопрос, как отметил еще незабвенный писатель-классик Михаил Булгаков, является одним из самых острых. А в перестроечное время для многих россиян он стал еще острее, ведь как минимум с десяток лет во многих регионах, в том числе и в Кузбассе, практически не вводилось нового жилья: старые «советские» программы были свернуты, а новые, те же ипотечные механизмы, еще не придуманы. Жилой фонд меж тем ветшал… Вот одна из таких, к сожалению, типичных историй.

Ровесник начала войны

Кемеровчанка Раиса Сукман поселилась в доме по улице Стволовая,103, еще в 1997 году вместе с семьей по договору социального найма. Это был обычный деревянный дом общей площадью всего 31,1 квадратный метр и 1941 года постройки.

Дом в Рудничном районе города являлся собственностью шахты «Северная». Понятно, что бревенчатое строение, ровесник начала Великой Отечественной войны, за прошедшие годы изменилось далеко не в лучшую сторону: это ведь не коллекционное вино, которое с годами выдержки только обретает ценность. С жильем, к сожалению, всё с точностью до наоборот. А тут еще как раз во время вселения в неновое жилье кемеровчанки Сукман шахта «Северная» была закрыта. Так что за долгие годы перестроченных пертурбаций и передачи имущества ликвидированного предприятия на городской баланс Раисе Васильевне (к слову, инвалиду первой группы) пришлось пережить многое – в частности, побегать по разным инстанциям, судам и экспертам с тем, чтобы признать дом по улице Стволовая, 103, непригодным для проживания.

«Несмотря на то, что мы уже долгое время не можем жить в этом доме по причине ветхости и чудовищного износа, мне долгое время не удавалось это доказать, – рассказывает женщина. – Только после того, как эксперты Кузбасской торгово-промышленной палаты провели экспертизу и пришли к выводу, что при расчетном проценте износа 74% наш жилой дом соотносится с понятием «ветхое» и техническое состояние конструкций обследуемого дома оценивается как недопустимое, меня и членов моей семьи, прописанных в доме, поставили в очередь на получение жилья. Случилось это еще в 2015 году, но с тех пор подвижек так и нет: очередь составляет более 900 человек и движется крайне медленно. А в постановке на льготную очередь мне отказывают, как будто мне есть, где жить. Говорят, что я не подхожу под критерии малообеспеченных – пенсия у меня 16 тысяч рублей. А то, что мне приходится квартиру снимать и десять тысяч отдавать за аренду, никого не интересует. Но иного выхода у нас нет: жить в том доме невозможно…»

Сейчас, по словам Раисы Сукман, в доме прописаны она и члены ее семьи, дочь и внуки. Причем самую младшую внучку – пятимесячную девочку – здесь зарегистрировали уже после того, как дом был признан непригодным для проживания. Дочь сейчас тоже снимает квартиру. И, конечно, Раисе Васильевне очень бы хотелось, чтобы собственное жилье у нее все-таки появилось в ближайшее время. Но даже суд, куда женщина неоднократно обращалась, отвечает:

«Сам по себе факт непригодности жилого помещения для проживания не порождает права на предоставление жилого помещения во внеочередном порядке».

Иными словами, нельзя просто так взять и выкинуть из очереди уже зафиксированные в ней 900 человек и выделить жилье именно Раисе Васильевне.

Да и сама Раиса Сукман не из числа тех, кто готов рассматривать абсолютно любые варианты решения своего вопроса. Ведь нельзя говорить, что администрация областного центра совершенно устранилась от проблем кемеровчанки. Как явствует из ответа первого заместителя главы города, еще в 2016 году женщине предлагалось для временного проживания три варианта помещений: по улице Инициативной (два адреса) и по улице Ногинской. Но Раису Васильевну не устраивал либо метраж (он составлял от 14,3 до 23,3 квадратных метра), либо условия проживания (например, туалет в конце коридора). Да, для кого-то это могло бы стать выходом из ситуации, хотя и временным. Но Раиса Сукман хочет получить свои законные 31 «квадрат».

