Прощальное мычание, или Слезы, которым не верит Москва

В конце ноября в Ленинск-Кузнецком районе состоялось совещание о состоянии и перспективах развития молочного животноводства Кузбасса. Складывающую ситуацию заместитель губернатора по агропромышленному комплексу Алексей Харитонов определил как «безрадостную». Да, в области ищут пути преодоления кризисной ситуации, но достаточно ли предпринимаемых усилий?

Выясняя, как видят проблемы и перспективы молочного животноводства региона на местах, «Кузбасс» обратился к практикам…

 Валерий Землянский, исполнительный директор ООО «Зерноград», Топкинский район:

– Помнишь фильм «Москва слезам не верит»? А фразу оттуда: «Стабильности нет»? Так и у нас. Была бы стабильность, цена корректировалась с остальными вещами – ценой на топливо, ростом налогов, инфляцией – и всё было бы нормально. Ты же знаешь, два года назад ценник на молоко был адекватный, все работали и никто коров резать не собирался. Литр стоил 25-26 рублей. Потом она рухнула, до сих пор мы очухаться не можем.

Если по нашему хозяйству, то мы, конечно, от коров не избавимся. Однозначно, потому что мы запустили свою переработку. Хотели торжественно открыть в декабре, но ввиду всяких моментов перенесли на январь. Будем перерабатывать сто процентов своей продукции, расширяем ассортимент, так что от коров никуда. На следующий год планируем сделать для них более комфортные условия. Не говорю, что поголовье сильно добавится, но условия для работы людей и жизни коров улучшатся.

У нас сейчас 700 дойных коров, общее поголовье порядка 1760-1800. В принципе, даже когда ценник на молоко упал, по нашему хозяйству все равно удавалось выйти в плюс. Что касается мяса и прочей продукции животноводства, то мы строим убойный цех, дабы хоть как-то подтянуть к рентабельности мясо.

Я думаю, что если молочное и мясное животноводство будет экономически интересным, то бизнес в него будет вкладываться. Но в обозримом будущем это не просматривается. У нас же теперь самая модная реклама – ты же телевизор включаешь хоть иногда? – «Это вам Ne moloko!» Людей просто разводят, дурачат, будто оно тоже полезно, как и настоящие продукты. А люди – жертвы рекламы, культ нормального питания давно разрушен этой ерундой…

Роман Майер, генеральный директор ОАО «Ваганово», Промышленновский район:

– Что касается Кузбасса, то ситуация очень тяжелая. У меня нет последних данных, но по состоянию, например, на середину года из общего поголовья скота, который в организациях без личных подсобных хозяйств, – что-то около 33 тысяч коров, из них 15 тысяч были лейкозными. И пусть даже тысячу голов обновили за этот год, в следующем – даже две тысячи, это не спасет. Ситуация в молочном животноводстве по лейкозу очень тяжелая. Задача – к 1 января 2021 года вывести лейкоз в области – наитяжелейшая, гиперсложная. Если лейкоз не выведем, то лишимся федеральной поддержки по молочному животноводству. Это один вопрос.

Второй вопрос – люди будут вынуждены забить огромное количество скота, потому что у предприятий со статусом неблагополучных по вирусу лейкоза молзаводы молоко принимать не будут. Это будет молоко вне закона.

Соответственно, картина маслом дальше… Что мы имели в 2018 году? Весь год резкое снижение цены на молоко, все об этом знают. Цены в феврале-марте рухнули по отдельным хозяйствам до 15 рублей за литр молока, а дизельное топливо подорожало за год процентов на двадцать. Цена на молоко лишь месяц-полтора назад вышла на более-менее нормальный зимний уровень…

Какие последствия будет иметь это ценовое пике, предсказать очень тяжело, но я считаю, что они будут очень тяжелыми. И если не будут созданы стабильные, понятные и постоянные условия хотя бы лет на пять – с нормальной ценой на молоко, с нормальным субсидированием, то перспективы развития молочного животноводства очень тяжелые.

Чтобы сегодня развивать молочное животноводство, нужны, первое, генетика и, соответственно, надои, нормальные качественные корма по приемлемой себестоимости и, самое главное, постоянные условия. Ни одна ферма, кто бы что ни рассказывал, не окупается за год или за два, если даже просто купить животных и поставить их на имеющиеся стойловые места. А если со строительством – вообще неясно, когда окупишь.

Поэтому на сегодняшний день для развития отрасли нужна стабильность и субсидии в цене на молоко. Тогда и будут какие-то шансы, что молочное животноводство будет развиваться.

Любимая байка из Советского Союза, которую старожилы рассказывают, – правда, не знаю, было ли когда такое? – что молочное животноводство будет развиваться хорошо тогда, когда литр молоко будет стоить как литр солярки. Всё думаю, наступят ли когда-нибудь такие времена?

Владимир Ласточкин, директор ООО «Горскинское», Гурьевский район:

– На декабрьском заседании общественного совета в сфере агропромышленного комплекса, членом которого являюсь, я так и сказал: 2020 год будет последним годом крупнорогатого скота. Это связано и с экономикой, и с законом о лейкозе. Сегодня мясо выращиваем себе в убыток, рентабельность молока близка к нулю. Раньше молоко давало около 25 процентов рентабельности, этого хватало, чтобы покрыть минус по мясу и хоть как-то сводить концы с концами.

Ситуацию связываю со снижением цены на сырое молоко, повышением стоимости его производства и снижением покупательской способности. На нашу продукцию повышать цену никто не даст, зато по затратам – стабильный рост.

Кто-то говорит: спасет собственная переработка, но мы однозначно не пойдем по этому пути. Наше количество молока – три тысячи тонн в год. Если и сможем переработать, то не сможем продать столько молочной продукции. Да и переработка – новое производство, затратное и высокотехнологичное, требующее подготовленных кадров, которых нет.

Пусть йогурт – высокомаржинальный продукт, но на ложке йогурта заработать невозможно, нужны объемы. Да и молока в йогурте совсем немного, так что проблему он не решает.

Когда на совещании говорили о необходимости увеличивать производство молока в Кузбассе, хотел задать вопрос: а зачем, если оно никому не нужно на данный момент?! Так бы и сказали: не нужно, не поможем, перестраивайте свое производство.

Я и думаю о такой оптимизации производства, готовлюсь к ней – к уничтожению животноводства. И морально, и физически – землю готовлю, технологию перестраиваю, меняю структуру посевов. К этому стимулирует и отсутствие рабочих кадров, что особенно заметно в животноводстве, требующем большого количества рабочих рук. Приходится смотреть, сколько денег дает один гектар земли. Оказывается, гораздо выгоднее выращивать не кормовые культуры для животноводства, которые дают убытки, а технические культуры или хотя бы пшеницу.

Эту фразу – что 2020 год станет для крупнорогатого скота последним, – я потребовал внести в протокол заседания общественного совета. В общественном секторе осталось всего 30 тысяч коров: их уже нужно знать в лицо, не только нас, кто ими занимается. Нужен индивидуальный подход к каждому хозяйству. Нужна программа по лейкозу, предусматривающая закуп чистого племенного скота, потому что для борьбы с лейкозом нужно убивать, убивать и убивать скот. Но если я начну это делать, то свою молочную экономику подорву полностью, потому что резко снижу объемы, а затраты-то на животноводство у меня не только не снизятся, но и резко повысятся, чтобы купить здоровых животных.

Да и если вдруг найдутся деньги на покупку таких животных, то ни в Кузбассе, ни в стране нет столько нетелей и коров для продажи.

Знаю не одного руководителя, занимающегося молочным животноводством, – у многих из них настрой такой же, как у меня…