Кроме того, в ответе на обращение женщины в прокуратуру (документ датирован прошлым годом) заместитель прокурора Кемерова Андрей Савинцев указал, что администрация города, предлагая Раисе Васильевне для проживания временные варианты меньшей площади, чем был ее дом, руководствовалась тем, что её дочь, также прописанная на улице Стволовой, в 2014 году задействовала материнский капитал и приобрела дом в Тисульском районе. Да и не все дети проживают вместе с матерью и бабушкой (в тонкости семейной истории мы сейчас вдаваться не будем).

В общем, если объективно анализировать ситуацию, рассмотреть для временного проживания небольшое помещение, предложенное городом, на наш взгляд, имело бы смысл. Но ведь и Раису Васильевну понять можно: она опасается, что, вселившись в крохотную комнатку, она там и останется. Да и площадь, на которую она претендует, не так велика: 30 «квадратов» – это все-таки не 300… Поэтому её желание въехать в пригодную для проживания квартиру, аналогичную «ветхой жилплощади», объяснимо и логично.

Вторая проблема лежит в плоскости законодательной. К сожалению, федеральных средств на ликвидацию аварийного жилищного фонда, признанного таковым после 1 января 2012 года, пока не предусмотрено. Всё отдается на откуп регионам. (Уточним, что дом в Кемерове на улице Стволовой, 103, в реестр муниципального имущества был включен год назад, а непригодным для проживания был признан в 2015-м). Кроме того, даже при наличии финансирования из регионального бюджета эта программа распространяется, в первую очередь, на ветхие многоэтажки и многоквартирные дома. Как быть с ветхими, но отдельно стоящими строениями, – закон умалчивает. И это тоже вопрос, на который пока нет ответа.

Процесс пошел…

Для Кузбасса, региона промышленного и урбанизированного, вопрос переселения граждан из ветхого и аварийного жилья – один из самых непростых. Опять же по причине того, что в советские годы многие города и поселки возникали вокруг работающих предприятий. Задача тогда стояла одна: обеспечить жильем сотрудников шахт, заводов. Когда же многие производства закрылись (как, например, и в случае с шахтой «Северной»), ветхое подведомственное жилье тяжким грузом упало на муниципалитеты…

Конечно, накопленные еще с советских времен проблемы разом не решить. Но процесс пошел. Так, в нынешнем году, как сообщила недавно пресс-служба администрации Кемеровской области, вдвое увеличено финансирование программ переселения кузбассовцев с подработанных территорий.

Напомним, задачу максимально усилить мероприятия по реализации федеральной программы в 2019 году губернатор Сергей Цивилев поставил в Кемерове еще в октябре прошлого года на совещании по вопросам переселения семей с подработанных территорий с участием заместителя министра энергетики России Анатолия Яновского.

«Переселение жителей с горных отводов ликвидированных шахт – это острейшая задача для региона. Поэтому Кузбасс внесет предложение в правительство РФ увеличить финансирование федеральной программы. Также мы планируем собственными силами совместно с угольными компаниями работать в этом направлении», – подчеркнул на совещании губернатор.

По итогам серьезной работы региона с федеральными структурами в 2019 году на финансирование программ местного развития и обеспечение занятости для шахтерских городов и поселков Кемеровской области из федерального бюджета будет направлено 1 млрд 48 млн 197 тыс. рублей. Это почти вдвое больше, чем планировалось ранее (599 млн 135 тыс. рублей). Таким образом, в 2019 году около пятисот кузбасских семей улучшат свои жилищные условия. Добавим к этому, что в прошлом году уже было переселено 303 семьи. Федеральные средства на эти цели получили города Анжеро-Судженск – 261,6 млн рублей, Белово – 55,3 млн, Киселёвск – 107,5 млн, Осинники – 16,5 млн, Прокопьевск – 76,1 млн, Новокузнецк – 10,1 млн, Кемерово – 29,6 млн рублей.

Кроме того, переселение жителей идет за счет средств угледобывающих предприятий. В 2018 году так было приобретено жилье для 261 кузбасской семьи. В 2019-м угольные компании планируют переселить еще около 270 семей.

Конечно, в данном случае речь идет о конкретной целевой программе. Но самое главное – есть позитивные подвижки. И, надеемся, скоро дойдет очередь и до переселения людей из ветхих, но отдельно стоящих домов. Таких, как место прописки кемеровчанки Раисы Сукман.